Радик Соколов - Наездник

• Название: Наездник
• Автор: Радик Соколов
• Жанр: Прочие приключения

Альтернативная история. Приключенческий, авантюрно-плутовской роман.

---

— Ответь мне пожалуйста, Шатов, на такие вопросы. Тебя не удивила сумма аванса, которую ты получил. — Спрашивающий следил не за словами, а за реакцией допрашиваемого.

— Нет, я по совету Семена Борисовича написал заявление о получении материальной помощи на вещи первой необходимости. У меня ведь почти ничего своего нет. — Уже обретя уверенность спокойно отвечал Шатов.

— Так, с этим прояснилось. Второе — зачем брал нитку и иголку на отделении хирургии?

— Дырку в ватнике зашивал. Могу показать-смотрите.

Опер взял ватник, ловко его прощупал и вспоров ножом ткань, достал из — под подкладки свидетельство о рождении, сто рублей и несколько квитанций на заказные письма. Прочитав свидетельство и квитанции, начальник хмыкнул и передал Игнатенко.

— Ничего страшного снова зашьешь. Боец, нашел чего-нибудь интересное? — Роль руководителя перешла к Игнатенко.

Судя по разведенным в стороны рукам чекиста, ничего интересного он не увидел.

Дальнейший разговор продолжил, находившийся ранее в тени сотрудник.

— Где научился печатать. — Спросил он устраиваясь на диванчике.

— Так, ходил в кружок юнкоров. Я даже сейчас пытаюсь писать статьи, репортажи и посылаю их в разные издания. Я уже отсюда отправил стихи в «Пионерскую правду» в журнал «Наука и жизнь». А мой рассказ обещали напечатать в журнале «Новый мир», меня даже Симонов хвалил. Сейчас жду ответа от Твардовского. Правда обратным адресом указал адрес госпиталя. Хотите, я свои стихи почитаю?

— Не надо, поэт, лучше сейф открой. — В голосе стало сквозить презрение.

Только сейчас, Павел заметил, что на гвоздике висит ключ, который он вчера впопыхах не заметил. Судя по внешнему виду это был ключ от железного шкафа. Не показав изумления, Шатов открыл дверцу.

— Что тут находится, — продолжал спрашивать Игнатьев.

— Больные сдают ценные вещи на хранение, но что конкретно в коробках, я не знаю. Инструкций по обращению с сейфом мне никто не давал.

Игнатьев задумался. Конечно надо бы забрать этого мутного парнишку и плотно с ним поработать. Наверняка что-нибудь всплывет, ведь рядом с Семеном Борисовичем работает. Может знает, что. Слишком вольно здесь себя чувствуют сотрудники рыскают везде, мешаются. Ценности содержаться кое-как, никакого почтения к режиму хранения. Больше всего виноват, конечно, Семен, не зря на него сигналы поступают. Ладно, заберем сегодня только еврюгу, а с этим малолетним деятелем пусть разбирается руководство, все равно брать писак можно только с одобрения главного. Его дело доложить. Излишняя инициатива в отделе сейчас не приветствуется, можно и самому загреметь по этапу, а этого поэтишку пригласить к себе всегда можно. Деваться то ему некуда.

— Слушай внимательно, Шатов. Похоже ты честный парнишка, но у вас завелись шпионы. К тебе ответственное, партийное задание. Прислушивайся, что говорят и делают вокруг, запоминай. Раз в неделю будешь писать мне отчеты. Дело это тебе привычное. Отдашь тому, кто подойдет и скажет, что от Игнатьева. Сейчас спокойно занимайся своей работой. Ключ от сейфа я заберу.

На этом разговор закончился. — «Уф, пронесло, надолго ли? О такую как я мелочь, руки марать неохота, или бояться спугнуть других?» — подумал Павел.

В это время, Семен Борисович трясся в воронке и не понимал куда же делись расписки и заявления. Ну не мог же их никто украсть или мог? Ничего, Павла наверняка взяли, не могли не арестовать. Ведь ящики и валюта лежали на самых видных местах, а там, он расскажет все что знает и не знает. Наверняка скоро и за голубками придут, слишком улики явные. Только эти рассуждения ничего не стоили. Наверху уже приняли решение о необходимости раскрытия еврейского заговора и его уже не могло спасти даже давнее сотрудничество с органами. Теперь Семен Борисович организатор расхищения медикаментов и продуктов, а также активный член антинародного еврейского заговора. Улики здесь совсем не при чем. Признание — царица доказательств.

Распоряжений и приказов сегодня похоже не предвидится. Ходить по госпиталю ни к чему. Посещение приемной показало полное отсутствие кого бы то ни было. Даже телефон, видимо напуганный происходящими событиями, даже ни разу ни тренькнул. Семен Борисович пропал, видимо уже с концами. Наверху продолжала работу комиссия, а административные кабинеты были абсолютно пусты, но и сюда доходили слухи. Руководитель госпиталя арестован. Новое начальство ожидалось на следующей неделе. Царило запустенье и безвременье. Павел переместился в приемную, как единственный оставшийся заместитель. Изредка прибегали сотрудники. Жизнь не останавливалась. Надо было оформлять выписные документы. Ставить подписи и печати. Шатов властью главного начальника, залез в полуоткрытый сейф в приемной. Внутри кроме печати не осталось ничего. Только ставить оттиск он пока не решался. Ходоки скандалили, как будто Шатов мог что-нибудь решить. Ситуацию ближе к обеду переломил представитель кухни, предложивший снять пробу. Пока Павел наслаждался вкуснейшим обедом, который никогда не увидят больные, старший повар убеждал поставить печать на заявку. «Понимаете, без этой бумажки нам продукты со склада на отпустят. Больные останутся голодными» — говорил он.

— Хорошо, я согласен, несите заявку.

— Все готово. Как из воздуха соткался документ.

— Предупреждаю, печать удостоверяет подпись, а я ее не вижу.

— Заведующий кухней завздыхал прикидывая за что лучше садиться за самоуправство или вредительство. Куда ни кинь всюду клин. Умные люди сегодня не пришли, хотя может они уже никогда не вернуться. В конце концов он поставил свою размашистую подпись, а Павел — печать и свою закорючку.

Уже без дрожи он подписал от имени Семена Борисовича и пропечатал предварительные заявки на инструменты и лекарства. Разнес по отделениям заверенные документы.

Все, похоже время вышло. Дальше оставаться не имеет смысла, да и просто опасно. Слишком многим он стал мозолить глаза. Если сегодня не забрали в НКВД, то в неизвестном направлении увезет Евгения Андреевна, а если она ошибется, то подоспеет Санитар. Промаявшись до часу Павел решил на все плюнуть, отправиться домой готовиться к отъезду, прихватив «неучтенные» костыли, выменянные на неотоваренные карточки.

К счастью дома никого не было. Можно было собраться без свидетелей и сжечь историю болезни, о которой он просто забыл. Когда она попалась на глаза, лежащая на одной из полок, лоб покрылся испариной.

Полученные от Яны вещи он решил оставить хозяйке. Находившиеся в ящиках продукты и лекарства поместились в чемоданы, даже осталось место для нижнего белья и сапог. Из ватника и штанов пришлось сделать скрутку и привязать к одному из чемоданов.

Все. Вроде собрался. Пора двигать, вот только где отсидеться до отхода поезда. В деньгах недостатка нет. Добрый Семен Борисович не поскупился и положил кроме тысячи долларов по десять тысяч в две пачки. Видать очень хотел подставить коллег.

В принципе можно было воспользоваться информацией, полученной от Тани. Вроде ее соседка пускала в баню помыться. Брать вещи с собой или не брать? Пусть пока полежат.

Договориться удалось легко. Вручив запрашиваемую сумму, Павел стал обладателем права пользования баней. По случаю, у почты, Павел сумел подрядить подводу подвезти утром до вокзала.

Оставалось написать записку для хозяев. Суть записки была в том, что он отправился на встречу с Санитаром, чтобы потребовать прекращения воровства. Оставив записку на столе, Шатов прошел на хозяйскую половину и засунул Ленке под подушку конвертик с деньгами и пояснением: — «Сама знаешь где, я пробрал лопатник, здесь твоя половина — три тысячи.»

Никем не замеченный, Шатов покатил санки по направлению к своему временному пристанищу.

Спокойно провести вечер не удалось. Неожиданно кто-то забарабанил в дверь. Бежать некуда, да и куда побежишь голым зимой. Пришлось открывать. На пороге стояла Таня.

— Я тебя в окно заметила, когда ты за дровами выходил. Вон мои окна. — Девушка указала на соседний домик.

— Привет, я тоже рад тебя видеть. Вот помыться решил. — Павел, готовившийся было сам нанести визит смутился от неожиданности.

— А где Ленка. Она вчера мне все уши прожужжала какая у вас красивая любовь. Как ты за ней бегаешь, что у вас все было. — Глаза опять начали вести безмолвный диалог.

— Бессовестно врет. — Павел утопал в глазах девушки.

— Ну, я так и думала. Так ты что, один? Никого больше не будет? — Таня уже устроилась на скамеечке.

— Да вот, жду пока парилка нагреется. — Шатов сел рядом.

— Слышал, какая тут стрельба в пятницу была. Убили участкового и еще двоих военных. Они, говорят, пытались задержать бандитов, после ограбления и убийства Галины Дмитриевны и ее сына. Ужас. Я теперь боюсь братьев на улицу выпускать.