Людмила Шапошникова - Град Светлый

• Название: Град Светлый
• Автор: Людмила Шапошникова
• Жанр: Эзотерика

XX век, стоящий на пороге нового эволюционного витка, оказался свидетелем уникального совпадения во времени и пространстве Духовной и социальной революций. Этим пространством оказалась Россия. Совпадение, случившееся в истории человечества, несло в себе таинственный смысл, как будто сама эволюция ставила научный эксперимент: сможет ли страна воспользоваться этим совпадением во благо и расширить духовное пространство грядущего Нового Мира или же она окажется в объятиях прошлого?

Об этом противостоянии, в котором сошлись Дух и материя, Свет и тьма, ― новая книга писателя и философа Людмилы Васильевны Шапошниковой.

---

Грядущая гибель Союза была уже заложена в его основание с первых же дней его существования. Ложная концепция национальности и национальной культуры, а также пресловутого интернационализма с самого начала повела вновь созданное государство в тупик.

Позвольте мне привести три высказывания, определяющие суть национальности или нации. Два из них принадлежат И.В.Сталину, считавшемуся главным авторитетом в области национальных отношений. Третье — русскому философу Н.А.Бердяеву, представлявшему новое планетарное мышление.

"Нация, — писал первый, — есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры"[262]. И еще: "Нация является не просто исторической категорией определенной эпохи, эпохи подымающегося капитализма. Процесс ликвидации феодализма и развития капитализма является в то же время процессом складывания людей в нации"[263].

"Ни раса, ни территория, ни язык, ни религия, — писал второй, — не являются признаками, определяющими национальность, хотя все они играют ту или иную роль в ее определении. Национальность — сложное историческое образование, она формируется в результате кровного смешения рас и племен, многих перераспределений земель, с которыми она связывает свою судьбу, и духовно-культурного процесса, созидающего ее неповторимый духовный лик. И в результате всех исторических и психологических исследований остается неразложимый и неуловимый остаток, в котором и заключена вся тайна национальной индивидуальности. Национальность — таинственна, мистична, иррациональна, как и всякое индивидуальное бытие. Нужно быть в национальности, участвовать в ее творческом жизненном процессе, чтобы до конца знать ее тайну. Тайна национальности хранится за всей зыбкостью исторических стихий, за всеми переменами судьбы, за всеми движениями, разрушающими прошлое и создающими небывшее. Душа Франции средневековья и Франции XX века — одна и та же национальная душа, хотя в истории изменилось все до неузнаваемости"[264].

В процитированных мною фрагментах представлены две противоположные точки зрения — "плоская" и объемная, одномерная и многомерная. В словах автора "плоской" точки зрения слышится скрежет металла, "на века" созданной конструкции, закрытой и категоричной.

В высказывании же Н.А.Бердяева ощущается полет незаурядной творческой мысли, глубина и убежденность в присутствии нездешних сил, участвующих в делах земной жизни, с ее таинственной, но предопределенной космичностью. Проникая в процесс формирования национальности, русский философ интуитивно ощущает ту энергетику, которая двигает этот процесс, и метко определяет ее как "национальную душу", на которой и держится такое явление, как национальность. Сама же душа формируется в энергетическом поле национальной духовной Культуры, которая и есть основная эволюционная опора любой национальности. Национальная душа является, как и душа человека, вечной и непреходящей. Она находится в пространстве той внутренней, скрытой от постороннего взгляда таинственной жизни, где национальный Дух вершит свое бесконечное творчество, предопределяющее судьбу, развитие и лик этой национальности.

В истории любой национальности время от времени возникают обстоятельства, когда насилие и принуждение подрезают крылья этой душе. И тогда она, защищая себя и свой народ, выбрасывает холодные струи национализма всякого пошиба, нередко очень агрессивного, в зависимости от сложившейся к этому моменту исторической обстановки.

Определяя нацию как социально-экономическую категорию капиталистического общества, Сталин так и не смог объяснить разницу между нацией и национальностью, как и не могли понять эту разницу те советские ученые, которые занимались национальным вопросом, строго следуя в канале традиций, установленных вождем. Это отсутствие разницы между одним и другим понятиями свидетельствует о подмене широкого и сложного понятия национальности, энергетическую основу которой составляла национальная духовная Культура, категорией искусственной и надуманной, так называемой нацией. Поэтому возникли такие определения, как буржуазная нация, социалистическая нация и т. д.

Марксист Сталин, догматик и ортодокс, естественно, не подозревал о существовании какой-то нематериальной национальной души и, конечно же, не брал ее в расчет, как и душу самого человека.

Но кроме нации и национальности существовал еще интернационализм, понятие, введенное в социальный и научный обиход приверженцами доктрины К.Маркса.

На грани двух веков, XIX и XX, на планете происходили интересные и таинственные явления, объяснить которые с точки зрения марксистского материализма не представлялось возможным. Для этого надо было вникнуть в концепцию нового мышления. Информационно-энергетические процессы Космической эволюции на планете Земля в это время усилились, и мысли и идеи этой эволюции, как говорят, носились в воздухе. Личности с развитой интуицией принимали их и закладывали в фундамент нового мышления. Менее развитые тоже что-то "слышали", но до них доходило как бы энергетическое "эхо" эволюции, которое они по наивности своей принимали за собственные мысли. Таким "эхом" идей эволюции явился интернационализм, ставший искаженным отзвуком эволюционной идеи о едином человечестве в отдаленном будущем. "Эхо" как бы заглушило голос самой эволюции, начало жить самостоятельной жизнью, обретя смысл противоположный тому, о чем звучала космическая эволюция. Мечтая о мировой революции, которая соединит пролетариев всех стран, большевики выдвинули интернационализм в качестве главного инструмента в этой мифологической игре. Марксистская концепция интернационализма имела ярко выраженный классовый характер, и другой она быть не могла.

"Национальное единство, — писал Бердяев, — глубже единства классов, партий и всех других преходящих исторических образований в жизни народов. Каждый народ борется за свою культуру и за высшую жизнь в атмосфере национальной круговой поруки. И великий самообман — желать творить помимо национальности"[265].

Интернационализм в практике тоталитарного государства противопоставлялся национальной культуре, был средством ее подавления, а подчас и уничтожения. Со временем он стал козырной картой в политической игре, в которой с одной стороны участвовали высшие круги тоталитарной власти и сам диктатор, с другой же — невежественные лидеры национальных автономий, входивших в Россию. Они пытались все вместе "творить помимо национальности".

И Учителя, и философы, такие, как Бердяев, отвергая абстрактный марксистский интернационализм, говорили о реальности всечеловечества, путь к которому лежал только через национальное. Отдельная личность, утверждали они, может понять человечество только через себя, через свою национальную Культуру. Культура, а не класс есть объединяющая сила. Класс же, ограниченная временная структура, имеет свои замкнутые границы и, как всякая закрытая система, направлена на разъединение. В Культуре нет противопоставления национального и общечеловеческого. "В национальном гении, — пишет Бердяев, — раскрывается всечеловеческое, через свое индивидуальное он проникает в универсальное"[266].

Под знаменем утопического интернационализма в многонациональном Советском Союзе проводился кровавый эксперимент сотворения мифических социалистический наций, во имя которых разрушалась и уничтожалась национальная культура. Дух самого народа и его душа подвергались страшному насилию и принуждению. Сталин был главным идеологом и инициатором этого эксперимента. В республиках уничтожались лучшие национальные кадры. Любая приверженность к национальной Культуре считалась буржуазным национализмом, любая попытка развития национальной Культуры — отходом от классовых позиций. Несмотря на все старания, эксперимент провалился. Социалистические нации остались существовать только на бумаге да в трудах придворных историков и писателей. Сам же интернационализм постепенно заменялся принудительной русификацией. В национальных районах и республиках стали забывать свой родной язык, свою культуру. Где-то в подполье начала складываться оппозиция подобной национальной политике.

Искусственный "скрепляющий" раствор, в основе которого лежали принуждение и насилие, к концу восьмидесятых годов уже подходил к концу. И поэтому нет ничего удивительного в том, что с крушением тоталитарного государства, его идеологии и механизмов, распался за очень короткий срок и СССР. Но распался не для новой национальной жизни, а для чего-то совсем другого. Национальная номенклатура, та самая, которая, следуя указаниям "сверху", проводила на местах все ту же антинациональную политику, воспользовалась общим недовольством и захватила власть. Этот захват был назван независимостью и привел к безответственному разрыву уже давно сложившихся экономических связей. "Новая жизнь" под руководством старой партийной и государственной номенклатуры сопровождалась огромными трудностями, сотканными из противоречий прошлого и настоящего. Тяжелое экономическое положение, социальная незащищенность, кровавые столкновения, продолжающееся разрушение национальной Культуры — вот далеко не полный перечень того, что принесла еще одна "новая жизнь" в независимые государства. Эта "новая" жизнь оказалась "оскалом старого", как сказано в "Братстве", одной из книг Живой Этики. Истинная новая жизнь приходит новым путем. На этом пути большими буквами будет написано: "Творчество национальных культур и типов жизни не терпит внешней, принудительной регламентации, оно не есть исполнение навязанного закона, оно свободно, в нем есть творческий произвол. Законнический, официальный, внешне навязанный национализм только стесняет национальное призвание и отрицает иррациональную тайну национального бытия"[267].