МИХАИЛ - СУПОСТАТКА

• Название: СУПОСТАТКА
• Автор: МИХАИЛ
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

---

"советчика" разместил силки и петли.

Удача была ошеломляющая: в три петли попались! Старая свинья и двое

молоденьких поросят стали моей добычей.

Старую свинью пришлось отпустить - уж больно жалкой и болезненной выглядела.

Поросят же опутал верѐвками и дотащил к своему жилью.

Не было у бабки забот - купила порося. Вот и я добавил себе заботы, решив

разводить свиней. Эта мысль сверкнула тотчас, едва увидел, что в петли попали

кабанчик и свинка.

Первым делом, не покладая рук, занялся возводить загон. Не мудрствуя лукаво,

поступил так: в пяти метрах от избы стояли деревья почти идеальным ромбом,

промежутки не более метра, так я нарубил жердей и оплѐл ими стволы. Загон получился

великолепный. В него и запустил своѐ хозяйство. Подумав, соорудил и домик им.

Вокруг моей избы предостаточно дубов, а значит желудей. Если не лениться, то

можно заготовить корм для свиней на всю зиму.

Тыщи лет назад (или вперѐд?) я поражался и не мог понять, как это трудяжки тѐща и

бабушка Юля день и ночь копошатся, переделывая уйму дел. Теперь таким стал я: как

заведенный агрегат с широким комплексом программ. Раньше, в прежней жизни, от

утомительной работы страшно уставал, жалел себя любимого: отдохни, поваляйся на

диванчике, ящик посмотри, книжечку почитай, вздремни, наконец, часок-другой-третий. Я

мог бы и здесь Ваньку валять: сам себе хозяин. Но почему-то совсем не тянуло

понежиться на мягком ложе, побездельничать: наскучивала одна работа, тут же

переключался на другую. Либо продолжая незавершѐнное, либо придумывал новое

занятие.

Как, например, вчера: за день переделал кучу мелких и больших дел, вечер

подступил, сам бог велел расслабиться, отдохнуть, так нет, потащился за валуном,

который присмотрел ещѐ на прошлой неделе. Я решил положить его на могилу Даши.

Одна сторона у камня ровная, гладкая, будто специально подготовленная, оставалось

только надпись выбить. Потом как нибудь и это сделаю.

При помощи валков и рычага, не шибко быстро я подвигал валун к месту назначения.

После примерно получасовой паузы, вновь пошѐл дождь, мелкий и частый, с порывами

ветра.

Я преодолел расстояние больше, чем осталось: уже и поляна моя видна.

Прерываться не хотелось, тем более что по мокрому валун двигался шустрее. Вечер

постепенно отступал под напором ночи, когда, наконец, завершил задуманное: валун

прилично лѐг на место захоронения Даши. Рядом, у изголовья, стоял кудрявый дубок.

Чуть позже высажу живую изгородь.

Вымок, как цуцик. Вроде и не холодно, а лихорадило меня так, что зуб на зуб не

попадал. Быстренько развѐл костѐр, заложил булыжники, которыми согрею воду: ноги

попарю, чтобы простуда не прицепилась. Болеть мне никак нельзя: свалюсь - считай,

погиб. Тьфу-тьфу, постучи по дереву!

Ночь наступила внезапно, и пришла шумно: с ветром и ливневым дождѐм, с

сердитым небесным ворчанием.

Я парил ноги, цедил горячий малиновый морсик и, странное дело, тревожно

вслушивался, как за стенами бесновалась стихия. Сроду не боялся грозы, наоборот,

всегда с восхищением наблюдал росчерки молний, как супермузыку слушал громовые

раскаты. А сейчас как-то не по себе было. Не скажу, что это был страх, но нечто

непонятное и неприятное. Может, я начинаю дичать, и всѐ же это страх дикого человека?

После каждой вспышки косился на оконце: а вдруг ударила в избу? Оглушительные

взрывы грома, казалось, разрывались у самой крыши, заставляя вздрагивать и сжиматься

в ожидании, что сейчас "взрывная волна" разнесѐт мой дом по брѐвнышку. Грохот стоял

чудовищный, и всѐ время чудилось, что это падают деревья, и падают на избу...

35

Меня швыряло то в жар, то в ледяной озноб, уши закладывало, подташнивало.

Затем отяжелели веки, а в области висок, казалось, мини-дрели пытались тупыми

свѐрлами продырявить череп.

Скорее машинально, чем осознано, я полез в постель, зарылся в шкуры, в позе

эмбриона. Почудилось на мгновенье: меня, как в сказках, посадили на лопату и пихнули в

жаркую печь... Уже плавясь и проваливаясь в забытье, слабо подумал: "Пусть будет, что

будет..."

...Очнулся мокрый, липкий в ватной тишине. Поначалу испугался: оглох!?

Поковырялся в ушах мизинцем, затем с силой прижал ладони к ушным раковинам и резко

отдѐрнул.

-А-а-а,- вскрикнул, и обрадовано, усмехнулся: слышу!

Тишина была за стенами. Отодвинул "занавеску", глянул: стояла сырая тишайшая

лунная ночь.

Переодевшись в сухое, развѐл костѐр, потом решил сходить глянуть, как там моѐ

хозяйство.

Поросята были живы-здоровы, с завидным аппетитом хрумкали незрелыми

желудями. Двор и загон было не узнать: всюду обломки веток. Даже два упавших дерева

рядом с загоном, одно разломало пополам жерди ограды. Поросята могли спокойно

убежать в брешь, но, почему-то не сделали этого. Вся территория загона усыпана рыже-

зелѐными бочонками вместе с листвой. Возможно, поросята решили, что не разумно

куда-то бежать, когда вот халявная кормушка, ешь - не хочу.

-Борька, Машка, привет! Приятного аппетита.

На секунду оторвались, глянули, хрюкнули, и вновь опустили пятачки к земле.

-Спасибо, ребята, что не убежали.

Чувствовал я себя превосходно. Видимо, в шкурах, после малинового чая, добротно

пропотел и избавился от простуды. Попив душистого чая - зверобой и мята-с медком,

вообще, будто допинг принял: руки так и чесались чего-нибудь делать. Я пошѐл им на

встречу: занялся расчисткой двора.

Работалось с наслаждением. Запахи потрясающие, а эхо от стука топора

разносилось на сотни метров, причудливо дробилось. В эти минуты мне казалось, что

чудеснее музыки я ещѐ не слышал в своей жизни. Даже возникшая на периферии

сознания мысль, что я эгоист беспокою животных, ввожу их в смятение, воспринималась

как незначительное пятнышко на стене "концертного зала".

Обалдевшая луна зависла наискосок над поляной и пялилась во все глаза.

Я расчистил двор от бурелома, починил изгородь. Все ветки побросал в одно место

- на поросячий домик. Теперь он походил скорее на медвежью берлогу, чем на сарайчик.

Зимой сверху насыплет снег и будет внутри, думаю, тепло. Свинка, вроде, в возрасте,

когда пора уже беременеть, так что к весне можно ожидать поросят.

Странная, однако, вещь: дикие, ограничили им свободу, а они повозмущались чуток

и успокоились. Вот даже не сбежали, когда была возможность. Так и хочется сказать:

мудро рассудили, что в неволе жить гораздо спокойнее и комфортнее. Защита от

хищников и о пропитании не надо думать, сбивать ноги в поисках. Кто там говорил, что у

свиней нет мозгов?

Утро не наступало. Интересно: сколько сейчас времени? А, собственно, какая

разница...

Закончив с двором, чуток передохнул, с наслаждением попил чайку. После чего

отправился проверить тропу к "Карповке" и "водопровод". Здесь было много ужаснее, чем

заваленный ветками двор: тропа исчезла под буреломом, а "водопровод" разметало в

разные стороны. Чтобы восстановить и тропу и водосток придѐтся попотеть, думаю, в

течение дня. Как говорится, обидно, досадно, но ладно.

При всех ужасных последствиях, ураган для леса всѐ же полезен: приносит

оздоровительное очищение. Лес обновляется: сломаны сухие сучья, ветви, бесполезные,

балластные, свалены мѐртвые стволы, и те, что больны, слабы, тем самым, освобождая

пространство для молодых здоровых побегов. Лес становится зеленее и гуще, вкуснее

36

запахи. Осознавая всѐ это, уже иначе смотришь на все кошмарные завалы: вздохнѐшь,

жалея лишь себя, крепче перехватишь топорик - и раззудись плечо, размахнись рука.

Я продвинулся метров на двадцать, когда внезапно, во время паузы, услышал

странный звук. Не то ребѐнок плачет, не то котѐнок жалобно мяукает. Затаил дыхание,

вслушался: звук долетал слева.

Через пару минут я остановился перед большим пушистым кустом. Если не

ошибаюсь, это можжевельник. Полуплач-полустон рождался внутри куста, просачивался

сквозь густое сплетение веток и уносился вглубь леса.

Я раздвинул ветви: на подстилке изо мха и травы лежала рысь. Вид у неѐ был

удручающе жалкий: худая, грязная, окровавленная - вместо уха кровавая бляшка, задняя

нога до колена, точно в красном чулке, шкура с хвоста содрана, торчат оголѐнные

косточки.

Рысь чуть приподняла голову, глянула на меня мутными от слѐз глазами,

попыталась угрожающе зашипеть, но прозвучал лишь сиплый стон.

-Тихо, тихо, подруга, успокойся. Считай, тебе крупно повезло: я помогу тебе.

Скинул с себя куртку. Рысь вновь слабо зашипела, хотела привстать, но лапы

подломились, и она неуклюже ткнулась мордочкой в мох. И затихла.