Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.

• Название: Sindroma unicuma. Книга 2.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

---

- Держись, сладенькая, - шепчет на ухо голос. - Не бросай меня.

Это Мэл. "Не бросай меня". В груди поднимается высокая горячая волна. Я закашливаюсь, словно чахоточная, и слепо шарю рукой.

- Разговаривай с ней! - кричит девушка. Не узнаю ее.

Меня гладят по волосам, дыхание опаляет щеку.

- Эвочка, я не успел сказать... Эва, черт побери, не сдавайся! Неужели не хочешь врезать мне?

Хочу. Хочу впитаться в твои руки и стать твоим дыханием.

- Она не реагирует! - кричит Мэл. - Пульс не прощупывается! Макес, быстрее!

- Стараюсь, - чей-то голос. Кто это? Ускорение прижимает меня к Мэлу.

...

- Нужен еще ardenteri*! - кричит девушка. - Иначе сосуды заледенеют и поломаются!

Ослепительный свет, и новая порция боли растекается по венам.

- Эвочка, девочка моя, ты выдержишь, - лихорадочно шепчет Мэл и добавляет ожесточенно: - Я не отдам тебя гр*баным небесам, слышишь? Поотрываю твои крылья, обещаю, а нимб закину в кратер вулкана.

В кромешной тьме бреду на зовущий голос. Узнаю его, даже если оглохну. За показной бравадой чувствую отчаяние и страх потери. Согреваю остатками незамерзшего сердца, обнимаю лапами своего "зверя".

- Эва! - громкий вскрик Мэла, и его губы на моих, требующие, просящие, умоляющие. - Останься со мной. Не уходи!

Мощный толчок в груди, и новая доза прокачивается через насос. Со свистом втягиваю воздух.

- Да! - кричит кто-то. - Еще тепла!

- Не могу, - сдавленный голос Мэла. - Началась отдача.

Ему больно из-за меня! Отдача сводит судорогой пальцы, выкручивает суставы, могут отняться руки, я помню. Пока что помню.

Тянусь к нему, чтобы забрать боль.

...

Звонкая трель над ухом. Выплываю из забытья.

- Вытащи... В левом кармане, - просит кого-то Мэл.

Меня качает на волнах.

- Ответь, - приказывает он.

- Да, - женский взволнованный голос. - Миновали развязку. Еще...

- Пять-семь минут, - подсказывает второй голос. - Выжимаем максимально.

- Четыре минуты, - заключает девушка. - Да... Плохо... Ardenteri candi*, раза четыре или пять... Хорошо.

- Что он сказал? - спрашивает настороженно Мэл.

- Нас ждут.

Стон разочарования.

- Макес, ты паршивый водила, мать твою, - презрительно цедит Мэл. - Тебе ни за что не уложиться в три минуты.

- Говори за себя, - отвечает холодно незнакомый голос. - Пристегнитесь, взлетаем.

Крутой поворот, визг тормозов, меня забрасывает в сторону, но сильные объятия охраняют, не позволяя упасть.

Завывание сирен. Опять крутой вираж.

- Эвочка, потерпи, уже близко.

Чувствую свое сердце. Оно замирает и снова разгоняется. У насоса перебои, насосу нужна передышка. Где же выход из черной тюрьмы?

...

- Давай помогу, - предлагает кто-то.

- Нет, - голос Мэла.

Он сам. И я в его руках.

Меня несут вверх. Чувствую, как безжизненно болтается рука, и хватаю пальцами воздух. Оказывается, весело ловить невидимку за хвост.

- Сюда, на кровать, - глубокий сочный баритон. - Раздевай ее.

Меня ворочают.

- Полностью? - спрашивает дрожащий голос.

- Полностью. Чего перепугался? Шучу я. Белье оставь.

Вздох облегчения и чуть слышное ругательство.

- А с тобой мы поговорим позже, Ромео.

__________________________________________________________

piloi candi*, пилой канди (перевод с новолат.) - электрический сгусток

nerve candi *, нерве канди (перевод с новолат.) - нервосгусток

gelide candi*, гелиде канди (перевод с новолат.) - морозный сгусток

ardenteri candi*, ардентери канди (перевод с новолат.) - горячий сгусток

5.1

В меня вливали. Медленно, по крупице, прислушиваясь к тому, как отреагирует организм на вторжение. Редкие капли переросли в струйки, расширившиеся до ручейков, а ручейки сливались в потоки. Два течения распространялись от запястий к плечам по мышцам, венам, сухожилиям и, соединяясь у ключиц в полноводную реку, опускались ниже, согревая и растапливая лед, сковавший ткани, снимая онемение. Шаг за шагом, миллиметр за миллиметром, каждая клеточка наливалась острой режущей болью, становясь ее эпицентром. Я протестующе застонала.

- Чувствительность возвращается, это хороший признак, - сказал кто-то.

Мою ладонь ласково погладили и поцеловали тыльную сторону.

- Когда к ней вернется зрение? - спросил тихо Мэл.

- Какой шустрый. Скажи спасибо, что сняли симптомы. Невообразимый балбес. В крошечную мышку умудрился всадить одновременно два заряда.

- Я не хотел. Только не в неё.

- Радует, что вовремя сообразил с ardenteri candi*, он оттянул последствия.

Боль медленно утихала, но не спешила уходить, теребя ноющие нервы. Тело покалывало и пощипывало, и я непроизвольно задергалась, пытаясь сбросить неприятные ощущения.

- Онемение проходит, кровоснабжение нормализуется, - сказал незнакомый голос. - Опасность миновала. Спустишься или останешься здесь?

- Останусь здесь, - отозвался эхом Мэл.

- Пойду, встряхнусь, - сказал голос. - Будет просить пить - не давай.

Невидимый лекарь пружинисто соскочил с кровати, всколыхнув матрас. Шаги, легкий сквозняк, скрипнула закрывшаяся дверь. Кровать опять всколыхнулась, и рядом со мной кто-то улегся. Мэл!

Он поглаживал мою ладонь, и от ласкающих касаний понемногу утихало покалывание.

- Эва, не знаю, слышишь ли меня... Прости за боль, что я причинил, - сказал тихо. - Меньше всего я хотел, чтобы пострадала ты.

Мэл замолчал, обводя пальцем линии ладони.

- Я устал. Боролся сам с собой, а потом понял, что бесполезно - ты ускользаешь от меня.

Хотела крикнуть, что не собираюсь убегать, но губы слиплись. Зато получилось легонько сжать пальцы Мэла.

- Эва! - воскликнул он радостно, а потом продолжил тише: - Что бы я ни делал, становилось только хуже. Теперь ты с другим.

Я снова сжала его пальцы.

- Тебе нужно отдохнуть, - Мэл осторожно отвел с моего лба волосы и поцеловал. - Поспи, а я скоро вернусь.

- Н-нэ, - выжала из себя и опять сдавила его пальцы, пытаясь удержать. В горле засаднило и неприятно зацарапало.

- Не бойся, ты в безопасности.

- Не-э, - стиснула я руку и вдобавок замотала головой, надеясь, что Мэл поймет мое отчаяние.

- Хорошо, Эва, я не уйду.

Он обнял меня, уткнувшись носом в висок и шевеля дыханием волосы.

- Закрывай глазки, пока буду ловить самый лучший сон, - пробормотал тихо.

Я проснулась словно от толчка. Спросонья долго не могла сообразить, где нахожусь. Незнакомая комната была большой и темной, в углу горел слабый ночник под абажуром. Кровать показалась огромной, с черными столбами по углам. У высокого окна, тускло подсвеченного уличными фонарями, стоял Мелёшин, и, засунув руки в карманы брюк, глядел на улицу.

Почувствовав мой взгляд, он повернул голову. Всмотревшись, медленно подошел и сел на краю кровати.

- Тебе лучше? - спросил, поглаживая мою ладонь.

На этот раз получилось увереннее сжать его пальцы. Мэл мягко улыбнулся и поцеловал руку.

- Видишь меня?

Повторное пожатие подтвердило ответ на вопрос.

- Отлично! - воскликнул он с облегчением. - Глазки не болят?

Я моргнула пару раз.

- Пить, - прошелестела неслышно.

- Что? - Мэл наклонился ближе, и мои губы повторили беззвучную просьбу.

- Пока нельзя, - пояснил он сочувственно. - Потерпи, Эвочка, до утра.

И я снова уснула, убаюканная нежными поглаживаниями.

***

Никогда не любила сны, особенно незваные и неприятные. Ах, если бы разрешалось заказывать цветные розово-пушистые сновидения, например, чтобы кататься всю ночь на аттракционах и есть мороженое вагонами!

Этой ночью я была не против увидеть один из красочных радостных снов. Но увы, после физических и душевных потрясений меня обычно навещали сновидения, полные воспоминаний, и оставляли наутро терпкую оскомину в памяти и в сердце.

Поэтому мне снился знакомый приевшийся сон.

Я сидела под столом, прячась за грубой самотканой скатертью, потому что очень любила играть в прятки, и мама специально стягивала ткань на одну сторону, устраивая маленький домик, оборудуя мое личное пространство. К тому же сегодня же был повод. Мама с большим волнением ожидала приезда особенного гостя, заразив и меня радостным нетерпением.

Я уже знала, что в самый ответственный момент выскочу из-под стола с громким рычанием, как лев или тигр, что были изображены на картинках, лежащих тощей стопочкой на подоконнике. Гость сначала испугается, затем удивится, а потом рассмеется и станет расспрашивать маму о моем здоровье и о количестве выпавших зубов, а меня - о том, научилась ли я читать и знаю ли цифры.

И вот, сидя под столом и карябая ногтем шершавую поверхность кривой ножки стола, я пребывала в растерянности. Мне никак не удавалось выбрать подходящий момент, чтобы обставить свое феерическое появление, и, похоже, удачный миг испарялся с каждой минутой.