Ханна Маккоуч - Под соусом

• Название: Под соусом
• Автор: Ханна Маккоуч
• Издательство: «Фантом Пресс»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-86471-373-2

Лейла Митчнер, двадцативосьмилетняя выпускница кулинарной школы, пытается выкроить себе место в сумасшедшем и жестком мире лучших ресторанов Манхэттена. Она знает, что из нее получится отличный шеф-повар, но пока батрачит на босса-женоненавистника, который скорее сделает своим помощником посудомойщика, чем даст женщине возможность проявить усердие в роли шеф-повара. При этом Лейла сознает, что тающий остаток на ее банковском счете не покрывает долг перед соседкой по квартире, но зареклась просить помощи у своей эгоцентричной, многократно разведенной матери — актрисы мыльных опер.

На личном фронте дела обстоят не лучше. Лейлу сводят с довольно славным парнем, но его мокасины с кисточками и корпоративные манеры выдают аристократа «белой кости», а от таких она решила держаться подальше. После долгих неудач Лейла встречает музыканта, который кажется ей богемным прекрасным принцем, однако вскоре обнаруживает, что он просто халявщик, а не партнер. И все же Лейла не бросает поиски настоящей любви и успеха — и в конце концов находит и то и другое там, где меньше всего ожидала.

Свежий, живой голос Ханны Маккоуч звучит со страниц ее книги — очаровательной современной сказки про Золушку, любовь, секс, поваров и большой город.

---

Болтая со мной по телефону, Билли заявляет:

— Только не говори, что переезжаешь в Бруклин.

— Я прикидываю, — отвечаю я.

— Собираешься покинуть лучший город земли?

— Но это прямо за рекой.

— Это все равно что в Тимбукту! Я больше никогда тебя не увижу.

— Ты и так меня почти месяц не видел, при том, что мы живем на одной стороне острова.

— Мигель, — вздыхает он.

— Это любовь?

— Мне башку снесло начисто.

— Невелика потеря.

— Милая, лучше тебе не знать… Но ты храбрее меня. Я, когда приехал сюда, дал клятву, что буду жить в Манхэттене, и я тут остался.

Он говорит, как Барбара Стэнвик в вестерне.

— Мне это не по карману.

— Ой, только вот этого не надо. Не прибедняйся, а? Попроси Джулию, пусть поможет.

— Не хочу.

— Ну…

Билли явно не решается спросить, но в конце концов, не удержавшись, любопытствует:

— Разве отец тебе ничего не оставил?

— Кое-что, и того уж нет.

— Что значит «того уж нет»?

— Я имею в виду, он оставил мне только на учебу, а эту сумму я потратила.

— Да он же утопал в деньгах!

Об этом я стараюсь по возможности не вспоминать. Но теперь, когда Билли завел этот разговор, я вязну в трясине жалости к себе: какое жестокое, неслыханное наказание изобрели никогда не любившие меня родители.

— Знаю, — вздыхаю я.

— И куда же они все делись?

— Не знаю, он никогда это со мной не обсуждал. Можно предположить, часть получила мать при разводе, а остальное ушло его подружке.

— С ума сойти.

— Да я и не хочу его денег.

— Хочешь.

— Не хочу.

— Дорогая, Ангуса Митчнера твое поведение наверняка бы огорчило.

— Ты представляешь все дело так, будто я собралась жить на улице, Билли. Черт. Это Бруклин! Там очень даже неплохо.

— Я надеюсь, ты, по крайней мере, не опустишься ниже Высот?[50]

— Высоты слишком дорогие.

— Когда живешь ты далеко, друзьям добраться нелегко, — напевает он.

— Вот так друзья и познаются.

— А какой же район тебе по карману, Мэри Поппинс?

— Приглядываюсь к Гринпойнту.

— ГАНПОЙНТУ?[51]

— Очень мило.

— Когда я прошлый раз был в Ганпойнте, Лейла, я еле ноги унес.

— Быть того не может. Тихий польский район…

— Да куда там…

— Новые ощущения.

— Это мягко сказано. Не забудь купить газовый баллончик.

Я меняю тему:

— Угадай, с кем я на выходных столкнулась в Шугарбуше?

— С Диком Давенпортом.

— Откуда ты знаешь?

— Он рассказывал. И, должен признаться, я очень в тебе разочарован.

— В чем дело?

— Он сказал, ты была там с каким-то парнем.

— Ага, а он там был с какой-то девушкой.

— Ну, если бы тебя не дернуло смотаться с моей вечеринки, то, может, у Люсинды не было бы шансов.

Так нечестно. Я до сих пор переживаю из-за того вечера: во-первых, мы с Диком не поладили, во-вторых, заявилась Джулия, в-третьих, я на весь вечер застряла на кухне с устрицами.

— Билли, не хочу тебя огорчать, но Дик не в моем вкусе, а я, видимо, не в его.

— Он сказал, что ты отличная лыжница.

— Правда?

— Да.

— Ха.

— Вот именно, ха.

— Он и сам здорово катается.

— Догадываюсь, учитывая, что все Давенпорты выросли на лыжах.

— Какой же ты сноб.

— Не делай вид, что ты росла в гетто. Я пока не причисляю тебя к униженным и оскорбленным.

— А пора бы. Может, в детстве мне и привили любовь к шампанскому, но с каждым днем демократичное пивко мне все ближе.

— Что за бред. Ну да ладно. Кто, с твоего позволения, был тот парень?

— С ним все кончено.

— Я даже не знал, что что-то началось!

— У меня были большие надежды, и потому, честно говоря, я в растрепанных чувствах.

— Кто кого бросил? — спрашивает Билли, как статистик при переписи населения.

— Просто разбежались. Он вроде хотел от меня отделаться, я ответила тем же.

— Что значит — хотел от тебя отделаться?

— Знаешь, иной раз глядишь на человека, а он будто каменный? Ты ради него красоту наводишь, белье посексуальнее выбираешь… А он вместо «Ого! Ты выглядишь ошеломляюще!» тянет эдак небрежно: «Ты, что красишься?» Как будто ничто так не уродует, как косметика.

— И ради такого червя ты старалась, надевала сексуальные вещицы? Ради Дика ты и пальцем не пошевелила.

— Так вышло.

— И что этот, твой? Не оценил?

— Хуже. С грязью смешал. Черта с два я теперь буду расфуфыриваться ради мужика… Не скоро, во всяком случае.

— Минуточку! Ты понимаешь, что раз ты на него запала, то скорее всего это тип глубоко отрицательный? На Дика он особого впечатления не произвел.

— Дик говорил о Фрэнке?

— О Фрэнке? Фрэнк? Он что, сантехник?

— Он не сантехник, — вступаюсь я, сама не знаю почему. — Он человек эпохи Возрождения.

— Господи.

— Он особенный.

— Можно начистоту? — Билли начинает горячиться.

— С каких это пор ты стал спрашивать разрешения?

— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю, да?

— По крайней мере, ты так говоришь.

— И, как твой друг, я должен сказать: у тебя было достаточно бесперспективных, провальных романов, чтобы понять — любой из твоих парней был «особенным». Ты всегда умеешь сделать самый неудачный выбор.

— Мог бы оставить это при себе.

— Очень грубо, да? Извини.

— Нет. Ты прав.

— Я же не говорю, что я пример для подражания.

— Это уж точно.

— Но я гей, какой с меня спрос? Неужели ты никогда не думала завести семью?

У меня волосы на затылке зашевелились. Ясное дело, думала. Еще как думала. Но я отвечаю:

— Изредка.

— Советую думать об этом чаще, чем изредка, ведь ты не молодеешь, подружка.

— Спасибо, что не даешь забыть.

— На здоровье.

— Пока.

— Нет, подожди! Не вешай трубку. Мне очень жаль, что у вас с Диком ничего не вышло.

— Не в первый раз.

— Послушай, если хочешь подработать, моя тетка Дори всегда ищет поваров для своих вечеринок. Интересует?

— Было бы здорово, — соглашаюсь я, несмотря на то что для меня нет ничего страшнее, чем обслуживать вечеринки какой-нибудь чопорной светской дамы.

— Я ей позвоню.

— Кстати, у тебя нет адреса Дика? Хочу написать ему благодарственную открытку.

— За что?

— На выходных он прислал мне бутылку шампанского «Дом Периньон».

— Класс! — восхищается Билли. — Надеюсь, сантехник оценил.

— Я оценила.

— В таком случае ты не безнадежна.

Фиаско с Фрэнком вылилось в преотвратное, жалкое настроение. С диагнозом этому «особенному» я не ошиблась: трус, жаждущий власти. Пора бы мне это осознать и порадоваться, что я вовремя от него избавилась.

Просто не могу поверить, что меня вот так использовали и бросили. Ужасно обидно: после возвращения в город Фрэнк мне даже ни разу не позвонил. И я обязана докопаться до причины: почему? Почему он не позвонил, почему я никому не нужна? Я швыряла деньгами? Выглядела слишком доступной? Разочаровала его в постели? Не подыграла с наручниками? Вела себя слишком напористо? Властно? Недостаточно женственно? Да какая разница? Пусть идет куда подальше! Ах да, я забыла — именно это он и сделал: ушел и наверняка больше не придет!

Всю эту неделю я ем очень мало — не намеренно, а потому, что еда перестала меня привлекать. Даже мороженое. Теряю вес. В день съедаю один горячий бутерброд с сыром, иногда добавляю авокадо и грейпфрут. Это не диета. Я худею, но не получаю от этого никакого удовольствия — слишком поглощена вопросом: почему я не нужна Фрэнку? От ощущения собственной никчемности лекарства нет.

Пару раз в день звонит Дина и, как правило, безудержно рыдает. Как-то вечером, за ужином в «Жан-Клоде» (после полутора бутылок вина на двоих), когда нам обеим так мерзко, что даже разговаривать не хочется, я замечаю:

— Тебе нужен мужик.

Мне, кстати говоря, тоже не помешал бы.

— Правда? Думаешь? — спрашивает Дина.

— Ничего серьезного, просто подцепи кого-нибудь из постоянных клиентов твоего бара, главное, помоложе и посмазливее, притащи его домой и отведи душу.

— Хм… Это идея. Может, молодой и смазливый отвлечет меня от порнофильмов, которые я постоянно кручу в голове. Со Стэном и его сучкой гримершей в главных ролях.

— Ты ее видела?

— К сожалению, да.

— Хорошенькая?

— Угу, еще какая.

— Наверно, круглая дура.

— Да нет. Она два года назад закончила Барнардский колледж.

— Откуда ты знаешь?

— Стэн посвящает меня в природу их отношений, чтобы я смогла понять, почему он не перестанет с ней спать. Тут не только физическое влечение, говорит он. Между ними еще и интеллектуально-духовная связь.