Ник Барон - Полковник Ф.Дж. Вудс и британская интервенция на севере России в 1918-1919 гг.: история и мемуары

• Название: Полковник Ф.Дж. Вудс и британская интервенция на севере России в 1918-1919 гг.: история и мемуары
• Автор: Ник Барон
• Издательство: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-S-94380-144-0

Дизайнер, авантюрист, профессиональный военный и политик — Филипп Вудс, «король Карелии» (1880-1961), стал свидетелем и непосредственным участником многих драматических событий начала XX в. В 1901 г. Вудс отправился добровольцем на англо-бурскую войну. Скатерти и простыни, созданные по его дизайну, ушли на дно вместе со злополучным «Титаником». В шторме политической борьбы вокруг предоставления независимости Ирландии он присоединился к лоялистскому движению в Ольстере и участвовал в подготовке вооруженного восстания против республиканского Дублина, а с началом Первой мировой войны вступил в британскую армию и был награжден за мужество, проявленное в битве на Сомме. В 1918 г. Вудс получил назначение в британский экспедиционный корпус, направленный на север России, где стал яркой фигурой карельского национального движения. В 1920-е гг. он был членом парламента Северной Ирландии, а в 1930-е гг., переехав в Англию, невольно оказался на периферии британского фашизма.

В этой книге представлены мемуары Вудса о карельской кампании британских экспедиционных сил 1918-1919 гг. и биографический очерк о жизни и временах Филиппа Вудса, написанный Ником Бароном.

Ник Барон — профессор истории Университета Ноттингема (Великобритания). Автор монографии «Власть и пространство. Автономная Карелия в Советском государстве. 1920-1939» (РОССПЭН, 2011; оригинальное английское издание — Routledge, 2007), соредактор сборников статей: «Warlands: Population Resettlement and State Reconstruction in the Soviet-East European Borderlands, 1945-50» (Palgrave, 2009), «Homelands. War, Population and Statehood in Eastern Europe and Russia, 1918-1924» (Anthem Press, 2004), «Советская лесная экономика. Москва-Север. 1917-1941» (КарНЦ РАН, 2005). В настоящее время исследует культурную историю советской картографии в 1920-1930-е гг.

---

Этот отрывок также дает представление о ценностях, которые, несомненно, вдохновили юного Филиппа Вудса на поиски приключений в Южной Африке. Их отголоски можно различить — конечно, без махрового расизма романа и в преломлении разочарований и сомнений его взрослого опыта — и в стиле, и в предмете его карельских мемуаров. Герой Бакана, проявив фантастическую храбрость (и одновременно чрезвычайно обогатившись), берет на себя тяжелую и бескорыстную работу по расселению армий покоренных туземцев и организации транспорта, продовольственного снабжения и безопасности — работа, схожая с той, что выполняла Южноафриканская полиция. В этой деятельности и сопряженных с ней трудах он находит личное удовлетворение и лучшее понимание имперской миссии Британии:

И все же это был тот опыт, за который я всегда буду испытывать благодарность, ведь именно он превратил меня из безрассудного мальчишки в серьезного мужчину. Тогда я узнал, что же все-таки означает долг белого человека. Он должен идти на любой риск, пренебрегая угрозами своей жизни и состоянию, и быть довольным той наградой, которую дает чувство выполненной задачи. Именно в этом заключается разница между белым и черным человеком: в даре ответственности, в способности быть в некоторой степени королём, и пока он помнит об этом, мы будем править не только в Африке, но и во всех других местах, населенных темными людьми, которые живут лишь сегодняшним днем и думают только о своем животе. Более того, эта работа сделала меня более милосердным и добрым. Я многое понял, наблюдая за безмолвным страданием местных жителей, и немного разобрался в их странном, извращенном ходе мыслей. К тому времени, как мы вернули армию Лапуты обратно в их краали[94], снабдив их достаточным количеством еды, чтобы весной они смогли засеять свои поля, мы с Аткином стали смотреть на мир гораздо более здраво, чем в городах, где люди сидят в своих конторах и видят мир сквозь бумажный туман[95].

ГЛАВА 4. МЫ НЕ СДАЕМСЯ! ЛЕН, НЕЛЕГАЛЬНЫЙ ВВОЗ ОРУЖИЯ И ОЛЬСТЕРСКИЕ ДОБРОВОЛЬЧЕСКИЕ СИЛЫ, 1904-1914 гг.

Какое-то время после возвращения Филиппа Вудса казалось, что он решил остепениться и заняться собственным благосостоянием — «ветреный мальчик» превратился в «серьезного мужа». Он вернулся к карьере белфастского текстильного дизайнера — скорее всего, в фирме своего старшего брата — и работал в студии в доме номер 4 по Говарде Стрит в самом центре Белфаста, а жил в доме номер 225 («Вязы») по Белмонт Роуд, в зеленом пригороде в восточной части города рядом с замком и поместьем Стормонт. Как уже упоминалось, бизнес процветал, поскольку рынком сбыта была не только Ирландия, но и Шотландия и континентальная Европа[96]. Очевидно, с целью придать больший вес своему художественному авторитету, Вудс на время взял новое, более звучное второе имя — в справочнике Белфаста 1907 г. он упоминается как «Филипп Вильерс Вудс, дизайнер»[97].

7 августа того же года он сделал еще один шаг на пути к аристократизму, женившись на Флоренс Эдит Блэкер Квин. Церемония проходила в методистской церкви в Бундоране, популярном морском курорте на атлантическом побережье графства Донегал, известном как

«Ирландский Брайтон» благодаря своим аристократическим клиентам начала XIX в.[98] Флоренс была старшей дочерью Стюарта Блэкера Квина, владельца и директора белфастской фирмы лицензированных бухгалтеров, услугами которой в основном пользовались местные льняные производители. Какое-то время Блэкер Квин был председателем Льняной торговой ассоциации, что являлось одной из самых видных позиций в белфастских деловых кругах. Он также активно занимался благотворительностью и был почетным контролером Белфастского детского госпиталя. О нем отзывались как о «доброжелательном, щедром, симпатичном человеке, наделенном магнетизмом, который привлекал к нему всех окружающих»[99]. Оба его сына, Герберт и Стюарт, во время свадьбы сестры учились в «Инсте»[100].

Стюарт Блэкер Квин был также одним из основателей Ольстерского юнионистского совета. Эта организация была основана всего лишь за два года до свадьбы его дочери, чтобы поддержать лоялистские организации в Ирландии и координировать оппозицию ирландским националистам, которые пытались заставить британское правительство изменить или аннулировать Акт об Унии 1801 г.[101] Уже более двадцати лет ольстерские бизнесмены возглавляли сопротивление идеям Гомруля[102] в Ирландии[103]. В основе их позиции лежали как чувства, так и более приземленное стремление к выгоде.

Ольстерские предприниматели и квалифицированные специалисты, разумеется, понимали, что независимость Ирландии будет означать конец имперским субсидиям, получаемым из Лондона. В августе 1886 г. Уильям Пирри, выпускник «Инста» и председатель судостроителей верфей «Харланд и Волфф», объявил на собрании белфастских бизнесменов, что, если когда-нибудь Гомруль будет законодательно закреплен, он перенесет все операции своей фирмы в Глазго. Позже один журналист вспоминал о единодушии, с которым гости Пирри соглашались, что «при ирландском парламенте и правительстве их жизнь и собственность уже не будут в безопасности, что против лоялистов на севере Ирландии будет вестись грязная игра и что будет утрачена уверенность бизнеса в завтрашнем дне, без чего Белфаст перестанет быть процветающим городом»[104]. Эти тревоги разделялись представителями среднего и мелкого бизнеса, в том числе владельцами многочисленных компаний в льняном бизнесе и торговле, а также большинством протестантских ремесленников и квалифицированных рабочих.

Если рассматривать ситуацию еще шире, североирландские протестанты не доверяли своим католическим соседям, подозревая, что те затаили обиду и жажду мести и ждут лишь удобной возможности, которую предоставит им независимость, чтобы подняться против потомков переселенцев, убить и обобрать их. Как уже упоминалось, этот антагонизм время от времени выливался в религиозные столкновения, которые часто ассоциировались с лоялистским праздником «Двенадцатого» — годовщиной битвы на реке Войн[105]. Иногда юнионисты пользовались этими народными силами, а иногда предпочитали сдерживать их, считая, что таким образом лучше добьются своих целей.

В начале XX в. на счету политического альянса консерваторов и юнионистов было уже две победы, одержанных над либеральным премьер-министром У. И. Глад стоуном, который в 1886 и 1893 гг. пытался законодательно закрепить Гомруль в Ирландии[106]. Однако в самом начале нового столетия страхи юнионистов окрепли, так как политические разногласия между английскими правящими классами по вопросам тарифов и имперских преференций могли помочь ирландским националистам получить большинство во власти на следующих выборах и, в конечном итоге, добиться введения Гомруля. Учитывая это, в марте 1905 г. был основан Ольстерский юнионистский союз, который объединил все группы юнионистов Ольстера: его членов в парламенте, его политические ассоциации и Оранжевую Ложу.

Оранжевая Ложа была местным отделением Оранжевого Ордена, основанного в качестве протестантской организации для «самозащиты» в 90-х гг. XVIII в. Среди предшественников этой организации были Ольстерские добровольцы, в деятельности которых в юношеские годы принимал участие Уильям Дреннан[107] — до того, как посвятил себя республиканскому делу и религиозному примирению. Однако сам Оранжевый Орден не отличался веротерпимостью. Большую часть XIX в. он был запрещен за подстрекательства к насилию, а к началу XX в. превратился в мощную региональную сеть, которая, по словам современного писателя, была «отчасти социальной, отчасти политической и на сто процентов нетерпимой»[108]. (У католиков была аналогичная организация, Ирландский орден. Его возглавлял Гроссмейстер Джозеф Де-влин, член парламента от западного Белфаста — избирательного округа, по которому Вудс будет баллотироваться в 1929 г.).

Тем временем всеобщие выборы 1906 г. вернули либералов к власти с таким парламентским большинством, что они уже могли не принимать во внимание мнение ирландских делегатов. На какое-то время новое правительство заняло выжидающую позицию в ответ на требования националистов вернуться к обсуждению проблемы Гомруля.

Нам неизвестны политические взгляды Филиппа Вудса в это время, хотя мы знаем, что он остался верен идеям, заложенным в основание его школы, и не стал членом Оранжевой Ложи. Однако в 1912 г., когда Гомруль в Ирландии снова был поставлен на повестку дня и юнионистская политика начала радикализироваться, Вудс (как кратко и расплывчато указал он в статье о себе в справочнике «Кто есть кто») «заинтересовался деятельностью Добровольческих сил Ольстера и принял немаловажное участие в последовавшем ввозе оружия и т. д.»

Вряд ли нужно удивляться участию Вудса в этих событиях, учитывая активную позицию его тестя-лоялиста и любовь самого Вудса к приключениям и военным операциям. Даже если бы он в тот момент узнал, что этот выбор приведет его в кровавые окопы северной Франции, в не менее яростную гражданскую войну в революционной постимперской Восточной Европе, а потом в жаркую популистскую политику новой парламентской системы, он бы все равно принял то же самое решение. Свой третий десяток Вудс прожил в теплой дымке «бабьего лета» Британии правления короля Эдуарда, продвигаясь по карьерной лестнице и отдыхая в тихой гавани семейной жизни. Теперь, когда начали сгущаться грозовые тучи, он предвкушал новую волнующую встречу с внешним миром, устав наблюдать за ним «сквозь бумажный туман». Должно было пройти не одно десятилетие, чтобы гром истории отступил из его жизни.