Дылда Доминга - Деревянное чудо

• Название: Деревянное чудо
• Автор: Дылда Доминга
• Жанр: Фэнтези

Легкое ненавязчивое произведение в отместку за весь тот бред, что я прочитала на тему "попаданства" (рубрика "наши — там"):) Итак, двое магов преследуют один другого, перемещаясь между мирами. Девушка из нашего мира нечаянно оказывается на их пути, ее похищают и вовлекают в гонку. Но из случайной жертвы она неожиданно становится борцом за справедливость в другом мире, обретает сложную магическую связь с двумя небезразличными ей магами, обучается мастерству, познает чужую культуру и одновременно становится заложницей своей связи, которая вырастает в нечто уникальное и непредсказуемое даже по меркам магического мира.

---

— Хочешь? — предложил мне Гор, но я лишь отрицательно помотала головой. Я не считала хорошей идеей напиваться перед боем. — Ну, хоть жужи выпей, — не отставал он.

— Я бы лучше колоса, — вздохнула я, — но кто ж его сварит.

— Я и сварю, — поднялся Гор.

— Только току туда не лей, — попросила я, зная, что с него станется.

— Вот еще, буду продукт переводить, — проворчал охотник.

Мне было комфортно рядом с ним, но голову не покидали мысли о Сайрусе. С тех пор, как я узнала, с чем было связано его отсутствие в столице, я пересмотрела свое отношение, и мне уже не казалось чем-то преступным то, что он оставил меня. В конце концов, у меня были и Паитон — горечь подступила к горлу, — и Клай. Не его вина, что Дигин не смог угомониться. Я переживала: Сайрус был на передовой. С тех пор, как я сняла проклятый обруч, я ощущала усталость, напряжение, тревогу, но во всем этом клубке эмоций я не могла различить свои, Гора и Сайруса. Слишком для меня это пока было внове и, подозреваю, слишком схожи сейчас были наши ощущения, несмотря на то, что мы находились в разных местах.

Призвать Сайруса я не имела права: он мог оказаться в гуще боя, от него, как от руководителя, зависел исход войны, немыслимо было выдернуть его даже ненадолго — я не могла быть уверена, что правильно выберу время. А сам он не звал: то ли устал от бесплодных попыток, то ли… был оскорблен до глубины души.

— Гор, — тихонько позвала я. — После того, как я ушла к сестрам, ты видел Сайруса?

— Да, — подтвердил Гор, — он пришел сразу за тобой. — Передо мной на столе возникла кружка ароматного колоса, но я почти не обратила на него внимания:

— И… что сказал?

— Да ничего. Как обычно. Обменялись парой любезностей, полюбовались на деревья.

— Что? — на последней фразе сердце мое ухнуло куда-то вниз.

— Деревьями, говорю, полюбовались, — вздохнул Гор, запрокидывая очередную стопку токи. — Знаешь, у него оно какое-то жуткое, мертвое, аж мороз по коже. У меня красивее, — улыбнулся Гор, нацеживая себе кружку жужи в качестве закуски. Я всерьез начинала опасаться за его адекватность, случись что.

— Гор, — я ощущала себя безумно виноватой, — прости, я не нарочно.

— Да знаю я, — с досадой отмахнулся он. А я поняла, что для него куда желаннее было бы услышать, что я одарила их деревьями намеренно.

Значит, Сайрус знал. Мне вдруг стало страшно, что он больше никогда не позовет меня, что я для него больше не существую. Ведь я наглядно продемонстрировала, что он для меня ничего особенного не значит. Я закрыла лицо руками, желая никогда не целовать Гора или никогда не спать с Сайрусом. Только не так, не в такой последовательности, чтобы это выглядело предательством.

Я отбросила отросшие волосы с лица и взяла себя в руки. Вокруг шла война, и Сайрус, и Гор могли погибнуть, а я, их чудо, сидела и страдала. Я должна была развеять, закопать, испепелить проклятых кресанийцев, как в звучавшей у меня когда-то в голове песенке, хотя бы ради моих мужчин, если не ради мира, который стал мне близок. Если не ради миров, которые я увидела, благодаря магам. Не ради памяти Паитона или Дары. Не ради всех тех, кто погиб, защищая свою землю. Кресанийцы считают меня оружием? Я не стану их разочаровывать. Я решительно поднялась, и тут чужая боль скрутила меня в узел. Я не сразу поняла, что происходит, но, глянув на продолжающего напиваться Гора, и на себя, поняла, что боль эта могла принадлежать только Сайрусу.

— Позови меня, ну, позови же! — мысленно взмолилась я, и ощутила, как натягивается знакомый канат.

Я шагнула вперед, не раздумывая, решительно и бесстрашно. Я была переполнена священной яростью.

* * *

Кресанийцы осторожно приближались к Дону растянутой цепью. Перед ними и городом расстилались небольшие холмы, поросшие кустарником. Но стоило завоевателям шагнуть на первый холм, как маги начали падать один за другим, ссыпаться в невидимую пропасть, и только их удаляющиеся крики дали остальным знать о том, что случилось. Шеренга дрогнула и отступила. Теперь кресанийцы перестроились в цепочки и шли след в след. Как только кто-то из них нарывался на ловушку, остальные меняли направление.

— Хитрые, гады, — оценил противника Тонвель. — Сайрус, Вы можете пустить туда воду?

— Нет, магистр, — тяжело дыша, отозвался Глава, — я же не водник, да и все силы уходят на поддержание разлома. У них тоже хватает земляных магов — они сращивают поверхность.

— Прямо сейчас? — поразился Тонвель, глядя на идеальные холмы.

— Да, — выдохнул Сайрус, еще сильнее напрягаясь.

— Тогда бейте разломом ближе к нам — холмы не дрогнут, я гарантирую.

— Что толку, они найдут его уже через пару шагов.

— Верно, но все же они потеряют еще несколько человек.

— Тонвель, знаете что? — Сайрус отступил, и кресанийцы оживленно снова повалили толпой.

— Что? — откликнулся Тонвель, с жалостью глядя на свои идеальные холмики.

— Создайте лучше иллюзию разломов — это их задержит.

— Хорошая мысль, — пожал плечами магистр, и начал работать.

Кресанийцы озадаченно замерли, наблюдая за возникающими со всех сторон обвалами. Их разрозненные группы застыли на местах.

— Бейте, — прорычал напряженный Тонвель. — Бейте, чем можете, пока они стоят там идеальными мишенями. И Сайрус не заставил себя долго упрашивать. Земля взрывалась, под пластами и толщами погребая врага живьем. Земля содрогалась и изворачивалась, как живое существо, сбрасывая со своего тела чужаков. Но уже через несколько ударов сердца кресанийцы вновь выстроились колоннами и пошли вперед, не обращая внимания на то, что видели. Иногда первые маги бесследно исчезали, но следующие за ними тут же смещались и шли дальше. А по большей части, несмотря на красочно изрезанную землю, кресанийцы беспрепятственно двигались вперед, поскольку все опасности были лишь очередной иллюзией Тонвеля.

— Все, это конец, — констатировал Тонвель. — Я поддержу иллюзию холмов, но нам надо уходить. Вы первый, господин Глава.

— Видите поля сразу за холмами? — проигнорировал предупреждение Сайрус.

— Да, — кивнул магистр.

— Сохраните их такими, как они сейчас есть.

— Что Вы задумали?

— Небольшие зыбучие пески, вернее, землю, — зло усмехнулся Сайрус.

— Инверсия? — поразился Тонвель. — Она ведь затронет и тот участок, на котором стоим мы.

— Придется убраться раньше, — бросил Глава, начиная задуманное.

— Сайрус, мы можем не успеть.

— Успеем, Тонвель, держите.

Оба мага напрягли последние силы. Тонвель сильно сомневался, что после всех затрат, его хватит на банальный переход в столицу. Но даже незначительного перемещения в Дон должно было хватить, чтобы избежать смертельной опасности. Глава выглядел не менее измотанным, но по-прежнему тратил огромное количество сил на свою затею.

— Сайрус, довольно, — Тонвель видел, как разрастается вокруг них пояс живой земли.

— Я хочу окружить их, — прохрипел Глава, — чтобы даже когда они начнут отступать, им настал конец.

— Еще немного — и конец придет нам, — напомнил Тонвель. — Пора уходить.

— Хорошо, открывайте, — сдался Сайрус.

И когда Тонвель направил остаток своей силы на переход, он увидел, как падает защитное поле Сайруса, а следом за этим белая вспышка бьет прямо по Главе. Тонвель закричал, но было уже поздно что-либо предпринимать. Сайрус тяжело осел на землю, раненый и совершенно опустошенный. Иллюзия упала: теперь перед кресанийцами открывалось истинное лицо ненасытной бурлящей земли. Но наступающие уже знали, как избавиться от проблемы, а у Тонвеля не хватало сил прыгнуть вдвоем. Остаться и сдерживать атаку означало лишь отсрочить их совместную гибель на короткое время.

— Уходи, — велел Сайрус.

— Нет, — Тонвель упрямо покачал головой. Уйти — было все равно, что убить Сайруса, а этого он не мог себе позволить. Очередная иллюзия, конечно, потому что остаться — все равно, что убить и Главу Совета, и себя.

Сайруса било мелкой дрожью от страшного ранения. Он прекрасно понимал, что им не выжить. Но сожалел лишь о том, что так и не сумел нанести непоправимый урон кресанийцам. Слишком много еще врагов оставалось на долю Дигина и выживших магов.

А еще сожалел о том, что по возвращении в столицу, не обнял и не поцеловал Олянку, не провел с ней еще одну безумную ночь вместо того, чтобы набрасываться со своими нравоучениями.

— Олянка, — беззвучно прошептал он и тут же зашипел от боли.

* * *

Я не помнила ни как дошла, ни как шагнула на землю. Только бледное лицо Тонвеля, обороняющегося из последних сил и лежащего на земле Сайруса. После этого ярость достигла предела, затопив все. Кресанийцы сжимали кольцо вокруг обессилевших магов, первые из них были всего в нескольких шагах от нас. Очевидно, видя плачевное положение гаковцев, они решили взять их живыми. Ярость выплеснулась из меня наружу какой-то беззвучной волной, или не так: оглушающим взрывом, почти ядерным, только со мной в эпицентре вместо характерного гриба. Люди сгорали и рассыпались в прах, вернее, сгорало абсолютно все на пути. Земля оставалась голой и выжженной: ни магов, ни костей, ни доспехов — просто ничего. Какой-то лунный пейзаж, черт меня дери. И черт меня таки драл: я хохотала, неистово, громко, а из глаз лились слезы. Мои деревья превратились в сплошной сияющий перламутровой зеленью столб, накаленный добела, по которому изредка пробегали ярко-красные искры. Это было страшно, жутко и неотвратимо. Я ничего не делала осознанно, не сплетала никаких заклинаний, не повторяла отработанные в исследовательском отделе или на тренировках с Гором или сестрами приемы: я лишь позволила ярости высвободиться.