Людмила Шапошникова - Австралоиды живут в Индии

• Название: Австралоиды живут в Индии
• Автор: Людмила Шапошникова
• Жанр: Прочая документальная литература

В книге рассказывается о малоизвестных племенах Индии ― потомках древнейшего населения страны, сохранивших черты австралоидной расы.

Л.В.Шапошниковой первой из советских ученых удалось посетить эти племена. В увлекательной художественной форме автор описывает их жизнь, культуру, обычаи, верования, а также своеобразную психологию и мироощущение.

---

Мы остановились перед почти отвесной гранитной стеной. Стена поднималась вверх, за ней было только небо.

― Пошли, — сказал Чакку, занося ногу на обрывистый выступ стены.

— Куда пошли? — не поняла я.

― Слушай, — назидательно сказал Чакку, — делай все так, как я, и ты пройдешь.

Я снова посмотрела на стену и увидела на ее гладкой поверхности чуть заметные вмятины. Чакку лег на живот и, нащупывая руками и ногами эти вмятины, медленно стал двигаться вверх по стене. Отсюда, снизу, он напоминал ящерицу, которая ползает по стенам домов. Я не могла поверить, что такое возможно. Но через несколько минут я уже на собственном опыте убедилась, что это возможно. Стена имела небольшой наклон, незаметный снизу. А выбоины в граните оказались прочной опорой для ног и рук.

Экспедиция медленно ползла вверх, обливаясь потом. Мне не хотелось оглядываться назад. Я знала, что там было: крутая гладкая стена. И если соскользнуть по ней в вниз, то выбоины уже не задержат. Теперь я ясно сознавала, что от этого уберечь может только движение вверх. И безостановочное. Нужно думать, как укрепиться в следующей выбоине, и больше ни о чем. Сумка с фотоаппаратом, объективами и записными книжками, которую я тащила за собой, становилась с каждым метром все тяжелее. Я потеряла счет выбоинам, метрам и времени. Мне казалось, что я вот так ползу всю жизнь и что это никогда не кончится. В какой-то момент стали ослабевать руки. Мокрые от пота ладони предательски соскальзывали, и только ноги удерживали меня в этом противоестественном, с моей точки зрения, положении. И снова вверх, вверх без остановки и без размышлений. Перед глазами только серо-черные крупинки гранита с редкими вкраплениями слюды.

Рука поползла вверх, нащупывая следующую выбоину. Выбоины не было. «Доползалась», — отчужденно, как будто о ком-то другом подумала я. Пальцы продолжали шарить по граниту и вдруг уперлись в валун. Я подняла глаза и увидела перед собой вылинявшее жаркое небо, а на его фоне четкий гребень стены. Валун лежал в гребне. Я подтянулась последний раз и села на валун. Вниз круто уходила каменная стена, по которой я только что ползла. Рядом раздалось усиленное сопение, и на валун уселся господин Кришнан. Свежая белая рубаха, в которой он красовался утром, теперь походила на одеяние нищего кули. Когда я глянула на себя, то поняла, что принадлежу к этому же социальному слою.

— Ну и ну, — сказал господин Кришнан.

— Вот именно, — согласилась я. — Сколько еще акробатических номеров нам предстоит?

— Пара, не больше, — спокойно ответил он.

― Всего-навсего пара? А почему не больше? — поинтересовалась я. — Можно было бы постоять на голове, сделать несколько сальто-мортале или заняться воздушной гимнастикой.

Что-то в моем голосе не понравилось господину Кришнану, и он благоразумно замолчал. Но в атмосфере осталась какая-то напряженность. В это время над валуном показалась взлохмаченная голова Каямы. Он улегся рядом с валуном и объявил, что больше в таких экспедициях не участвует.

― Охо-хо! — постанывал он. — Это уже не для старого человека. И зачем я ввязался?

Мы стали утешать Каяму, и я забыла о предстоящих акробатических номерах. Прямо над нами теперь возвышалась главная вершина горы — голова Спящей богини. Это была голая, чуть скругленная скала. Я вопросительно посмотрела на господина Кришнана, но он отрицательно покачал головой. Значит, следующий акробатический этюд состоится не на этой вершине. Между «головой» и гребнем стены повсюду были голые скалы и нагромождения гранита. Это был странный, почти лунный пейзаж. Под ногами валялись мелкие осколки горного хрусталя и куски желтоватого кварца. Мы подошли к месту, где две скалы почти соприкасались. Их разделял узкий темный коридор. Вслед за Чакку мы протиснулись в этот коридор и, наконец оказались перед огромным валуном. Под валуном виднелся низкий ход, который терялся где-то в темной глубине. Каяма присел на корточки перед входом и кратко изрек:

― Кошачий ход.

― Вот именно, — подтвердила я. — Кошка и та с трудом пролезет.

― Да нет, — засмеялся Каяма. — Это он так называется. Если кто в своей жизни убил кошку и полезет этим ходом, скала обязательно его раздавит. Ну, полезли — и Каяма сделал приглашающий жест.

― Подожди, Каяма, — сказала я, — мне надо кое-что вспомнить. Я села на валун и стала вспоминать свое воинственное и непослушное детство. Передо мной проходили его полузабытые картины с драками и захватывающими дух проказами. Но убийств в них не было. Были драки справедливые и несправедливые с моей стороны. Но это не имело отношения к «Кошачьему ходу». Чакку первый лег на спину и таким образом стал вползать в темный ход.

— Только так, — сказал он нам на прощанье. Мы последовали за ним. Спину холодила сырая земля, острые камни впивались в тело и рвали одежду. Огромные глыбы, поросшие мхом, нависали над головой на расстоянии всего двадцати сантиметров. Не было никакой возможности приподняться. Мы ползли, упираясь руками в эти скользкие мшистые глыбы. Откуда-то сверху брезжил рассеянный слабый свет. Впереди было темно. Через некоторое время дно хода стало понижаться и пошло под уклон. Мне казалось, что мы вползаем в каменную утробу Спящей богини. Но вот ход стал постепенно расширяться, и впереди засветился яркий солнечный луч. Я поднялась на ноги и увидела круто обрывающуюся вниз гранитную расселину. Валуны, громоздящиеся друг на друга, создали какое-то подобие гигантской лестницы. Можно было спрыгивать с валуна на валун, можно было осторожно с них съезжать. Поскольку моя спина для съезжания уже не годилась, я решила спрыгивать. Лестница завершалась своеобразной природной аркой, за которой угадывалась огромная пещера. Сквозь арку с лестницы было видно песчаное дно пещеры. Через несколько минут мы оказались на этом дне. Откуда-то сверху в пещеру лился солнечный свет, а с каменного потолка капала вода. Восточная стена пещеры была отвесная и гладкая высотой не менее тридцати метров. Я остановилась перед этой стеной и стала рассеянно на нее смотреть. Глаза постепенно привыкали к полумраку. И вдруг произошло нечто невероятное. Стена стала оживать. Из серого гранита проступили фигуры. Они были странно лаконичными, почти геометрическими, но удивительно выразительными. На их головах покачивались перья. Танцоры в причудливых масках, изготовившись, подняли руки кверху. Охотники натянули луки. Женщины, взявшись за руки, медленно проплывали мимо них. Олени напрягли изогнутые шеи. Диски многочисленных солнц, переплетаясь с причудливым орнаментом, устремлялись кверху, пробиваясь сквозь магические знаки изогнутых свастик, крестов и спиралей. Стена сверху донизу была покрыта этими рисунками, высеченными в сером граните. Огромная панель-картина, где все детали были неразрывно связаны друг с другом.

Передо мной был каменный век. Его сокровища бережно хранила в своих недрах Спящая богиня. Я уже забыла об опасных акробатических этюдах, о разорванной одежде, о царапинах и ссадинах. Я только понимала, что на этот раз «там такое…» превзошло все возможные ожидания.

Сколько тысяч лет назад были сделаны эти рисунки, я тогда не знала. Я была уверена только в том, что их сделали предки Бомана, Чакку и Каямы. Сделали где-то на заре своей культуры и поручили их Спящей богине. Тысячелетия текли через эту заповедную пещеру, как песок, который намывали тропические ливни. И каждое из них оставляло здесь свой след. Вот на противоположной стене появились мечи. Их высекли позже, когда на эти земли пришли высокие и светлокожие предки Найяра. Может быть, этим мечам молились темнокожие аборигены этих мест. Возможно, они надеялись, что мечи передадут им силу светлокожих пришельцев. Потом кто-то оставил на стенах пещеры надписи. Одна из них была совсем неразборчива, другая написана на санскрите и еще на языке каннара. Но все это уже было позднее. Первозданной и непревзойденной оставалась эта панель каменного века. Время здесь навсегда остановилось, врезанное на века в серую гранитную панель. Теперь оно давило на уши отстоявшейся тишиной многих сотен лет. Толстый слой песка, натекший на пол пещеры, скрывал часть этой удивительной панели. Что было под песком, я не знала, но догадывалась. Каменный век должен был что-то оставить и на полу. Но до пола добраться сейчас было невозможно.

Пещера имела второй выход. За этим выходом поднималась отвесная стена, и между ней и стеной пещеры шел узкий коридор. Стены этого прохода были гладкие, как будто специально обработанные. Казалось, все это было частью какой-то гигантской конструкции, от которой уцелели теперь эти гладкие почти правильной квадратной формы каменные плиты.

По тому, как луч солнца передвинулся по панели, я поняла, что прошло немало времени. Но за это время я не слышала ни голосов, ни движения. Куда все исчезли? Я обернулась и увидела экспедицию, сидящую на корточках. Все, не отрываясь, молча разглядывали разрисованную стену. Магия этого лаконичного выразительного рисунка древности действовала и на них. Даже Каяма, который всегда много болтал, теперь не раскрывал рта и с не свойственной ему задумчивостью сидел в самом темном углу пещеры.