Александр Бушков - Тень над короной Франции

• Название: Тень над короной Франции
• Автор: Александр Бушков
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-03048-9

Не секрет, что в «Трех мушкетерах» А. Дюма исказил настоящую историю Франции. Александр Бушков перепроверил все факты и описал жизнь мушкетера, опираясь на реальные исторические события времен правления Людовика XIII.

Книга также выходила под названием «Д'Артаньян, Гвардеец Кардинала».

Интрига нового прочтения всемирно известного романа Александра Дюма — уже в самом названии.

Кто бы мог представить, что Атос, Портос и Арамис — коварные интриганы, а д'Артаньян — хитроумный идальго, распутывающий интриги?… — Конечно же, Александр Бушков!

---

— Да уж, надо полагать, ей было чертовски скучно, — согласился с ним д'Артаньян. — То-то кляла свою юношескую горячность… Граф…

— Что?

— Как вы думаете, Рошфор, чье поручение она выполняет на сей раз? Одного только Винтера или…

— Вы полагаете, для нас есть какая-то разница? Анна так и так в большой беде…

— И все же… — задумчиво произнес д'Артаньян. — В прошлый раз, когда она пыталась меня отравить, речь, безусловно, шла о мести раздосадованных на фальшивого Арамиса заговорщиков. А теперь… Мне все сильнее кажется, что теперь она проделала все это исключительно для Винтера…

— Совершенно не вижу, чем это может нам помочь, — пожал плечами Рошфор.

— А вот я, представьте себе, вижу! — воскликнул д'Артаньян, вставая из-за стола. — Граф, я вынужден идти…

— Куда?

— В особняк Роганов, — сказал д'Артаньян решительно. — К герцогине де Шеврез. Я знаю, что она в Париже…

— Вы с ума сошли?

— Ничуть, граф, — сказал гасконец.

— Сумасшедший, чего вы рассчитываете добиться? — еще не знаю, честное слово, — честно признался д'Артаньян. — Быть может, со мной вообще не захотят разговаривать и выпрут взашей. Быть может, все кончится исключительно оскорблениями в лицо, высказанными ее прелестным ротиком, обученным всяким проказам… Но если мне повезет, мы, не исключено, продвинемся хоть на шажок вперед. Не убьют же меня там, в самом-то деле? Это чересчур даже для герцогини — средь бела дня убивать во дворце Роганов гвардейца кардинала…

— Пожалуй.

— Вот видите. Самое худшее, что может со мной случиться, — придется выслушать не одно оскорбление. Но если это поможет узнать хоть что-то об Анне, я готов подвергнуться любым поношениям…

— Возможно, вы и правы, — сказал Рошфор, задумчиво склонив голову на руку. — Но… Я пошлю с вами парочку гвардейцев. Они будут вас ожидать у входа, на всякий случай. Совершенно не лишняя предосторожность, когда имеешь дело с кем-то вроде герцогини де Шеврез. И не вздумайте отказываться.

— Да боже мой, и не подумаю, — серьезно сказал д'Артаньян. — с месяц назад я стал бы хорохориться и бахвалиться, кричать, что в одиночку выступлю против всех, сколько их там ни есть в особняке. Но вот теперь… Я кое-чему научился за это время — вашими молитвами, дорогой Рошфор…

К его легкому удивлению, проникнуть в особняк Роганов оказалось до смешного просто: собственно говоря, он и не проникал туда вовсе — раззолоченный лакей, с величием павлина уйдя докладывать о нем, вернулся очень скоро и сообщил, что «хозяйка просят господина д'Артаньяна войти» — со всей возможной почтительностью, достойной принца крови, ни тени презрительного взгляда, ни нотки пренебрежения в голосе, не говоря уж о том, чтобы заявить грубо, что именно шевалье д'Артаньяна здесь категорически не желают видеть и предлагают незамедлительно удалиться в самом похабном направлении. «Интересно, — подумал гасконец, шагая вслед за лакеем по анфиладе великолепных покоев. — Первое препятствие, по крайней мере, взято успешно… Быть может, вместо того, чтобы отгонять от порога, она решила принять дома, где, как известно, и стены помогают, и уж в привычной обстановке отвести душу, чтобы уязвить побольнее?»

Однако на лице герцогини он не увидел ни особого злорадства, ни готовности к бою — скорее уж она смотрела выжидательно своими прекрасными карими глазами: она была очаровательна, даже теперь, когда оказалась лютым врагом…

— Ну что же? — спросила герцогиня де Шеврез со своей обычной насмешливостью. — Вы еще долго намерены меня разглядывать, как неотесанный провинциал?

— Герцогиня, я впервые вижу вас в роли герцогини, — сказал д'Артаньян чистую правду. — В вашем настоящем обличье. Без всяких белошвеек и обитательниц уединенных домиков на окраине Парижа…

— И каковы же впечатления? — прищурилась она.

— Вы великолепны, — сказал он. — И прекрасно это знаете.

— Хорошее начало. Можно выразиться, многообещающее, — она выпрямилась, изящно причесанная, в достойном герцогини платье, сиявшая блеском самоцветов. — Мне обязательно раздеваться или достаточно будет, если я прилягу на это канапе, а вы задерете подол и расшнуруете корсаж?

В ее вопросе не было ни тени насмешки — одна деловитость.

— Вы неисправимы, герцогиня…

— А разве вам этого не хочется, Шарль? — проворковала она невероятно пленительным голосом, словно те мифологические птицы, что совращали мифологического же древнего грека по имени, кажется, Отис сей, о котором д'Артаньян краем уха слышал. — Бога ради, только не вздумайте возражать. Вы уже самозабвенно насилуете меня глазами… Разве неправда?

— Правда, — сказал он угрюмо. — Ну что поделать, если при виде вас всякий нормальный мужчина испытывает… Даже если он любит другую и удручен… Но в чем тут ваша заслуга? Это все природа…

— А какая разница? Ну что, мне прилечь?

— Нет, — сказал он хрипло.

— Вот как? — она подняла брови, похожие на ласточкины крылья. — А мне-то показалось, что вы пришли каяться, просить прощения и сказать, что вы хотите возобновить прежние отношения…

— Вы только оттого меня впустили, что так думаете?

— Ну почему же, — сказала герцогиня безмятежно. — Мне просто стало интересно. Было время, когда я сгоряча готова была вас убить, но у меня отходчивый характер… И я вовремя опомнилась.

— Вот как? — саркастически усмехнулся д'Артаньян. — Меня дважды пыталась отравить Констанция Бонасье — перед самой моей поездкой в Англию и не далее как сегодня утром. Я полагал, вы к этому приложили руку…

— Я?! Нет, вы действительно в это верите? Милый Шарль, яды — совершенно не в моем стиле. Не люблю эти итальянские штучки. Не стану скрывать, я говорила парочке любовников, что с превеликой охотой принесла бы цветы на вашу могилу… но, говорю вам, вовремя опомнилась!

— Я не шучу. Констанция дважды пыталась меня отравить.

— Серьезно?

— Слово дворянина.

— В таком случае даю вам слово, что это не я… Не мой стиль.

«А ведь я ей, пожалуй, верю, — несколько оторопело подумал д'Артаньян. — я ее уже немного знаю — насколько мужчина может знать женщину, особенно такую, — и что-то подсказывает: она не врет…»

— Бедненький! Вас, значит, пытались отравить? Наша крошка Констанция иногда бывает ужасно сердитой… Чем вы ей насолили? Может, в постельку с ней лечь отказались? Ну, тогда я ее понимаю… Дворянина, отвергшего любовь красавицы, только травить и следует…

— Я говорю совершенно серьезно, Мари.

— Да я верю, верю! Значит, вы решили, что это я… Фи, какие пошлости! Хорошо еще, что у меня не хватает духу на вас сердиться. У меня есть свои маленькие слабости, Шарль, и одна из них — вы. Знаете, иные коллекционируют старые медали и монеты, еще какую-то рухлядь… Ну, а я коллекционирую любовников. И не просто вульгарных самцов с устрашающими причиндалами и умением ими пользоваться — нет, я чуточку умнее. Я коллекционирую людей незаурядных. А вы в свое время оказали на меня неизгладимое впечатление этой вашей проделкой — выдав себя за другого, не просто поимели вволю бедную доверчивую женщину, но еще и впутались в серьезнейший заговор. Вот только потом повели себя совершеннейшим идиотом… Но я все же не теряю надежды, что вы одумаетесь. И безрассудно было бы в этих условиях своими руками уничтожать один из ценных предметов коллекции… Я ничего подобного Констанции не поручала. Для меня вообще стало новостью, что она умеет пользоваться ядами…

— Кто в таком случае? Королева?

— Не думаю. Опять-таки это не стиль Анны. В конце-то концов… У Констанции могли быть и собственные мотивы, правда?

— Вы с ней спали? — спросил д'Артаньян.

— Фу, как грубо и совершенно по-мужлански… Каюсь, я с ней позволила себе немного позабавиться… Вы ревнуете? — добавила она с надеждой.

— А с королевой у нее не было случаев… немного позабавиться?

— Ну и что, если так? Шарль, вы же нормальный мужчина. Как по-вашему, неужели молодая, темпераментная, здоровая женщина не имеет права позабавиться на стороне, если ее муж совершенно ею пренебрегает? Причем вдобавок даже не изменяет с другими — а просто погряз в самом пошлом целомудрии…

— Теперь многое начинает складываться в ясную картину… — удовлетворенно сказал д'Артаньян.

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, что Констанцию десять лет назад заклеймили в Венеции тамошним клеймом? На плече?

— Господи, откуда? За что?

— За то, что она была любовницей одного знатного отравителя — и вдобавок его прилежной ученицей, участвовавшей в нескольких убийствах? Вы знаете, что она за последние десять лет отравила несколько человек во Франции и Англии — а может, где-нибудь еще — ради заработка? Вы знаете, что она, собственно, не имеет права на фамилию Бонасье, поскольку к моменту брака с галантерейщиком уже была замужем самым законным образом? Но сбежала от мужа, когда ей не удалось отравить и его?