Нил Никандров - Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»

• Название: Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
• Автор: Нил Никандров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02825-2

Книга посвящена одному из наиболее выдающихся советских разведчиков. Выходец из скромной литовской караимской семьи, он с успехом защищал республику в Испании; участвовал в устранении Троцкого; был нашим резидентом в Латинской Америке во время Второй мировой войны, сорвав поставки стратегических грузов в фашистскую Германию.

После войны «работал» послом Коста-Рики в Италии и Югославии, был своим человеком в Ватикане, оставаясь сотрудником нелегальной разведки… Чрезвычайная одаренность помогла раскрыться ему «на пенсии»: он стал одним из крупнейших отечественных ученых-историков, лучшим знатоком проблем Латинской Америки и католической церкви, автором многих книг и статей (некоторые — под псевдонимом И. Лаврецкий), в том числе первой биографии на русском языке Эрнесто Че Гевары.

Вклад этого человека в успехи нашего государства по достоинству до сих пор оценить сложно. Первая серьезная попытка сделать это — предлагаемая читателю книга, написанная на большом массиве неизвестных материалов.

---

И все-таки хорошо, что он сказал «нет», а не «да». Слово «нет» в русской транскрипции стало в то время почти международным благодаря дискуссиям и голосованию в ООН. Представителям СССР часто приходилось говорить «нет» из-за «машины голосования», организованной американцами из своих многочисленных сателлитов, в том числе из Латинской Америки.

Критическая ситуация возникла однажды у Лауры.

На встрече жен сотрудников латиноамериканских представительств к ней приблизилась дама, оказавшаяся атташе по культуре мексиканского посольства: «Вы мне очень напоминаете одну из моих бывших учениц».

Лаура не потеряла самообладания:

«Я — уругвайка. В Мексике была, но проездом…»

Как тесен мир! Это действительно была одна из школьных учительниц Лауры. Конечно, с тех пор прошло более пятнадцати лет, но Лаура легко узнала свою наставницу. Какое самообладание надо было иметь, чтобы с приветливой улыбкой отрицать почти очевидное:

«Очень сожалею, но вы обознались»…

* * *

Авторы работ о Григулевиче до сих пор спорят о причинах спешного возвращения резидента «Макса» в Москву. Он блестяще выполнял поставленные задачи в сфере своей «разведывательной ответственности». На его оперативном горизонте не было ни облачка: соблюдай «технику безопасности», не высовывайся более того, что соответствует уровню посла небольшой страны, и стриги «разведкупоны». Ценные источники позволяли вовремя узнавать о закулисных маневрах Запада в отношении СССР и его союзников. В Москву почти ежедневно шли шифрованные телеграммы, упреждающий характер которых о действиях проамериканского блока на фронтах «холодной войны» помогал Кремлю ориентироваться в складывающейся обстановке на юге Европы.

И все-таки к концу 1953 года «Макс» получил указание Центра о возвращении.

Существует несколько версий о причинах такого решения.

Первая связана со смертью Сталина. Кончина генералиссимуса сняла «обет молчания» с генерала Орлова, который начал печатать в журнале «Лайф» отрывки из своей книги «Тайная история сталинских преступлений». Первая статья цикла, озаглавленного «Страшные тайны сталинской власти», появилась 6 апреля 1953 года. Сама книга увидела свет осенью того же года. Апрельская публикация как бы дала сигнал о грозящей опасности: трудно было прогнозировать объем и характер разоблачений, на которые пойдет бывший резидент в Испании «Швед». В Центре не исключали, что он может разгласить известные ему имена сотрудников ИНО НКВД, особенно тех, кому поручались ликвидаторские операции за рубежом. Таким образом, вывод «Макса» из Италии был спровоцирован Орловым.

Вторая версия о причинах отзыва «Макса» имеет отношение к плану убийства югославского лидера Иосипа Броз Тито.

«По совместительству» Теодоро Б. Кастро представлял интересы Коста-Рики в Югославии. Во второй половине 1952 года он несколько раз посетил Белград, где установил полезные контакты среди близких к Тито югославских политиков. В одном из отчетов «Макс» сообщил, что существует реальная возможность получения через них аудиенции у югославского лидера. Эта информация заинтересовала Москву, учитывая разгоравшийся «конфликт амбиций» между Сталиным и Тито. В первых числах февраля 1953 года «Макс» был вызван в Вену, где на конспиративной квартире был принят одним из руководящих сотрудников Центра, специально прибывшим в Австрию для проработки вариантов теракта в отношении «Стервятника», то есть Тито.

Результатом этой затяжной беседы стал документ, подготовленный в Москве 20 февраля 1953 года:

«1. Поручить “Максу” добиться личной аудиенции у Тито, во время которой он должен будет из замаскированного в одежде бесшумно действующего механизма выпустить дозу бактерий легочной чумы, что гарантирует заражение и смерть Тито и присутствующих в помещении лиц. Сам “Макс” не будет знать о существе применяемого препарата. В целях сохранения жизни “Максу” будет предварительно привита противочумная сыворотка.

2. В связи с ожидаемой поездкой Тито в Лондон командировать туда “Макса”, который, используя свое официальное положение и хорошие личные отношения с югославским послом в Англии Велебитом, добьется приглашения на прием в югославском посольстве, который, как следует ожидать, Велебит даст в честь Тито.

Теракт произвести путем бесшумного выстрела из замаскированного под предмет личного обихода механизма с одновременным выпуском слезоточивых газов для создания паники среди присутствующих с тем, чтобы создать обстановку, благоприятную для отхода “Макса” и сокрытия следов.

3. Воспользоваться одним из официальных приемов в Белграде, на который приглашаются члены дипломатического корпуса. Теракт произвести таким же путем, как и во втором варианте, поручив его самому “Максу”, который как дипломат, аккредитованный при югославском правительстве, будет приглашен на прием.

Кроме того, поручить “Максу” разработать вариант и подготовить условия вручения через одного из коста-риканских представителей подарка Тито в виде каких-либо драгоценностей в шкатулке, раскрытие которой приведет в действие механизм, выбрасывающий моментально действующее отравляющее вещество.

“Максу” было предложено еще раз подумать и внести предложения, каким образом он мог бы осуществить наиболее действенные мероприятия против Тито. С ним обусловлены способы связи и договорено, что ему будут даны дополнительные указания.

Считали бы целесообразным использовать возможности “Макса” для совершения теракта против Тито. “Макс” по своим личным качествам и опыту работы в разведке подходит для выполнения такого задания.

Просим Вашего согласия».

* * *

Этот документ уникален по авантюрности предлагаемых методов. Они напоминали сюжетные ходы плохих авантюрных романов: смертоносные шкатулки, отравляющие газы, бактерии легочной чумы, бесшумно стреляющие «механизмы». Эдакий гибрид Александра Дюма и Яна Флеминга. Все эти варианты были настолько провальными, что даже при гипотетической готовности «Макса» к самопожертвованию должны были вызвать серьезные сомнения у тех, кто должен был дать «добро» на операцию.

Беседа в Вене оставила у Григулевича тяжелое впечатление. Он знал одно, попытка ликвидации «Стервятника» поставит крест на всех его планах. Другой жизни, о которой он все чаще мечтает, жизни ученого, литератора, публициста, склонившегося над письменным столом, уже не будет. Никогда. Охранка Тито выбьет из него все. А это означает, что без яда не обойтись. Пусть допрашивают бездыханное тело.

Существуют легенды о том, что резидент «Макс» написал даже прощальное письмо, адресованное родным, в котором объясняются причины, побудившие его к совершению террористического акта в отношении Тито. Если операция против югославского лидера прорабатывалась руководством госбезопасности всерьез, а не для ее имитации, чтобы временно «успокоить» Сталина, то можно представить, что чувствовал в те дни и недели Григулевич, настраивая себя на акт самопожертвования. Планируемая операция не давала никакого шанса на спасение. Наверное, Иосиф не раз вспоминал в те дни Рамона Меркадера, обреченного на 20-летнее тюремное заключение. Повторяется та же самая ситуация: Меркадер был последней возможностью разведки, чтобы выполнить поручение Сталина. Сейчас он — Григулевич — является единственно возможным исполнителем: «По своим личным качествам подходит для выполнения подобного задания…»

Какие эти личные качества? Безжалостность? Политический фанатизм? Может быть, абсолютный нигилизм? Пренебрежение к своей и чужой жизни? Душевная опустошенность?

Смерть Сталина в марте 1953 года поставила точку на операции «Стервятник». Григулевичу в очередной раз «повезло», ангел-хранитель не подвел. Аудиенцию у югославского лидера посол Коста-Рики получил 12 мая того же года. В газетах Белграда и Сан-Хосе были опубликованы фотографии, сделанные в ходе этой встречи…

* * *

Третья версия о причинах отзыва Григулевича к нему прямого отношения не имеет. Она связана с действиями Берии по перетряске нелегального аппарата разведки, в ходе которой со всех меридианов и параллелей были «призваны» в Москву сотни агентов, тихо исполнявших свой патриотический долг в самых невероятных местах и под самыми невероятными прикрытиями.

В публикациях российских СМИ промелькнул и такой вариант, объясняющий причину вывода «Макса» в СССР (со ссылкой на высказывание самого Григулевича):

«Меня отозвали потому, что в Центре были люди, которые завидовали моей удачливости».

При этом в публикациях упоминалось, что главным «завистником» был не кто иной, как «Король нелегалов» Александр Коротков[96].

Нет сомнения, что «критика» Грига в адрес Короткова — злостная выдумка недобросовестных сочинителей. В семье Григулевичей всегда с уважением отзывались об Александре Михайловиче. Это свидетельство Надежды Иосифовны Григулевич. Без всякого преувеличения, Григулевич вовремя оставил пост посла Коста-Рики. За долгие годы разведывательной работы он стал слишком заметен. Беда могла нагрянуть неожиданно, главным образом — из прошлого. Многие знали его под иными именами и псевдонимами. Любая фотография «посла Коста-Рики» в колонках светской жизни могла привести к роковым последствиям.