Пенни Самнер - Дерево ангелов

• Название: Дерево ангелов
• Автор: Пенни Самнер
• Издательство: Ред Фиш. ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-483-00156-7

Эпический роман о трех поколениях эмигрантов переносит нас из дореволюционной России в истерзанную войной Англию, а оттуда — в тропические леса Австралии.

* * *

Нарядный, словно ларец тончайшей работы, дом; сказочный сад, написанный на стене; ангел в листьях пальмы — вот лишь некоторые из чудес русской помещичьей усадьбы, где растет Нина Карсавина с чудаком отцом, красавицей матерью, старшей сестрой Катей и экономкой Дарьей, которая знакомит ее с русскими народными сказками и традициями.

Но когда мать умирает, а отец постепенно теряет рассудок от горя, Нина принимает нелегкое решение навсегда покинуть родину.

Накануне Первой мировой войны девушка попадает в Англию, где ей предстоит освоиться в совершенно новой для нее жизни.

Русская революция и две мировые войны разбросают Карсавиных по всему свету.

И лишь когда Нинина внучка, художница Джулия, принимается за поиск собственных корней, трагическая история семьи наконец складывается в единое целое…

---

Нина испугалась: к чему он ее подготавливает?

С минуту они сидели в молчании, а потом он очень спокойно продолжил:

— Ваши с мужем отношения — это целиком твое личное дело, но есть вещи, которые ты должна знать. Один человек, очень мне близкий, человек, которого я люблю, — одним словом, ей причинили очень сильную боль, и я бы не хотел, чтобы нечто подобное случилось с тобой. У меня такое чувство, что я за тебя в ответе, поэтому буду сейчас говорить с тобой так, будто ты — моя сестра. Надеюсь, ничто в моих словах не покажется тебе оскорбительным.

Когда Гарри закончил, повисло молчание. Потом он спросил:

— Сколько тебе лет, Нина?

Она чуть было не ответила — двадцать два, — но спохватилась.

— Восемнадцать.

— Восемнадцать… — пробормотал он.

Никто не мог видеть их в этом уединенном местечке, и Гарри положил руку ей на плечи. Нина повернула к нему лицо, и их губы тут же встретились. Она так желала его, изнемогала от желания. Они долго целовались, позабыв обо всем на свете, а потом Гарри тихо сказал, прижавшись к ее щеке:

— Милая, пожалуй, нам пора идти, ты же не хочешь опоздать на поезд.

Если она заплачет сейчас, то ей уж будет не остановиться. Поэтому она просто взяла его под руку, и они пошли по траве.

Они двинулись в обратный путь по тому же маршруту. Не может быть, чтобы это происходило на самом деле, думала Нина. Неужели все кончилось? Гарри говорил что-то.

— Я не буду провожать тебя до вокзала — мало ли мы столкнемся с кем-нибудь из твоих знакомых.

Когда они вышли на Флит-стрит, то увидели приближающийся кеб. Гарри остановил его, и не успела Нина опомниться, как он уже усадил ее внутрь и захлопнул дверь.

— Ты мне напишешь?

Она ничего не могла ответить — у нее перехватило горло. Он стиснул ей пальцы. Когда извозчик щелкнул вожжами, Гарри быстрым шагом пошел рядом с кебом.

— Твой муж… Ричард… Он ведь тебя не обижает, нет?

— Нет-нет, — успокоила его Нина. — У нас полное взаимопонимание!

Но кеб все ускорял ход, и вскоре Гарри пропал из виду, исчез в море военных форм и зонтиков.

Глава двенадцатая

«Через год война кончится, здесь все в это верят, — писала Катя. — Вмешательство американцев приведет к неминуемому разгрому Германии. А меж тем у нас только и разговору, что о событиях в Петрограде, где, как говорят, улицы запружены черными лимузинами — правительственные чиновники со своими семьями покидают город. Я скорблю об императоре и его семье, скорблю о России. Спасаюсь от мрачных мыслей лишь тем, что веду дела Ивановой фирмы и нянчу своих ненаглядных крошек».

В свое письмо Катя вложила письмо от тети Лены, адресованное обеим сестрам. Тетя со своей семьей успела добраться до Финляндии еще до того, как в Петрограде началась смута, а через несколько дней после отправки этого письма они должны были отплыть в Канаду. «Скоро Россия, которую мы знали, перестанет существовать, — писала Елена. — Ни я, ни мои дочери, ни вы, Катя и Нина, — мы никогда больше не увидим ее».

Перед отъездом Елена побывала в имении Карсавиных. Нининого отца она видела лишь издали. Как только Андрей увидел сестру, идущую по подъездной дороге, он вскочил на лошадь и умчался прочь через Северное поле.

«Судя по тому, что я видела, ваш отец, этот высокородный дворянин, предается своим сумасбродствам с еще большей страстью, чем раньше. Я вошла в дом — в дом, где родилась и жила до замужества — и не узнала его! Из всех помещений только кухня сохранила свое первоначальное назначение — все остальное превратилось в больничные палаты. Весь дом заполонен ранеными солдатами, и еще столько же обретается в палатках, стоящих рядами на улице. Г-жа Кульман по-прежнему там начальствует и была со мной очень обходительна. Она рассказала, что доктор Виленский покинул поместье год назад, чтобы возглавить один из крупнейших госпиталей под Москвой, где он специализировался в нейрохирургии. Она говорила в прошедшем времени и, когда я спросила, в Москве ли он и поныне, она, избегая встречаться со мной глазами, ответила, что точно не знает. Очевидно, доктор Виленский не поладил с властями. Мой муж навел о нем справки, когда он еще только появился в имении — сами посудите, зачем известному врачу хоронить себя в какой-то глуши? Так вот, рассказывали, будто он хоть и блестящий хирург, но пристрастился к лекарствам, которые прописывал своим пациентам.

Я справилась у г-жи Кульман о здоровье брата; она ответила, что раны, полученные им на войне, зажили и что он снабжает больницу лекарствами и медицинскими принадлежностями, обменивая их на продукты, которые получает со своего хозяйства. Я попросила г-жу Кульман сообщить ему, что его дочери здоровы и что мы с дочерьми отправляемся в далекое путешествие. Она обещала передать ему, но мы обе знали, что эти новости не вызовут у него особого интереса…»

Где же была Лейла во время визита тети Лены, гадала Нина. Она бы ни за что не оставила госпожу Кульман.

Отложив письмо тети, Нина взяла в руки последнее письмо от Гарри. Через три дня после их встречи в Лондоне он написал, что ожидает скорой отправки во Францию, а еще через неделю Нина получила письмо, в котором он писал, что отплывает со дня на день. В последнее письмо была вложена фотография, на которой Гарри был снят верхом на верблюде на фоне возвышающейся вдали пирамиды. Нина вынула снимок и внимательно его рассмотрела. Гарри выглядел старше своих двадцати трех лет. Может быть, снимок говорил правду, ведь душой они оба были старше своих лет. Нина разглядывала фотографию несколько минут, вспоминая, что он сказал ей тогда в Лондоне, когда они сидели на скамейке.

— Есть вещи, которые ты должна знать, — сказал он. — О болезнях, которыми женщины, наравне с мужчинами, могут заразиться. И, конечно, о беременности. Против всего этого есть меры предосторожности. Та девушка, о которой я говорил, — у нее была связь с женатым мужчиной намного старше ее, и она забеременела. Она сделала аборт — операцию, чтобы избавиться от ребенка. Это была кошмарная процедура — она могла умереть…

Речь шла о его сестре Руби. Он не сказал об этом, но Нина поняла по его голосу. Сначала она рассердилась — из-за того, что ничего этого не знала, что ее оставили в неведении. Почему им с Катей никогда не рассказывали о том, что беременности можно избежать? Но потом вспомнила, о чем говорили в кухне Катя и Дарья накануне Катиной помолвки, и поняла: во многих вещах Дарья, а может быть, даже и мама были такими же невежественными, как сама Нина.

Она положила фотографию обратно в большую металлическую шкатулку, в которой хранила письма Гарри, и надела жакет и шляпку. Зачастую она проводила весь день в библиотеке, которой вдруг стало не хватать работников-добровольцев. Ванесса Такер, например, совсем ушла от них.

— С миссис Такер что-то случилось? — осведомилась Нина, когда заметила, что имя Ванессы вычеркнуто из списка.

— Скорее всего, — прищурилась Лидия Барнс, — что-то случилось с ним. Ее, конечно, об этом не спросишь, но она передала, что больше не может у нас работать, а на прошлой неделе мисс Финлей видела ее в церкви и говорит, что бедняжка похудела и вся ее красота совершенно увяла. А стоит такому случиться — и это уже навсегда. Боюсь, ее летчика постигла печальная участь.

Медленно текли недели. Гарри находился где-то во Франции, допрашивал пленных — Нина получила от него два письма. Ричард был в Париже. Свекровь Алисы Эванс собиралась отвезти сноху с двойняшками в Глостер, и Нина пошла проведать их перед отъездом.

— Она не хочет уезжать из Брайтона, но что мы еще можем сделать? — шепнула Нине Нелл, золовка Алисы. — Ей приходится нелегко, но я верю, что она очень старается. Не тревожьтесь, если она вас не узнает.

Двойняшки мирно спали в своих кроватках, а у другой стены лежала на кровати их мать. Горе настолько иссушило Алису, что от нее остались кожа да кости, а ее руки, сжимающие зеленое покрывало, превратились в руки старухи. Когда Нина села возле нее, Алиса уперлась взглядом в стену и, казалось, не слышала, что ей говорят. Когда Нина наконец собралась уходить и встала, она чувствовала себя такой подавленной, что у нее даже закружилась голова. Подняв глаза, Нина увидела, что Алиса смотрит на нее; ее губы уродливо скривились, будто она вот-вот завоет.

— До свиданья, — будто превозмогая боль, выдавила из себя Алиса.

Пока все газеты кричали о взятии Багдада, в Брайтоне поползли новые толки о цеппелине.

— Одна женщина на велосипеде подавала цеппелину сигналы на азбуке Морзе, — поведала миссис Лэнг на собрании Женской гильдии. — Увы, шпионке удалось бежать, скрывшись в толпе. Когда полиция осмотрела брошенный ею велосипед, оказалось, что в раме ловко запрятаны карты государственного картографического управления. Все это рассказала мне старшая сестра. Шпионка была в спортивных шароварах, и под ними явственно выпирал пистолет.