Людмила Шапошникова - Австралоиды живут в Индии

• Название: Австралоиды живут в Индии
• Автор: Людмила Шапошникова
• Жанр: Прочая документальная литература

В книге рассказывается о малоизвестных племенах Индии ― потомках древнейшего населения страны, сохранивших черты австралоидной расы.

Л.В.Шапошниковой первой из советских ученых удалось посетить эти племена. В увлекательной художественной форме автор описывает их жизнь, культуру, обычаи, верования, а также своеобразную психологию и мироощущение.

---

Так появился сто первый дух в джунглях, где жили каникары. И этот сто первый был, конечно, особенным. Это был дух сильного человека и вождя. И просто так считать его сто первым казалось неприличным. Жрецы племени каникаров присвоили ему звание лесного духа, или бога, и назвали Вадакапеем. Вадакапей-Улавадичен получил то, что хотел. В мире духов над ним не был властен даже махараджа Траванкура. А вожди каникаров хоть и продолжали носить серебряный браслет махараджи, но стали весьма осторожными в выводах о собственном положении.

В Килиянуре на проселочной дороге, у подножия той лесистой горы, стоит небольшое святилище. Павильончик не более полутора метров длины, крытый пальмовым листьями. В павильончике лежит камень. Это Вадакапей — лесной бог. Чуть в стороне от дороги — развалившийся фундамент из сырцовых кирпичей. Говорят, здесь когда-то был дом Улавадичена. И еще говорят, что каждый вторник и каждую пятницу в лесу видно мелькание факелов и слышны крики умирающих каникаров. И стонет и плачет лесной дух Вадакапей…

…Давно уже махараджа Траванкура не правит каникарами. Раджей и махарадж в Индии нет. Но остались помещики. И они продолжают вытеснять каникаров с их земель, превращают их в плантационных кули и своих слуг. Заставляют их принимать чужие обычаи и чужую веру. Торговцы с жадно ищущими глазами появляются в поселках. Отовсюду можно ждать беды. Кто знает, в чьем образе она придет? Ночного вора, вывозящего урожай с поля каникара? Жирного ростовщика, забирающго последний горшок из дома? Землемера, отрезающего очередной участок джунглей?

Но если все время сидеть и ждать беды, то кто же будет работать? И каникары продолжают делать свое дело. Они идут в джунгли собирать лекарственные травы и коренья, ставить ловушки на зверей. Идут на реку ловить рыбу. Трудятся на маленьких клочках полей, расчищенных под тапиоку. Они знают, что с ними было. Они знают, что есть сейчас. Они не знают только, что с ним будет.

3 Как убили оленя

— А теперь, — сказал Апокани, теребя пышный ус, — пойдем в Зад.

— Куда? — не поняла я.

— В Зад. Чего же мы стоим? Идем.

— Да, но… — начала я.

— А! — догадался Апокани. — Ты не знаешь, как туда идти? Смотри. — Он указал на склон. — Видишь эту бамбуковую рощу? Там тропинка. Пойдем по ней прямо, а потом…

Я стояла, все еще ничего не понимая.

Но теперь я уже знаю, что имел в виду Апокани. Зад (я пишу это слово с большой буквы), или «мен», — один из славных и достопочтенных родов каникаров. И ходить туда не позорно. Даже, наоборот, очень почетно. Потом мне стало известно, что у тех же каникаров есть род с еще более неприличным названием. Но вы, конечно, спросите: в чем дело? Что за странные названия родов? А дело вот в чем.

Легенда рассказывает, что очень давно, когда только появились каникары, у них совсем не было родов. Все было: и земля, и джунгли, и реки, и много дичи, и съедобные коренья, а родов не было. Тогда еще не родился бог Шива, и Агастья не бродил по лесам. Известно, что оба пришли к каникарам позже. Обо всем позаботился Великий бог, даже о луке и стреле. А вот о родах забыл. И поэтому у каникаров был большой беспорядок. Ведь если нет родов, то нельзя понять, на ком можно жениться, а на ком нет. И мужчины и женщины все перепутали. Сын женился на матери, дочь выходила замуж за отца, не говоря уже о братьях и сестрах. Дети от этих браков рождались слабыми и часто болели, но никто не мог понять, отчего это происходит. И вот однажды каникары отправились на охоту. В тот день они долго бродили по джунглям, но им ничего не попадалось. И только к вечеру они выследили оленя. Очень крупного оленя. Они долго его гнали. И когда олень обессилел, сразу много стрел впилось в его бока. Олень мертвым рухнул на траву.

Каникары принесли оленя домой и стали его делить. Одному досталась голова — «мутт», другому «каи» — нога, третьему «мен» — зад, четвертому «курувана» — спина, пятому просто кусочки мяса — «периман», шестому «манготи» — почки, седьмому «тумбара» — наиболее неприличная часть, восьмому «веллак» — сердце, девятому — каникары забыли что. Десятый прибежал позже всех, и ему достались только муравьи «ирумбият», которые ползали в траве, где лежал олень. И когда каждый получил свою порцию, одна мудрая женщина сказала:

— Пусть будут отныне роды. Род мы назовем иллом, и добавим к нему названия тех частей оленя, которые получили наши охотники.

Так и возникли первые десять родов: Мут иллом, Каи иллом, Мен иллом и т. д. И главой каждого рода стала женщина, мать. Потому что дети знали всегда мать, а отцов они часто и не помнили. Поэтому дети всегда принадлежали к роду матери. Они и до сих пор к нему принадлежат. И тогда же каникары решили, что браков внутри рода не будет. И наложили табу на такой брак. Ибо в роду все были близкими родственниками и произошли от одной матери.

После этого дела у каникаров пошли лучше. Дети стали здоровыми и сильными, и дети детей сохраняли это здоровье и силу.

Прошло много лет, и каникары даже забыли о тех временах, когда был большой беспорядок. Теперь никто и не помышлял жениться на женщине своего рода или выходить замуж за мужчину того же рода. Так они прожили долго, и не было ссор, и не было скандалов в своем роду. Племя размножалось и росло. Появлялись новые роды. И для их названий уже не хватало частей оленьего тела.

Новые роды стали называть по имени гор и мест. Появились илломы Паламала, Таламала, Перумала. Число родов росло, и получалось так, что родственники оказывались в разных родах. И снова люди стали путаться. Никто уже не знал, из какого рода можно брать жен, а из какого мужей. Тогда пришли два мудрых старейшины. Одного звали Иллампалли Мутан, другого — Тирувампалли Мутан. Они долго думали и судили и наконец решили разделить все роды на две части (ученые назвали впоследствии эти части фратриями). Старейшины назвали одну часть Аннантамби, что значит «братья», а другую часть — Мачамби, что значит «братья жен». И в Аннантамби и в Мачамби они включили определенное количество родов и сказали:

— Люди! С этого дня вы будете брать себе жен только из другой части. И мужей тоже из другой части. Роды Аннантамби между собой сочетаться браком не могут! Роды Мачамби — тоже. Каждый род Аннантамби будет иметь соответствующий род в Мачамби, откуда будет брать жен и мужей. Например, род Мутт (голова) будет иметь жен и мужей только из рода Мен.

И старейшины назначили по два таких рода. И каждый из этих родов принадлежал к разным частям оленьего тела. Так каникары живут и до сих пор. В Мачамби у них одиннадцать родов, а в Аннантамби — девять. Два рода этой последней группы где-то затерялись. Но каникары все-таки выходят из положения. Мудрые женщины хранят родовые традиции и всегда знают, как разрешить тот или иной сложный вопрос. Кроме женщин о роде заботятся родовые божества. Надо сказать, что эти божества не всегда были богинями и богами. Когда-то очень давно они жили как обычные мужчины и женщины. Но от них пошли многие илломы каникаров. И каникары до сих пор им очень за это благодарны и оказывают все почести. В Таламалаи илломе таким божеством, например, является Перумилани Мутан, в Мутт илломе — Аддокатту Саву, в Каи илломе — Параивалия Мутан. Всех и не перечислишь. Да, наверно, и не надо. Главное, что эти божества исправно несут свою службу.

Вот так и случается. Идут люди на охоту, убивают оленя и даже не подозревают, сколько интересных перемен внесет это событие в жизнь родного племени.

4 Нараянанкани — вождь

Нараянанкани — вождь. Вождь не всего племени каникаров, а только деревни Куннатукаль. Деревня стоит в лесистой долине. Сразу за деревней начинаются поля тапиоки. Поле Нараянанкани самое большое — пять акров. А хижина самая добротная. Так положено вождю. Деревня Куннатукаль принадлежит долинным каникарам. Нараянанкани — человек средних лет с острой бородкой, похожей на эспаньолку, с немигающим взглядом глубоко посаженных глаз и громким властным голосом. Несмотря на такую внушительную внешность, за ухом у вождя кокетливо торчит красный тропический цветок. Это в какой-то мере смягчает суровость облика Нараянанкани. Что еще отличает вождя от остальных соплеменников? У Нараянанкани есть рубашка. Рубашка появилась давно, и вождь с нею не расстается. Из-за этой нежной привязанности владельца рубашка истончала, кое-где появились дырки, а нитки на швах истлели. Но это не смущает вождя. Зато у него есть рубашка, как у важного чиновника или лавочника, чья лавка стоит на лесном тракте в десяти милях от Куннатукаля. Кроме рубашки, хижины, тапиокового поля и красного цветка у Нараянанкани есть жена, двое детей, две козы, две циновки, топор и пять глиняных горшков.

А что же знает вождь? Многое. Вот послушайте. Он знает благоприятное и неблагоприятное расположение звезд. А звезды, как утверждают каникары, влияют на судьбу каждого человека, на урожай, на охоту и даже на хорошее настроение. Нараянанкани знает заклинания. На каждого духа свое заклинание. Знает лекарственные травы и умеет ими лечить. Но лекарственные травы — эта еще не все в медицине вождя. Он знает, какой дух овладел больным, добрый или злой. И как поступить в том или другом случае. У вождя есть камушки. Он раскладывает их и безошибочно определяет личные качества духа, вселившегося в больного. В большинстве случаев это бывают злые духи. Добрые только по недоразумению вселяются в больных. Он знает, когда сеять тапиоку, когда ее убирать, когда идти на охоту, когда приносить жертвы богам. Короче говоря, нет ни одного вопроса в жизни каникаров, в котором бы вождь не проявил своей компетентности. А что умеет Нараянанкани? Прежде всего, и это самое главное, он умеет управлять. Вернее, правит своей деревней, своим родом, своим племенем. Судьбе и звездам было угодно, чтобы он стал вождем только одной деревни. Но Нараянанкани способен и на большее. В этом никто не сомневается. Сам он — тоже.