Блэки Хол - Эпилог (СИ)

• Название: Эпилог (СИ)
• Автор: Блэки Хол
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Юмористическое фэнтези

Это городское фентези, близкое к научной фантастике. Не пугайтесь вступления. Дотерпите. В нем просто рассказывается что произошло в мире. Без этого будет трудно понять мироустройство романа. Действия происходят в научно-магическом институте. Г. героиня девушка Эва - студентка, на долю которой выпало не мало бед. Рассказывается о её жизни, учёбе, о людях что ей помогают и наоборот терзают. Г. герой как раз из последних. Мир романа достаточно жесток. Но в повествовании есть и юмор, и ирония. Все герои очень живые, яркие.  

---

    - Наверное, что люблю тебя. Сильно-сильно, - обняла его. - Как прошел день? 

    - Не спрашивай. В прессе укрепились подозрения, что в верхах нет согласия. По рукам гуляют диссидентские газеты. В радиоэфире звучат призывы к неповиновению. Со дня на день плотина рухнет, и город захлебнется в панике. 

    - А что Рубля? 

    - Быстро оклемался и взялся за косу, чтобы срезать врагов под корень. Ему бы ехать на север и гасить пожар, но он боится оставить столицу. И отца не отпускает. Пойдем ужинать? 

    Я вскочила с подоконника: 

    - Пойдем. Альфред сказал, твой дед вернется поздно. А почему Ираида Владимировна не переедет сюда? Баста улетела, твой отец пропадает на работе допоздна. Должно быть, твоей маме скучно в четырех стенах. 

    - Нельзя показывать свой страх и давать повод для подозрений. Подумаешь, Маська уехала в гости к дальним родственникам. Жизнь-то продолжается, - учил меня Егор по пути в малую столовую. 

    Наверное, это политика. Отцу Егора важно, чтобы супруга оставалась рядом. Преданная жена и верная соратница, поддерживающая мужа в трудные для страны дни. 

    В другой раз посреди бела дня в библиотеке появился Константин Дмитриевич. Зашел и уселся в кресло. Я удивилась. В это время дед Егора обычно пропадал в городе. 

    - Что случилось? - спросила со страхом. Я срослась с беспокойством. Оно стало моей тенью, протянулось незримыми нитями под кожей. 

    - Ничего. Решил заглянуть. Что читаете? 

    - О посуде из глины и о кирпичах. 

    - Неплохо. Может пригодиться. 

    - Мне?! У меня руки как крюки. Я и шью абы как. 

    - Потому что у вас не было цели или недостаточно четко сформулирована задача. В каждом из нас заложено умение создавать руками, но мы затолкали его глубоко и успешно забыли. 

    Самый старший Мелёшин поднялся и ушел. Зачем он приходил? 

     

    Я поняла, что дело сдвинулось с мертвой точки, когда самый старший Мелёшин распорядился: 

    - Начинайте без промедления собирать сумки. 

    Вещи, необходимые для поездки на побережье, подбирались согласно списку, лежавшему на утверждении у Рубли. В свое время Константин Дмитриевич немало помог дельными советами при составлении перечня. 

    Как бы Егор ни воротил нос от магазинов, а пришлось ему покупать и еще раз покупать. Но сперва примерять и мучить продавцов расспросами о том, сколько весит та или иная вещь. Потому что по установленным правилам любому человеку, желающему попасть на побережье, разрешалось прихватить с собой не более двадцати кэгэ. 

    По указанию Константина Дмитриевича в малой гостиной поставили напольные весы, и помещение превратилось в барахолку из одежды и обуви. 

    - Не гонись за тютелькой в тютельку, - поучал внука самый старший Мелёшин. - Допускается двадцать килограмм, а ты уложись в девятнадцать или в восемнадцать. В комендатуре тебя постараются развести. На чем угодно. Им скучно, развлечений нет. Могут перенастроить весы, и выяснится, что в твоей сумке - три лишних килограмма шмотья. 

    Неожиданно для себя Егор увлекся. Прежде чем потратить денежки, он придирчиво изучал утепляющую прослойку в куртке или гнул кроссовки, сводя носок с пяткой и, тем самым, проверяя на прочность. Столь же тщательно муж подошел и к покупке моих вещей. Продавцы удивлялись, узнав о том, что нас не интересует товар с улучшениями в структуре и в свойствах, но помалкивали, не навязывая свое мнение. 

    При взгляде на вместительные сумки, заполняемые вещами, мое сердце начинало биться с перебоями. От волнения, от предвкушения и от страха. Мне казалось, уехать будет просто. Подумаешь, скатаемся туда и обратно. Будем считать отбытие на побережье сродни развлекательной поездке в Моццо. К тому же, в любой момент можем вернуться назад. И всё же я боялась. С отъездом порвутся ниточки, связывающие нас с Большой землей. Впереди ждет неизвестность. Если висоратский мир я изучила вдоль и поперек, то возвращение на побережье... пугало. 

    Мы определились и с судьбой Кота. Константин Дмитриевич согласился принять животинку на постой. Я неоднократно внушала усатому: мы уедем, а ты останешься здесь. Когда-нибудь вернемся, а ты нас дождешься. Не знаю, понял ли Кот что-либо из сказанного, но слушал внимательно. А я брала его на руки и гладила, гладила. 

     

    Согласно договоренности я показала аттестат отцу, для чего Егор отвез меня в белую зону. 

    Дом опустел. Часть прислуги распустили, а некоторые уехали с мачехой. Обед подавали в малой столовой. Родитель, несмотря на вынужденное холостяцкое существование, выглядел идеально в рубашке и при галстуке. 

    Папенька изучил внимательно аттестат с присвоением мне квалификации технического специалиста в области висорики, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Сбылась его мечта, вернее, его условие. Этого он хотел? Этого добивался? Чтобы я поняла и почувствовала? Чтобы пропиталась духом висоратства и приняла правила этого мира? Чтобы изучила чужие секреты и тайны и могла ими воспользоваться? Шпионка в стане врага. 

    Имел ли мой аттестат значение сейчас, когда страна стояла на пороге новой гражданской войны, которая начнется из-за предсказания проржавевшего артефакта? 

    - Когда уезжаете? - спросил отец, отрезая кусочек бифштекса. 

    - Как только, так сразу. Рубля не подписывает, - ответил Егор. 

    - Подождем. Он подпишет. 

    - Мы тоже рассчитываем на это, - согласился муж, и "мы" в его устах означало не меня, а мужчин семьи Мелёшиных. 

    Получается, родитель посвящен в планы касаемо поездки на побережье. Я думала, придется уговаривать его и убеждать, а вышло иначе. Без сомнений, он знает: я рвусь туда, чтобы встретиться с мамой. И он не удивлен, хотя ни разу не заикнулся о ней. Быть может, отец воспользуется моментом и передаст ей пару слов через меня? 

    Отец не передал. После обеда мужчины удалились в кабинет, а я, пройдясь по пустому дому, вышла на крыльцо и спустилась в сад. Садовник подстригал лужайку, работали разбрызгиватели. Пахло свежескошенной травой, и мокрые плитки дорожек высыхали мгновенно. Только сейчас я увидела: вокруг меня лето! Зелень, щебет птиц, цветы... Нещадно палило, и глазах вдруг замелькали блики. То ли солнце напекло голову, то ли бифштекс оказался непрожаренным, но зажав рот, я метнулась в дом в поисках ближайшего туалета. Содержимое обеда отправилось в унитаз. 

    Я долго плескалась у раковины, прежде чем со щек сошла бледность. Определенно, во всем виновато солнце. Запершись в библиотеке, я забыла о том, каким коварным может быть лето. В следующий раз нужно надевать шляпу с полями и гулять под зонтиком, причём утром или вечером, а не на полуденном пекле. 

    Егор не узнал и не заметил. А вечером мне опять поплохело. Ужин пошел насмарку, и муж обеспокоился: 

    - Выглядишь нездоровой. Давай вызовем врача. 

    - Не нужно. Я и сама могу определить симптомы. Это тепловой удар. Перегрев на солнце. Я пью много воды, полежала в прохладной ванне, и мне гораздо лучше. 

    - Это от переутомления. Ты целыми днями сидишь в библиотеке, даже о бассейне забыла. Скоро ослепнешь, - упрекнул Егор.