Леонид Шебаршин - Из жизни начальника разведки

• Название: Из жизни начальника разведки
• Автор: Леонид Шебаршин
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01413-3

В книге воспоминаний бывшего главы внешней разведки Комитета госбезопасности СССР Л В Шебаршина воссозданы события с октября 1990 г. до октября 1992 г. Июнь 91-го года памятен тем, что прошли выборы президента России, август — путчем и крушением старого КГБ, в сентябре же закончилась служба автора в Комитете госбезопасности, которая много лет была смыслом и содержанием его жизни.

---

У меня есть объяснение. Оно выношено долгими годами наблюдения за людьми и их делами. Роль ошибки, просчета, легкомыслия и просто глупости никогда не учитывается в анализе политических ситуаций. В материалах расследований, отчетах, публицистических статьях, научных трудах логика и разум вносятся туда, где господствовали неразбериха и некомпетентность, отметается элемент случайного, все события нанизываются на железный стержень рациональной, злой или доброй, воли. В жизни так не бывает. Танки на улицах — результат чьей-то глупости, излишней и вредной перестраховки.

И еще один, ключевой вопрос: какова же была действительная роль Михаила Сергеевича в августовских событиях? Неужели президент знал о планах «заговорщиков»? Можно ли верить слухам, что он одобрил их в своей обычной неопределенной манере и выжидал исхода? В случае успеха, говорят злые языки, он быстро оправился бы от мнимой хвори и остался бы президентом. Завершилось дело провалом — он остался президентом. «Заговорщики» сами виноваты и теперь оказались в тюрьме.

Этот разговор бесконечен. Каждый день вскрываются новые детали, в памяти всплывают какие-то забытые эпизоды, складывается мозаичная картина прошедших событий, в которой еще очень много белых пятен.

Пора собираться на встречу Бакатина с Бейкером.

Есть ответы на наш заполошный запрос о перебежчиках. В Токио удалось переговорить с автором статьи. Японец ссылается на расплывчатые слухи, никаких конкретных данных у него, разумеется, не было. Пекинские источники категорически отрицают, что Китай принимал перебежчиков из Советского Союза. Совершенно очевидная дезинформация. Авторы учитывают неустойчивое психологическое состояние новой власти и науськивают ее на коммунистов. Не важно, что выдумка будет разоблачена, — сомнения останутся, в следующий раз на подготовленную почву откуда-то совсем с другой стороны будут брошены новые отравленные семена. Методика нам хорошо известна.

Пытаюсь доложить по телефону председателю. Дежурный сообщает, что «руководство занято и трубку не берет».

Из секретариата сообщили резолюцию Бакатина на наш доклад о вербовочном подходе в Копенгагене: «Почему вас это удивляет? Ведь и вы иногда действуете таким же образом». Разве я докладывал о происшедшем для того, чтобы поделиться с умным собеседником своим удивлением. Можно было ожидать, что председатель поинтересуется нашими защитными мерами или спросит, как часто бывают подобные случаи, словом, проявит какой-то деловой интерес. Здесь же позиция третейского судьи: сами вы, дескать, хороши, и нечего удивляться.

Приходит в голову грустная мысль: легче было бы, пожалуй, найти общий язык с марсианином.

Мне хочется уличить себя в несправедливости и найти в своем начальнике позитивные черты. Это нужно сделать не по соображениям абстрактной объективности — невозможно работать с человеком, будь то начальник или подчиненный, если видишь в нем только плохое. Вадим Викторович очень презентабелен, хорошо смотрится на пленумах, совещаниях и экранах телевизоров. Это в наше время несомненный плюс Говорят, что написал книгу. Это тоже плюс Книгу надо непременно прочитать и даже попросить автограф… Внутренний поиск справедливости перебивается неуместным воспоминанием. Утром 24 августа новый председатель вошел в приемную — «предбанник» своего кабинета, выслушал краткий ритуальный рапорт дежурного офицера и спросил:

— А где вы были 19 августа?

— На работе, — правдиво ответил дежурный.

— Уволить его! — сказал Бакатин находившемуся при нем кадровику и бодро проследовал в кабинет. «Я — жесткий человек», — любит говорить о себе Бакатин.

Ладно! Пора отправляться на Лубянку. Черная «татра» у подъезда укоризненно пофыркивает: заместитель председателя Столяров ездит за рулем собственных «Жигулей», а мы все от привилегий отвыкнуть не можем! Черный лимузин нам подавай! Ишь, возомнивший о себе опер!

На Лубянке иду в свой большой и пустынный кабинет, дежурный С. И. Кротков передает какие-то пакеты из секретариата. Сергей Иванович находился на этом месте утром 19 августа. После совещания у Крючкова я заглянул в кабинет и попросил Кроткова снять со стены портрет Горбачева. «Пусть со стен смотрят покойники, а живые выступают по телевизору!»

До встречи еще с полчаса. Звонок: просит заглянуть председатель Иду. Бакатин один. Спокойный и разумный разговор. О перебежчиках в Китай — оставить без внимания. Совершенно правильное решение: дезинформация производит меньшее впечатление, если ее просто проигнорировать. Логичные и интеллигентные суждения о меняющемся мире и необходимости содействовать позитивным переменам. Разговор начинает мне нравиться, и я вновь укоряю себя в предвзятости. Отношения с Соединенными Штатами надо развивать. «Абсолютно верно», — согласно киваю я. «Так вот, — продолжает Бакатин, — не стоит ли в интересах развития отношений информировать американцев о технике подслушивания, которая установлена у них в посольстве? Что мы уперлись, зачем это нужно?»

К этому вопросу я не готов, но сразу вспоминаю, что наше посольство в Вашингтоне буквально нафаршировано подслушивающими устройствами. Напоминаю об этом председателю и говорю, что, может быть, стоило бы подумать о том, чтобы эти проблемы решать на основах взаимности.

Бакатин выражает уверенность, что жить по-старому нельзя и должен же кто-то сделать первый шаг. Не успеваю ничего возразить. Гости внизу и поднимаются на четвертый этаж на лифте.

Да, опять мы должны делать первый шаг. Сколько этих первых, вторых и последующих шагов сделали Горбачев и Шеварднадзе?

Приемная битком набита журналистами, телекамерами, охраной, дежурными, помощниками. На веселое оживление строго смотрит мраморный Дзержинский, выставленный в «предбанник» из кабинета председателя. Распахивается дверь лифта, шум и гам мгновенно смолкают. Крепкое рукопожатие председателя КГБ и госсекретаря США, радостно сияющее лицо Вадима Викторовича и сдержанная улыбка Бейкера. Два переводчика: один — из союзного МИД, другой — американец, оба великолепные специалисты. Хозяин и главный гость следуют в кабинет, за ними валит толпа журналистов.

Оказия историческая. Ни американская, ни московская сторона не вспоминает, что в этом кабинете в последние годы Крючков принимал посла США Мэтлока, начальника Объединенного комитета начальников штабов генерала Пауэлла, заместителя помощника президента США Гейтса, ушедших в отставку директоров ЦРУ Колби и Тернера. Бейкер действительно здесь впервые, но, удивительно, хозяином в этом кабинете чувствует себя скорее он, а не Бакатин. Кажется, это тот редкий момент, когда Вадим Викторович забывает посмотреться в зеркало. Он в самозабвенном упоении: сам господин Бейкер, правая рука президента Буша, посещает КГБ. Мир уже никогда не будет прежним. Со стены взирает на душещипательную сцену портрет Михаила Сергеевича Горбачева. На портрете он молод, полнолиц, глаза его светятся историческим оптимизмом, он явно одобряет и посещение Бейкером КГБ, и своего верного помощника и единомышленника Вадима Викторовича Бакатина. Мы долго не могли угомониться: какая честь, какая редкая привилегия принимать в КГБ (брезгливая гримаса!) господина Бейкера. Разумеется, он должен понять, что председатель КГБ относится к своему ведомству совершенно неодобрительно. Господин Бейкер, кажется, не питает никаких сомнений на этот счет. Ему, совершенно очевидно, нравится господин Бакатин.

— О, совсем недавно я отдыхал вместе с Эдуардом Амвросиевичем Шеварднадзе, и он мне сказал…

— О, господин Шеварднадзе сказал… Это мой очень близкий друг.

— О, мы очень близки с Эдуардом Амвросиевичем, и он мне сказал, когда мы ели шашлык…

Ну что ж, раз оба собеседника числят Эдуарда Амвросиевича среди своих дорогих друзей, вопрос о взаимопонимании не возникает.

Бейкер очень дипломатично и твердо разъяснил, что России не должно быть позволено притязать на чрезмерную долю при разделе наследства бывшего СССР. Господин Бакатин дипломатично, но с энтузиазмом принял этот тезис. Помощник господина Бакатина господин Никонов, сидящий за тем же столом, одобрительно улыбнулся: Россия должна раз и навсегда расстаться с великодержавными амбициями.

Помощник председателя КГБ Никонов — прелюбопытная фигура. В отличие от советника председателя господина Калугина, он практически неизвестен публике. Вячеслав Алексеевич Никонов молод, презентабелен, гибок и вежлив. На работу в КГБ, к Бакатину, пошел волонтером. Он доктор наук, с хорошей родословной — внук Вячеслава Михайловича Молотова, несомненно превосходит своего шефа в интеллектуальном отношении и, говорят понимающие люди, является генератором его идей.

Интересно. У каждого нашего политического деятеля есть альтернативный мозг. Тот, который покоится в голове на плечах, отвечает как бы за улыбки, за вежливые протокольные фразы. Другой скрывается в головах толковых помощников. Именно в нем зарождаются и разрабатываются концепции, продумываются ответы на мировые вопросы. У Шеварднадзе такой альтернативный мозг принадлежит умнику Ма-маладзе-Степанову, у Горбачева — Яковлеву и Шахназарову, у Бакатина — Никонову. Мозги в нашей стране ценят!