Франк Тилье - Атомка

• Название: Атомка
• Автор: Франк Тилье
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-08932-7

Впервые на русском! Новая книга Франка Тилье «Атомка». Тело парижского журналиста найдено в холодильнике на кухне его дома. Работавшая вместе с ним журналистка исчезла, зато найден совершенно истощенный мальчик с запиской от нее и со странной татуировкой. Возникают старые дела, связанные с утопленниками. Все эти странные случаи объединяет одно: попытка неких ученых с помощью запредельно низких температур бросить вызов смерти. Комиссар Шарко и Люси Эннебель включаются в расследование этого сложного дела, то и дело перемещаясь из Парижа в Гренобль, из психиатрической клиники в затерянный монастырь или в секретный научный центр, расположенный в Лос-Аламосе. В конце концов они понимают, что все следы ведут… в мертвый украинский город рядом с застывшим атомным реактором.

---

Белланже смотрел на подчиненного без всякой вражды или злобы:

— Не мне бы давать в этом случае советы, но скажу: бегство от проблем — не лучший вариант, это вовсе не способствует их решению.

— Для тебя психопат, который ходит за мной по пятам и знает, где я живу, — просто одна из проблем?

— Вы оба необходимы мне для расследования. Ты лучший из полицейских, мне известных, и самый ненормальный из них. Ты никогда ничего не бросал на полпути, особенно дело, которое только-только началось. Без тебя команда не будет такой, как она есть, как надо. Именно к тебе все прислушиваются. Именно ты у руля. И ты это знаешь.

Франк взял со стола телефон. У него болел затылок, свело мышцы, они стали как каменные. Все этот чертов стресс… Комиссар направился к двери, взялся за ручку, постоял, держась за нее, и в конце концов сказал:

— Спасибо за дифирамбы, но мне надо кое о чем тебя спросить…

— Давай.

— Люси довольно часто куда-то уходит и, если спрашиваю куда и зачем, отвечает маловразумительно: то ей надо по работе, то она разбирается с бумагами… Но я же знаю, что все это неправда. А иногда она возвращается посреди ночи. Скажи, вы встречаетесь?

Белланже вытаращил глаза:

— Встречаемся? Ты имеешь в виду… — Он помолчал. — Совсем крыша поехала? Что ты такое говоришь, Франк?

Шарко пожал плечами:

— Ладно, не бери в голову. Думаю, сегодня вечером у меня действительно не все в порядке с крышей.

Он вышел за дверь и скрылся в коридоре. Голова у него была чугунная, тяжелая, как уголовное дело.

10

Люси вернула на место, на письменный стол, рамку с фотографией двух детишек, и в эту минуту в комнату вошел Поль Шене. Судмедэксперт успел принять душ, он зачесал назад свои темные волосы, переоделся, от него пахло лосьоном. Энергичный сорокалетний мужчина, и выглядит сейчас даже со своей аккуратной бородкой и в очках с овальными стеклами куда менее строго, чем в рабочем халате. Нормальный мужик. Люси с Шарко не раз обедали с ним, болтая обо всем, кроме мертвецов и расследований.

— Дети растут, напоминая нам о том, как быстро летит время, — вздохнула Люси. — Мне бы хотелось познакомиться с твоими малышами. Может, придете к нам как-нибудь на днях все вместе, вчетвером?

У Поля в руках были пластиковая коробочка с образцами в запечатанных пробирках и диктофон.

— Да, здорово было бы собраться…

— Не «здорово было бы», а «надо будет»!

— Договорились — надо будет. Тебе уже лучше?

Как Люси сожалела о том, что дала слабину! Было время, когда она могла вынести что угодно, и кошмар уголовных преступлений возбуждал ее больше всего остального. Поглощенная работой, она забывала о собственных детях, о любви, о желаниях, свойственных любой женщине. Сегодня все по-другому. Ах, если бы можно было раздобыть волшебный порошок, который позволит вернуться в прошлое и все там изменить! Размечталась!.. Тем не менее она нашла в себе силы улыбнуться Полю:

— Ночной дежурный такой милый — дал мне шоколадный пончик. Знаешь, мама забрала у меня моего лабрадора Кларка, а пес обожает такие пончики, ну и весит сейчас на десять кило больше.

— Конечно, пончик не самая диетическая пища, но тебе бы лучше съесть его до. Вопреки тому, что говорят, всегда хорошо чего-нибудь пожевать перед вскрытием — оно легче переносится.

— Времени не было.

— Сейчас ни у кого ни на что нет времени. Даже покойники спешат: надо заниматься каждым сию минуту. И ничего не поделаешь.

Он подошел к своему столу, поставил на него коробочку с пробирками — с образчиками жидкостей, обрезками ногтей, прядками волос…

— В любом случае ты ничего не потеряла. Все данные судмедэкспертизы говорят о том, что причина смерти — гипотермия. Сердце в конце концов отказало.

Поль, все так же стоя, выдвинул ящик и достал из него папку с бумагами, страниц сорок:

— Вот смотри. Я распечатал присланный мне сегодня мейлом из Гренобля протокол аутопсии — ну, той самой. А кое-что тамошний коллега рассказал по телефону — мы говорили довольно долго. Кристоф Гамблен заявился к нему примерно три недели назад, представился журналистом из отдела происшествий и сообщил, что пишет статью о гипотермии. — Шене положил папку на стол. — Чертовски странная история.

— Почему странная?

Судмедэксперт уселся в кресло на колесиках и перелистал страницы:

— Героиню этой истории звали Вероникой Пармантье, ей было тридцать два года, работала страховым агентом в Экс-ле-Бен. Тело достали из озера Паладрю — это в Изере — седьмого февраля две тысячи первого года, температура воздуха была минус шесть по Цельсию. Жертва жила в тридцати километрах оттуда. Происшествие имело место десять лет назад, но Люк Мартель прекрасно все помнил и до того, как Кристоф Гамблен приехал, чтобы разворошить досье по старому делу. Из-за страшного холода, а главное — из-за самого дела, немыслимо странного… И отвечаю на вопрос, который сейчас задашь: нет, оно так и не закрыто до сих пор.

— Дело, ты сказал? То есть это не был несчастный случай?

— Скоро поймешь. Только сначала скажи: ты себе представляешь, что нам положено делать, когда речь идет об утоплении?

— Не представляю, сроду ни с чем подобным не сталкивалась. Объясни!

— Утопление — один из случаев, когда судмедэксперт для первого наружного осмотра тела обязательно выезжает на место, потому как иначе не убедишься, что погибший действительно утопленник. У свежего трупа в таких случаях ищут прежде всего так называемые шапочки пены вокруг отверстий носа и рта, похожие на комочки ваты. Образуются они, когда слизь при последних рефлекторных вдохах смешивается с водой и воздухом, и поначалу очень хорошо заметны. Есть и другие характерные наружные признаки: кровоизлияния в конъюнктиве и склере, гусиная кожа, синюшность лица, прикушенный в судорогах язык… Однако у нашей жертвы при первичном осмотре не было обнаружено ни одного из этих признаков. Ладно, пусть не обнаружено — все-таки еще нет оснований окончательно отмести версию утопления: только аутопсия, внутреннее исследование трупа, способна открыть все его тайны.

— Так что же там случилось, в конце-то концов? Выходит, женщина не утопилась и не была утоплена?

— Нет, хотя она умерла, будучи погруженной в воду.

— Что-то я не…

— Не сечешь, естественно. В этой истории никакой ясности.

Судмедэксперт сделал паузу, возможно думая, как бы рассказать простыми словами о таких сложных вещах, и поправил рамку с фотографией детей.

— Когда мой коллега вскрыл тело жертвы, он внутри тоже не обнаружил ни единого характерного для утопления признака. Легкие были чистыми, не увеличенными в объеме, никакого выпота ни в плевре, ни в перикарде. Надо было смотреть дальше, искать неопровержимый признак утопления: присутствие во внутренних органах диатомового планктона. Диатомеи — это крошечные одноклеточные водоросли, встречающиеся в любом водоеме. С последним вдохом утопающий глотает их вместе с водой, а потом мы находим диатомеи в легких, печени, почках, головном и костном мозге. Из того водоема, в котором человек утонул или был утоплен, берут пробы воды: со дна, с половины глубины и с поверхности. Правда, чаще всего довольствуются пробиркой воды с поверхности — той, где плавал труп, иначе приходится звать ныряльщиков и все осложняется.

— Эти пробы берут, чтобы сравнить диатомеи, взятые в разных местах водоема, с теми, что найдены при вскрытии?

— Совершенно верно. Надо сравнивать. Однако заметь: одного только наличия диатомей недостаточно, чтобы говорить именно об утоплении. Некоторые их виды содержатся в воздухе, которым мы дышим, в некоторых продуктах, которые мы едим. Стало быть, чтобы подтвердить: да, произошло именно утопление, и произошло оно именно здесь, — нужно найти как минимум двадцать диатомей, встречающихся и в пробах воды, и в анализах тканей трупа.

Шене положил перед Люси листок бумаги:

— Видишь, Мартель пишет, что не нашел ни единой общей диатомеи! Жертва умерла не в этом озере и не от утопления.

— Значит, женщину где-то убили, а после ее смерти перевезли тело.

— Не совсем так. Слушай-слушай, тут чем дальше, тем больше странностей…

Поль, послюнив палец, перевернул несколько страниц с протоколами, и Люси заметила, что при этом он украдкой взглянул на часы. Пять минут одиннадцатого. Дети Шене, должно быть, уже легли спать, а жена ждет его у телевизора, где Мадонна начала разогревать публику…

— В кишках жертвы была вода. Так всегда бывает, если мертвое тело несколько часов пролежит погруженным в воду: вода проникает через ноздри или рот, попадает в пищеварительный тракт, там и остается. Ладно. Сравнили эту воду — из кишок — с водой из озера, ну и что обнаружили? Догадайся!

— Опять ничего общего?

— Воды должны были смешаться, диатомеи перемещались с места на место, — стало быть, хочешь не хочешь, общие нашлись. Вот только их в любом случае оказалось недостаточно. Вода, присутствовавшая в теле жертвы, была не из озера. Поняв это, мой коллега запросил подробный анализ этой воды. Общие характеристики и степень концентрации химических веществ, прежде всего хлора и стронция, говорили, причем абсолютно недвусмысленно, о том, что речь шла о воде из крана, попавшей внутрь тела жертвы после смерти естественным путем.