Борис Воробьев - Мир «Искателя», 1998 № 03

• Название: Мир «Искателя», 1998 № 03
• Автор: Борис Воробьев
• Издательство: Издатель и учредитель журнала ООО «Издательский дом «Искатель»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: 5-89487-013-5

Содержание:

• Борис Воробьев. ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР I И СТАРЕЦ ФЕДОР КУЗЬМИЧ. (историческое расследование)

• Максим Войлошников. ГНЕВ ВЛАСТЕЛИНА. (повесть)

• Джеймс Хэдли Чейз. ПОЛОЖИТЕ ЕЕ СРЕДИ ЛИЛИЙ. (роман)

• Василий Головачев. КАТАСТРОФА. (рассказ)

---

Вначале ошеломленные гости вскоре опомнились, и, прикрывая уши, Гунн прокричал:

— Она похожа на колокольчики, которые иногда привозят торговцы с юга! Но только такого большого, громкоголосого я никогда еще не видел!

Внезапно, как и начал, колокол богини успокоился, затих, но звон еще стоял в ушах дингардцев. Вдруг из-за сруба перед ними появился волхв в лохматой шубе кудесника.

— Чужим не дозволено приближаться к богине Дьес Эмэгэт! Как видно, вы вызвали ее гнев, пришлые, и она возвестила об этом! — сказал он скрипучим голосом. — Конечно, вас немного и вы не можете угрожать ей, но если не уйдете, будете отданы ей в жертву. И станете служить вот так. — Он жестом поманил их за собой, спустившись впереди дингардцев по нескольким ступеням в выбитое в глубине скалы святилище.

Здесь при свете масляной плошки видны были каменные скамьи вдоль стен, на самой дальней лежали черепа, некоторые из них были превращены в чаши для жертвенных возлияний, по краю украшенные золотом. Палец кудесника указал туда.

— Откуда здесь золото? — спокойно удивился князь.

— А ты разве не знал, предводитель чужаков, что в древности тут были золотые рудники Поозерья? — спросил кудесник, делая знак возвратиться наверх из холодного склепа. — Один из древних конунгов Озерного Края велел сделать себе корону из золота, которая затем была наделена волшебной силой прозрения сути… — При этих словах Бор почувствовал, что венец у него за пазухой просто светится сквозь одежду.

— А давно ли стоит город? — перевел он разговор в безопасное направление.

— Его заложили древние жители Харвада. Но потом сюда пришли другие люди, они добывали золото, однако после великой битвы на юге и они пропали… Правда, рудники, говорят, истощились к тому времени… Теперь же здесь живет праведный народ, поклоняющийся Дьес Эмэгэт! А вам, чужаки, лучше уйти поскорее.

— Мы взяли жилище и хотели бы, чтобы немного подлечился наш человек, у которого раздроблено плечо, — сказал князь, невзначай кладя руку на меч.

— Я велю нашему врачевателю заняться им — это там, внизу, у основания святой скалы. Вы можете переночевать не выходя никуда из жилища, и уйдете завтра, — ответил кудесник.

Сверху Бор увидал пристань и с некоторым удивлением отметил, что амбары складов подле нее, запертые на пудовые замки, были единственными новыми и исправными на вид строениями в городе — но ни ладей, ни людей поблизости от них не приметил.

Спустившись вниз, они свели Айсата в избушку, притулившуюся к скале. Там сидел нечесаный, лохматый врачеватель кудесников. Он пощупал пальцами раздробленные кости следопыта, наложил лубок, пробормотав какие-то слова, и, покачав головой, отправил их восвояси. Вряд ли можно было надеяться, что рука когда-нибудь сможет действовать как прежде.

Идя обратно к городским воротам, Бор обратил внимание на утоптанную торную дорогу. Судя по ее состоянию, ей пользовались достаточно часто.

— Послушай, Тибица, что это за дорога идет на северо-запад? — не преминул спросить князь, проходя мимо прилавка торговца.

— Это дорога в горы Тундар, — ответил тот.

— Я смотрю, туда частенько ездят?

— Да ездят… — Чувствовалось, что Тибица чем-то обеспокоился и больше говорить об этом не хочет. Бор не настаивал.

Дом оказался покосившимся срубом полуврытым в землю, возле самой городской стены, со слепыми волоковыми окошками, — словом, жилье, подходящее для северных краев, где зимой бесчинствуют буйные дети Войпеля. Внутри была пыль, прель, запустение, на земляном полу стояла вдоль стены единственная скамья, на которую положили Айсата.

— Надо в город за припасами сходить, ведь завтра нас вынуждают уходить. Вы двое оставайтесь с Айсатом, — велел князь двум дружинникам, — а мы вместе с Гунном, Турном (так звали одного из воинов) и Нюбюи походим по Войкару, прикупим чего-нибудь в дорогу, да и разузнаем про дальнейший путь.

В Войкаре царила мрачная атмосфера подавленности и угрюмой покорности судьбе. С одной стороны, город не пришел в запустение от малолюдности, как Изкар; с другой — он не был ухожен, подобно остальным многолюдным городкам. На каждом из жителей лежала печать безразличия к окружающей жизни, неприспособленности к основательному быту: все делалось спустя рукава, лишь бы как.

На торгу Бор, подозрения которого возбудил изобиловавший намеками разговор с кудесником богини Дьес Эмэгэт, обратил внимание на человека в летней малице. Идя, казалось, бесцельно, тот все время следовал за ними. Поэтому на обратном пути конунг пропустил товарищей вперед, а сам спрятался за большой кадкой для рыбы. Осторожный преследователь, крутя головой, проходил мимо нескольких рыбных бочек, когда мощная рука неожиданно высунулась из-за одной из них, сграбастала его за шиворот и молниеносно утянула в укромный закуток.

— Ты что подглядываешь? — грозно спросил князь онемевшего от ужаса человека.

— Я… я… Мне велели следить за богатырем… чужаком… у него должна быть ценная вещь, называемая Венец прозрения… Мне приказали похитить ее, если удастся…

«Значит, про корону Грома они знают. Кто это — „они“? Впрочем, ясно», — подумал Бор, не отпуская схваченного.

— Что ты можешь рассказать мне такого, что перевесило бы тяжесть этого ножа в моей руке? — спросил он затрясшегося от страха человека, показывая ему сапожное лезвие.

Судорожно сглотнув слюну, которой внезапно наполнился его рот, тот зачастил:

— На проезжей дороге в Тундар поставлен караул и будет ожидать вас засада…

— А, это интересно… Что же — жизнь за жизнь. Иди, но помни, тебе лучше промолчать о нашем разговоре, иначе за выданную тайну твои хозяева лишат тебя головы… — Он отпустил его, и человек, попятившись, мигом исчез.

Бор выбрался из укрытия и быстро нагнал своих.

— Надо поскорее возвращаться и укрепиться в доме, — сказал он им негромко. — И лучше, если мы постараемся исчезнуть нынче же ночью, не дожидаясь утра. Идет погоня и расставлены силки. Корабля у нас уже нет и отбить не у кого. Да и идти предстоит туда, где никакой корабль не нужен.

Вдруг раздался крик: «Нумда повсюме!»

— Нумда повсюме! Нумда повсюме! — вопили войкарцы и, поспешно бросая дела, разбегались по домам.

— Что это значит, — «нумда повсюме»? — воскликнул князь.

— Наступил вечер! — ответил один из пробегавших мимо.

— Но ведь еще рано, солнце пока не село?

— Смотри, как потемнело небо! — показал Гунн на мглу, ползущую откуда-то со стороны гор Тундар. — Вот что значит «вечер»!

— И вряд ли что-то хорошее придет оттуда! — сказал Бор. — Быстрее в избу!

Они поспешно зашли в свое временное жилище.

— Надо окошки прикрыть, а то или ветром выстудит, или нечисть надует! — Гунн первым взялся за ставень. Закрыв окна, они приперли хорошенько дверь.

Время шло в томительном ожидании.

Внезапно снаружи заревело, стены затряслись, точно кто намеревался сокрушить дом. Вскоре, однако, начало стихать. Теперь лишь иногда через закрытые ставни доносились какие-то крики и другие звуки, о происхождении которых можно было лишь догадываться. На улице, должно быть, уже вступила в свои права настоящая ночь.

Наконец, видно изнемогши в ожидании, один из дружинников решил узнать, что творится снаружи, и, отворив ставень, высунулся в окошко. Неожиданно он дернулся назад что есть силы и повалился навзничь, с обезумевшими глазами схватившись за лицо. Через пальцы стекала кровь, а когда он отнял их, на щеке оказался след укуса.

В окошко всунулось страшное, мертво-зеленое лицо, и завыл голос:

— Сдес-сь лю-юди! Сдес-сю!

— Навьи! — рявкнул князь, опомнившись, и, выхватив меч, рубанул мертвую голову. В это время дом снова затрясся дрожью.

— Скорее, бежим! Здесь нельзя оставаться! — крикнул он. — Железо держите открытым, отгоняйте навий острой сталью! — Он подхватил на плечо Айсата и с мечом в руке первым выбежал во мглу. За ним бросились остальные, в то время как свартен уже лезли в окошко своими полупрозрачными телами.

Лишь конунг, на котором была его корона, хорошо различал во тьме подкрадывающихся навий, рубя их мечом. Наткнувшись на острую сталь, навьи вскрикивали и бросались прочь с шипением. Их горящие глаза, видневшиеся повсюду, помогали направлять удары и остальным людям. Однако венец Грома притягивал нежить своей магической силой, и навьи не отставали.

Едва люди успели пробежать немного в сторону ворот, как земля за их спинами затряслась, что-то огромное пронеслось в воздухе, и, оглянувшись, они увидели, как крыша дома, где они собрались ночевать, вдруг мгновенно вмялась внутрь и на месте его образовалась яма, из которой торчали концы обломанных бревен. На миг все лишились дара речи. Но только Бор, благодаря короне, видел, как сверху на избу опустилось нечто, напоминающее исполинскую ногу, сотканную из полупрозрачной тьмы!