Роман Мискин - Амулет Святовита. Первая часть.

• Название: Амулет Святовита. Первая часть.
• Автор: Роман Мискин
• Жанр: Фэнтези

---

- Я вот что думаю, ваше высокородие. Вряд ли барону письмо это из Ордена раньше доставили. Это что ж выходит - будто оно лежало у него и ждало своего часа? А ежели б с Руяном все не так вышло? Чушь какая-то получается, вот что. Так что быть такого не могло - это раз.

Бут с интересом посмотрел на него:

- Ну-ну, давай дальше.

Собырь немного осмелел и продолжил:

- Можно, ваше высокородие, допустить и такую шальную мысль, что письмо сие написано бароном самим - уже тут, в Земьгороде...

- Что-о-о? - изумленно вскинул брови наместник, даже привстав.

Собырь заторопился:

- Я, конечно, не того, но все же...

И, набрав полную грудь воздуха, выпалил:

- Я, ваша высокородь, думаю, что у консула здесь имеются пустые листы писем от Ордена, заверенные гербовой печатью Великого Магистра и Генерального Капитула ихнего! И барон сам вписывает туда в особых случаях необходимый текст.

Бут вскочил:

- Ты из ума выжил, что ли, Собырь? Несешь чушь несусветную! Ты еще предположи, что у барона есть копия самой печати Магистра - а чего уж там скромничать, а? Только думается мне, что не сносил бы он уже давно головы своей - за эдакое самоуправство!

И наместник снова забегал туда-сюда по горнице.

Немного успокоившись, поравнялся с Собырем и сказал:

- Ладно. Валяй дальше. Только есть вот еще и третье объяснение, соколики вы мои. Знаете его?

И в упор посмотрел на сыскарей.

Те взгляд его выдержали, и Собырь ответил:

- Мы, ваше высокородие, еще не закончили. Только третье объяснение вам, боюсь, не понравится еще больше.

- Да? - выдохнул наместник и, снова усевшись на лавку, показал жестом: - Излагай.

Собырь пихнул локтем своего соседа и сказал:

- Вот Блоха, ваше высокородие, пусть лучше расскажет.

Кориат Довмонтович согласно кивнул.

- Третье объяснение, ваша высокородь, - начал тот, что пониже ростом, - вам не очень придется по душе. Потому что мы действительно упустили лазутчика, если его так можно назвать - и это три!

Наместник захлопал глазами, от удивления открыв рот. А затем вдруг громко расхохотался.

- Сами упустили - и мне еще не понравится?! Да чтоб вас разорвало, шельмецы этакие! Упустили-таки, да? Проворонили?

И Бут, чувствуя, что в нем снова начинает закипать гнев, воззрился на них. Но Собырь и бровью не повел и закончил вместо Блохи:

- Да, ваше высокородие, именно - проворонили! В буквальном смысле этого слова!

- Не уразумел, - протянул наместник. - Что ты этим хочешь сказать?

- А то, ваше высокородие, что летать по небу мы еще не научились. Потому что лазутчик этот и есть...ворона!

В горнице повисла тишина. Бут сидел, ошарашено смотря на сыскарей. Затем, присвистнув, медленно сказал:

- Вы это что, серьезно?

- Серьезней некуда, ваше высокородие! - гаркнули Собырь и Блоха.

- Так-так-так, - застучал пальцами по столу наместник, ловя мысль на лету. - Интересное дело получается. Это что ж выходит-то? Ворона, хоть и птица крупная, а эту грамоту донести все ж таки не смогла б. Значит, послание сие действительно писано самим консулом прямо тут, в Земьгороде, на гербовой бумаге с печатью. А вот текст донесения пришел от Магистра вместе с этой чертовой птицей! Хм, лихо придумано - вместо почтовых голубей использовать ворон! Поди-ка их сосчитай, какие из них местные, а какие из Ордена прилетели!

Наместник задумался на некоторое время. Сыскари стояли тихо, готовясь поймать каждое его слово.

- Тэ-э-эк-с, - протянул Кориат Довмонтович после краткого раздумья. - Значит вот что, орлы мои. Глаз с этого жирного кабана не спускать - обложить его нашими людьми вдвое прежнего. Хочу знать, что он делает каждый миг, каждую минуту - что ест, чем дышит и что думает. Обо всех его гостях и посетителях докладывать мне немедля, где бы я ни был! Всю его переписку наблюдать тщательно. А что делать с гонцами, что будут с донесениями от него - каждый раз будем решать в своем случае. Почему бы, скажем, некоторым его гонцам и не пропасть вовсе в дороге? Времена-то ведь лихие, сами знаете.

И наместник подмигнул сыскарям. Те понимающе расплылись в улыбке.

- Ворона... Ворона... Что делать с воронами? - в раздумье поскреб затылок Бут и, подойдя к двери, гаркнул:

- Лугвоний, чтоб тебя! Быстро ко мне!

Через миг в двери влетел взъерошенный писчий дьяк.

- Ну вот что, соколики мои, летите покамест - дел у вас невпроворот нынче, - сказал наместник сыскарям. - А я тут кое-кому крылышки-то сейчас пообломаю!

Когда Собырь и Блоха, пятясь, выходили, Бут повернулся к писарю и уже говорил:

- Ну что, душа чернильная... Пиши-ка приказ по Земьгороду и окрестностям.

И, хмыкнув, подмигнул дьяку.

- Приказ, конечно, будет звучать по-дурацки, - сказал наместник, - но, думается мне, найдется все же кое-кто здесь, кто оценит его по достоинству!

И принялся диктовать.

--------------------------

ГЛАВА 12

ЗЕМЬГОРОД

Столица Земиголья встретила барздуков широко распахнутыми дубовыми воротами и многолюдными толпами ее жителей и гостей, суетливо спешащих по своим делам. Ленивые стражи, развалившиеся у ворот, лишь сонно глянули из-под стальных островерхих шишаков на необычных странников, зевнули и снова уткнулись носами в свои рогатины, продолжая прерванную полуденную дрему. Барздуки, хоть и считались исконными жителями Земигольского края, однако же в столице его были нечастыми гостями - Земьгород с самого начала был людским поселением, да и сами окрестные земли всё больше и больше очеловечивались, вытесняя волшебную нелюдь в чащобы да лесные глухомани. Однако ж, справедливости ради, и невидалью какой в стольном городе земники не были вовсе.

Бортень покосился на заспанную стражу и недовольно хмыкнул про себя - такого разгильдяйства в его дружине и помыслить было невозможно.

"Ишь ты, вояки хреновы!" - сердито подумал воевода и, когда его упитанный лошак миновал арку ворот, сплюнул в сердцах на землю.

Следом за Бортнем трусил на пони дядюшка Брыль, сто лет не бывший в Земьгороде, а оттого и крутивший головой по сторонам налево и направо, разглядывая всё вокруг. Сопровождали их несколько вооруженных челядников из Брылевых слуг да трое дружинников Воеводиных. Остальной отряд Бортень оставил под началом Сухана за околицами Земьгорода, приказав найти место для лагеря недалече от других барздучьих родов, начавших также прибывать к столице на ежегодный Вечевой Сбор. Сам же воевода, прихватив с собой своего соседа вирсайта, отправился в стольный град к наместнику - нанести необходимый в таких случаях визит вежливости.

- Ты видал этих оболтусов, Брыль? - возмущенно сказал воевода, толкнув вирсайта в бок. - Кругом такая каша заваривается - а тут... Эх, моя б воля - гнал бы взашей разэтаких вояк!

И Бортень сердито махнул рукой.

- Да уж, сосед, - поддакнул Брыль и тут же спросил: - Ну а Кориат Довмонтович куда смотрит?

Однако Бортень не ответил - только покосился раздраженно на него из-под своих мохнатых бровей: под густой бородищей зло заходили желваки - негоже выборному воеводе, да еще из барздуков, делать замечания наместнику самого Великого Князя.

Однако гнев воеводы мгновенно бы улетучился, знай он, что при всем видимом безделье и нарочитом разгильдяйстве стражников у ворот, за всеми прибывающими в город и убывающими из него зорко следила не одна пара пристальных и цепких глаз. В отличие от стражи явной у ворот, тайная служба наместника работала споро и незаметно.

Там сбоку от городской стены примостился старичок-горбунок, испрашивающий милостыню у прохожих - только глаза у этого старика были бойкие и всё подмечающие; а сам он сидел и перебирал четки, раскладывая и перекладывая туда-сюда вроде бы бесцельно свои нехитрые пожитки из заплечной торбы, да подсчитывал горсти мелких монет в засаленном войлочном колпаке, куда бросали милостыню сердобольные перехожие.

Поодаль важно примостилась гадалка-карга - вся в ярких бусах и блестящих монистах, в пестрой шали, в которую куталась постоянно, в цветастой косынке, из-под которой выбивались пакли пожухлых седых волос. Карга скрипела неприятным резким голосом и зазывала к себе наивных простаков, хватая иных прохожих прямо за полы длинной одежды. Старуха обещала поворожить на судьбу и погадать на счастье по ладони, трясла в скрюченных пальцах горсти разноцветных бобов и время от времени высыпала их на некогда белый плат, ныне замызганный и грязный, рассматривая лишь ей одной ведомые чародейские сочетания и знаки.

Еще чуть дальше прямо в толпу вклинивался молодой коробейник, звонким голосом нахваливавший свой товар, слагая прямо на ходу стишки о нем в склад и не в склад. А вокруг него вертелись какие-то бойкие растрепанные мальчуганы с не по-детски умными глазами, так и норовившими стянуть у торговца прямо с лотка какую-нибудь мелочь.

Тут и там, в снующей в обе стороны живой реке, попадались разные колоритные лица, то привлекавшие к себе внимание, то наоборот, старавшиеся избежать его, мешавшие и без того многолюдному движению, и создававшие у ворот и прилегающих к ним улочках столпотворение и беспорядок. И нигде окрест не было никакой стражи, чтобы навести лад в этом бардаке - ежели не считать, конечно же, в край обленившихся вартовых у ворот, по-прежнему похрапывающих в своей приятной дреме и в ус совершенно не дующих.