Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.

• Название: Амулет Святовита. Первая часть.
• Автор: Роман Мискин
• Жанр: Фэнтези

---

Внизу мелькали знакомые и незнаемые земли, а будто сквозь них проносились дни и недели, заполняя сознание сменяющимися картинами каких-то событий.

Вот остров средь бурного синего моря, объятый пламенем ревущих пожарищ. И утлый челн, борющийся с волнами, в котором сидело двое. Затем дороги лесные и глухие чащобы - и стаи черных волколаков, преследующие по пятам. Бесконечные дни и бессонные ночи, стертые в кровь мозоли и саднящие раны, истощение сил и духа упадок. И лишь одна только мысль стучит в голове, продираясь сквозь намертво сжатые зубы - надо жить и дойти. Надо... надо... надо...

Или это не мысли вовсе? А что же тогда?

И вдруг земник понял, что не мысли это вовсе стучат в голове - это снова бьется его собственное сердце: надо жить... надо... надо... надо...

И барздук, очнувшись от нахлынувших на него видений, судорожно схватил ртом сырой туманный воздух. И это первый глоток, раздирая когтями его легкие в клочья и доводя до умопомрачительной боли, заставил открыть глаза и закричать.

И в этот миг вдруг рядом что-то оглушительно грохнуло, вспыхнула яркая вспышка - и поглотила в своем слепящем белом пламени таящиеся в тумане жуткие тени.

--------------------------

ГЛАВА 15

ЗАГОВОР

День, который для барона Конрада фон Кинбурга начинался совсем неплохо, таким и закончился, хотя оказался крайне сумбурным и довольно хлопотным.

Когда незадолго до рассвета консулу доложили, что далеко за полночь в Земьгород примчался княжеский гонец, Альгис Шварн - барон несказанно обрадовался: ибо весть эта, которую так спешно старался донести сюда, в эти глухие окраины, гонец Великого Князя, для него, Конрада фон Кинбурга новостью уже вовсе не была. И причем давно.

Барон выгнал слуг, запер двери и, проверив еще разок на надежность запоров плотно закрытые ставни окон, радостно потер руки и полез в тайник, находившийся в самом неожиданном для него месте - сразу под камином. Оттуда консул достал кованый тяжелый ларец, в котором хранились самые ценные для него, тайного орденского соглядатая, документы и письма.

Открыв узорчатую черную крышу, барон извлек из шкатулки давно припасенный пергаментный свиток. Письмо это, за подписью и личной печатью Великого Магистра Ордена Меченосцев, хранилось у барона уже давно - и тайно доставлено было загодя в Земьгород с одним из купеческих обозов. Самое интересное было то, что всё, описанное в этом свитке, было как будто вчера произошедшим - но консул твердо знал, что тем не менее письмо это было подготовлено изрядное время назад, когда Аркона стояла еще незыблемой твердыней среди моря. Но создатели письма как будто в воду глядели - и знали, что именно так всё и должно произойти. И когда спустя несколько дней после падения языческой святыни на Руяне барону сообщили об этом событии, он злорадно усмехнулся - и стал ждать. Потому что наставления, данные ему, были весьма четкие и недвусмысленные. А заключались они в том, что после получения этих известий нужно было ожидать прибытия в Земьгород княжеского гонца с этими же новостями - и лишь затем действовать: напроситься на прием к наместнику и передать это давно хранившееся письмо по горячим следам, усилив этим и так крайне удручающее известие о падении оплота волхвов в Свияжском море.

И, надо сказать, впечатление было произведено потрясающее - по крайней мере, как ни старался скрыть наместник бессонную и весьма тревожную ночь за маской нарочитого спокойствия и безразличия, появление у него барона в столь ранний утренний час с предложением от меченосцев о союзе и покровительстве, эффект произвело оглушительный. И вдобавок преследовало еще одну скрытую цель - внушить мысль о полнейшей осведомленности Ордена о всем, что происходит в окружении как наместника, так и самого Великого Князя, каким бы покровом тайны это ни обставлялось. Сама мысль о том, что у зловещего Ордена есть везде свои глаза и уши, и нет ничего, что можно было бы каким-либо образом от него скрыть, играла самим меченосцам как раз на руку - и была всегда частью их планов по разобщению и разложению изнутри их противников. Ибо, как говорили древние мудрецы, в здоровом теле - здравый дух. Но ежели этот самый дух сломить - то никакая уже телесная крепость помочь была не в состоянии тому, кто находится в подавленном состоянии. Этой коварной и подлой политики Орден придерживался всегда, тем самым напоминая паука, который осторожно заманивал в свою ловушку шмеля и, впрыснув в него порцию своего гнусного яда, тут же ретировался и затем уже на безопасном для себя расстоянии плел вокруг свои сети, спокойно дожидаясь, когда отрава подействует и сломит изнутри тело жертвы, и та в конце концов перестанет трепыхаться и полностью отдастся воле своего убийцы.

Ожегшись несколько раз в прямых столкновениях с войском Великого Княжества, которое оказалось значительно крепче, чем изначально предполагали меченосцы, Орден изменил свою тактику - и заключил мировое соглашение с Неманской Державой. Однако истинной целью этого договора был вовсе не мир - а возможность постоянных сношений с великокняжеским двором, не вызывая при этом никаких подозрений или обвинений во вмешательстве. А это означало для рыцарей прямой и легкий доступ к высокопоставленным сановникам Державы - и возможность воздействовать и влиять через них на жизнь страны. Вдохновленный ратной победой, Великий Князь Любарт не разгадал коварной хитрости своих врагов - и принял посольство от них как знак слабости Ордена и признания державных заслуг его, Великого Князя. А потому и охотно подписал мирный договор с Орденом - и тем самым собственноручно подписал приговор своей стране, сделав первый шаг в надежно расставленную ловушку.

А вслед за первым шагом последовали и другие. Через несколько лет меченосцы, действуя скрытно и крайне изощренно, продавили при дворе новое, выгодное для себя уложение - на этот раз уже торговое. Обставлено всё было чин по чину, не придерешься - и выходило на поверку так, будто бы выгода была в основном для самого Великого Княжества Неманского, а им меченосцам, чуть ли не сплошной убыток и разорение. И мало кто тогда задумывался - а почему, собственно, Орден так вдруг, ни с того, ни с сего изменил своей исконной волчьей хватке и стал так неистово набиваться если не в друзья, то уж в добрые соседи к Великому Княжеству, да еще и явно себе в ущерб? А если кто и задавался таким вопросом, то обычно вскоре почему-то бывал всеми осмеян и предан забвению.

На поверку всё шло хорошо и гладко. Выходило так, что будто бы вразумленный ратной доблестью неманских полков вражеский Орден якобы присмирел и сделал должные выводы - и превратился в весьма миролюбивого и покладистого соседа. Но так ли это было на самом деле?

Заключив после страшного для себя поражения в той самой битве на Семи Холмах мирный договор, меченосцы получили возможность держать постоянное посольство при дворе Великого Князя. И он немало бы удивился, узнай, кто вошел в его состав и чем на самом деле занимались эти послы. Прежде всего меченосцы начали закатывать пышные банкеты и роскошные пиршества в честь своих победителей (что было более чем странно) - и приглашать на них самые знатные неманские семейства. Простоватые, но весьма чванливые бояре и высокородная шляхта часто необдуманно и довольно наивно отвечали согласием на эти приглашения - и охотно посещали пиры у своих вчерашних врагов. Вдоволь накичившись друг перед дружкой и набахвалившись вволю перед устроителями этих торжеств, которые совсем не подавали виду и крайне благожелательно сносили все выходки своих гостей, неманская знать в конце концов неожиданно для себя начала обращать внимание и на то, что, оказывается, нравы и обычаи меченосцев также были весьма удивительны и заслуживали некоторого интереса. Выяснилось вдруг, что и манеры меченосцев были не так грубы, как у местных жителей - а намного учтивее и приятнее. И суждения их, основанные на знаниях об окружающем мире, были весьма любопытны, занимательны и многосторонни - а кругозор их был намного шире и гораздо богаче. И чем дольше появлялось таких сравнений - тем меньше они были в пользу неманских семейств. И вслед за этим нелицеприятным выводом исподволь стало вызревать желание стать такими же, как благородные рыцари - ну или хоть в чем-то походить на них. И вскоре, сама того не замечая, неманская знать понемногу стала перенимать привычки и манеры своих вчерашних врагов - а свои обычаи потихоньку предавать забвению и осмеянию.

Вначале дело было за малым. То один, то другой юный отпрыск знатного семейства станет кривиться, глядя на грубые привычки своих родителей за обеденным столом. "Фи, маман - как некрасиво! - брезгливо скажет такой юнец. - Поучитесь-ка лучше поведению за столом у господина орденского посла и его окружения из благородных рыцарей - что перед едой пальцы нужно изысканно обмакивать в воду и затем лишь слегка прикасаться ими к поданной салфетке, а не вытирать их остервенело о полотняный рушник, комкая его. И вообще, для всех подаваемых блюд есть свои столовые приборы - так что незачем хватать дичь руками и рвать ее, подобно жадному зверю. Ведь можно красиво отрезать себе небольшой кусочек ножом и деликатно съесть его. Мы же не грубые варвары какие-нибудь в конце концов!"