Алексей Налепин - Сказки народов Европы

• Название: Сказки народов Европы
• Автор: Алексей Налепин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1988
• ISBN: 5—08 —001304—4

В том вошли сказки о животных, волшебные и бытовые сказки народов Европы.

Составление, вступительная статья и примечание А. Л. Налепина.

Иллюстрации Г. А. В. Траугот.

---

Случилось так, что проведал про этот случай другой горбун, по имени Джонни Порченый, и тоже решил попытать своего счастья.

Он пришел с вечера на то самое место, о котором рассказывал Колпачок, и сел там на кочку, дожидаясь темноты.

Долго так сидел он и начал было задремывать, как вдруг раздались тоненькие голоса, пенье дудочки, и Джонни услышал, как веселый хор поет песенку:

Понедельник, вторник,
Понедельник, вторник,
Понедельник, вторник
И сре-да!

«Ага! — подумал Джонни. — Колпачок подсказал им только один день — среду, а я подскажу целых два. Небось за это меня и наградят щедрей: не только избавят от горба, но и дадут золота. У них ведь, говорят, много золота — у этого чудного Народца Из-под Холма».

Рассудив таким образом, Джонни раскрыл пошире рот и, едва только хор успел пропеть «Понедельник…», поспешно закричал ни в склад, ни в лад:

Четверг и пятница!
Четверг и пятница!

Все смолкло — но только на миг. Потом раздались шум, возгласы, сердитые голоса:

— Какой невежа это закричал? Кто испортил нашу песню?

Джонни увидел себя окруженным возмущенной толпой малюток, они кричали и показывали ему кулаки. Внезапно один из них, с волшебной палочкой в руке, выступил вперед и сказал:

— О глупец, несноснейший среди смертных! Ты получишь награду, достойную тебя. Быть тебе до скончания века таким же нескладным, как твоя песня!

Он взмахнул палочкой… Все закружилось в глазах у Джонни, и он рухнул на землю как подкошенный. До утра проспал он на росистой траве, а когда проснулся и ощупал свою спину — о злосчастье! — не один, а два горба было у него за плечами. Кое-как побрел прочь жадный Джонни, разгневавший сидов.

А веселый Колпачок жил долго и счастливо, радуя людей своими песнями и добрым нравом.

Удивительный сон Ирландская сказка Перевод Г. Кружкова

авным-давно жил возле Свинфорда человек по имени Оуэн О’Малреди. Он сажал картошку, разводил огород вместе со своей женой Молли и никогда не унывал, ни на что не жаловался.

Лишь одно у него было сокровенное желание — увидеть сон. Никогда в жизни ему ничего не снилось.

Встретил он как-то соседа, разговорились они о том о сем. Оуэн возьми да признайся, что нет у него заветнее мечты, чем увидеть хоть какой-нибудь сон.

— Увидишь сегодня же ночью, — сказал сосед, — если поступишь по моему совету.

— Говори скорее, — обрадовался Оуэн.

— Выгреби всю золу из очага, устрой себе там постель и ложись спать. Будет тебе и сон, и сновидение, не беспокойся.

Пришел Оуэн домой, стал выгребать золу из очага и устраивать там постель. Жена решила, что он спятил, но Оуэн растолковал ей, в чем дело, утихомирил кое-как, и вот легли они спать вместе прямо в очаге.

Только заснули, как в дверь стучатся:

— Вставай, Оуэн О’Малреди! Помещик велел тебе доставить письмо в Америку.

Встал Оуэн, сунул ноги в башмаки, думает: «Нелегкая тебя принесла в такую пору!»

Однако взял письмо и не мешкая зашагал по дороге. Возле горы Слив-Чарн поравнялся он с пареньком, пасущим стадо коров.

— Бог в помощь тебе, О’Малреди! — приветствует его пастух.

— И тебе того же! — ответил Оуэн, удивившись. — Все меня знают, лишь я никого не знаю.

— Куда тебя несет среди ночи? — спрашивает пастух.

— В Америку, с письмом от помещика. Не сбился ли я с пути?

— Все верно, шагай себе прямо на запад. Но как ты думаешь переправляться через море?

— Там видно будет, — ответил Оуэн и пошел дальше.

Вот подходит он к морю, видит — на берегу журавль стоит на одной ноге.

— Бог в помощь тебе, О’Малреди! — приветствует его журавль.

— И тебе того же! — ответил Оуэн, удивившись. — Все меня знают, лишь я никого не знаю.

— Куда ты спешишь, О’Малреди?

— В Америку, с письмом от помещика. Да не знаю, как через море перебраться.

— Садись ко мне на спину, — говорит журавль. — Я тебя перенесу.

— А не притомишься ли ты на полпути? Что я тогда буду делать?

— Не бойся, не притомлюсь.

Сел Оуэн на журавля, полетели они через море. На полпути, как раз на серединочке, журавль говорит:

— Эй, Оуэн, слезай! Я что-то притомился.

— Ах ты, негодный журавлишка! — возмутился Оуэн. — Чтоб тебя так черти притомили! Не слезу, и не проси.

— Ну, слезь хоть на минутку, дай передохнуть, — просит журавль.

Тут они услыхали над собою стук, смотрят — а это молотильщики на небе зерно молотят.

— Эй, молотильщик! — закричал Оуэн. — Дай за молотило подержаться, пока мой журавль передохнет.

Молотильщик опустил ему молотило, Оуэн ухватился за него двумя руками, крепко держит. А журавль нахально засмеялся и улетел!

— Чтоб тебе пусто было, обманщик! — выругался Оуэн. — Из-за тебя я тут вишу между небом и водой посередине океана.

Немного погодя молотильщик ему кричит:

— Эй, парень, слезай, мне молотить надо!

— И не подумаю, — отвечает Оуэн. — Мне тонуть неохота.

— Ах, так! — рассердился молотильщик. — Тогда я перерублю держалку.

— Пожалуйста, — отвечает Оуэн, — все равно ведь молотило останется у меня.

Тут он поглядел вниз и увидел баркас в море.

— Эй, моряк-морячок! Греби сюда — я к тебе спрыгну.

Подгреб моряк, кричит снизу:

— Правее или левее?

— Немножко полевее! — просит Оуэн.

— Сбрось один башмак, чтобы увидеть, куда он упадет! — кричит моряк.

Тряхнул Оуэн ногой, и башмак полетел вниз.

— Уй-уй-уй-уй! Убивают! — завизжала жена, подскакивая на постели. — Оуэн! Где ты?

— Я-то здесь, Молли. А вот ты что там делаешь на баркасе?

Встала жена, зажгла свечку. И где же она нашла Оуэна, как вы думаете? В дымоходе. Там он висел, уцепившись руками за выступ кирпича, — весь черный от сажи. Одна его нога была обута в башмак, а что касается другого башмака, так это именно он, свалившись сверху, разбудил и напугал Молли.

Вылез Оуэн из дымохода, кое-как отмылся и пришел в себя. Но с той ночи никогда-никогда не завидовал он людям, которые видят сны.

Примечания

Стр. 17. Каурый конь — конь рыжеватой, светло-каштановой масти.

Пурпурная мантия — широкий нарядный плащ ярко-красного цвета. Царская мантия шилась из дорогой парчи, украшалась богатой вышивкой и отделывалась мехом горностая. Пурпур — драгоценная краска темно-багрового цвета, которая добывалась в древности из пурпуровой улитки.

Скипетр — один из знаков царской или королевской власти. Представлял из себя жезл, украшенный резьбой и драгоценными камнями.

Корчма — трактир, постоялый двор.

Стр. 21. Костёл — польский католический храм.

Ксёндз — польский католический священник.

Стр. 22. Бабка-ведунья — то же, что колдунья, волшебница, знахарка, ворожея.

Стр. 31. Служка — слуга при монастыре.

Ополье — город в Польше на реке Одра. Сейчас называется Ополе.

Стр. 36. Сермяга — грубое некрашеное сукно, а также одежда из него.

Палица — тяжелая дубинка с утолщенным концом.

Стр. 37. Сажень — старинная мера длины, равная примерно двум метрам.

Стр. 42. Чантория — гора в Силезии на юге Польши.

Вороной конь — конь черной масти.

Чепрак — матерчатая подстилка под седло, которая служила также для украшения.

Стр. 47. Шляхта — польское мелкопоместное дворянство.

Стр. 48. Парша — заразная кожная болезнь.

Стр. 50. Вереск — низкорослый вечнозеленый кустарник, растущий на торфяных болотах, с мелкими листьями и лилово-розовыми цветками.

Стр. 56. Верста — старинная мера длины, равная примерно одному километру.

Стр. 64. Амбар — строение для хранения зерна, муки, припасов.

Стр. 66. Пергамен — выделанная кожа животных, употреблявшаяся в старину для письма.

Стр. 67. …уголь жечь собирался… — то есть, сжигая деревья, заготовлял древесный уголь. Углежжение было распространенным промыслом среди лесных крестьян.

Стр. 76. Баклага — похожий на сплющенную тыкву деревянный плоский сосуд с крышкой или пробкой.

Стр. 86. Пражский мост — знаменитый Карлов мост, памятник чешской средневековой архитектуры XIV–XVIII вв.

Стр. 99. Кудель — вычесанный и перевязанный пучок волокнистой части льна или пеньки, приготовленный для пряжи.

Стр. 102. Жупан — глава округа.

Стр. 128. Житница — амбар или какое-либо другое помещение для хлеба, зерна.