Наталья Гарбер - Как писать в XXI веке?

• Название: Как писать в XXI веке?
• Автор: Наталья Гарбер
• Издательство: «Феникс»
• Жанр: Справочники
• Год: 2013

В начале было слово. И сегодняшний мультимедийный мир по-прежнему общается с помощью кратких посланий, которые должны одинаково искусно достигать и разума, и чувств — иначе автор просто не будет услышан в огромном потоке информации. Более того, благодаря новым технологиям граница между автором и читателем размыта до предела — и писателем становится каждый, кто хочет быть услышанным.

Меж тем искусство создания текстов малых форм требует особого мастерства, которое и помогает обрести эта книга. Она предназначена для активных людей любых возрастов и профессий, неравнодушных к окружающему миру. Такие люди верят в силу слова и хотят научиться еще лучше эту силу извлекать: поэтично, кратко, талантливо, искренне — и профессионально.

По этой книге поэты и писатели научатся достигать неземных творческих и профессиональных высот. Но и школьник научится весело писать классные сочинения, а его учитель литературы — обучать искусству создания текстов. Студент и ученый отточат навыки создания эссе и статей, а блоггер и журналист — уникальный стиль. Менеджер придаст человеческое лицо описаниям проектов, а рекламист — добавит креатива презентациям.

Автор книги Наталья Гарбер — журналист, писатель и поэт, программный директор Международного писательского форума — более 20 лет занимается развитием творческих способностей. Этот учебник-энциклопедию она создала на базе курса писательства, многократно прочитанного ею для самых разных людей, от шустрых школьников с iPod’aми до ученых медлительных старцев. Этот курс доступен всем. Он помогает писать лучше и быть счастливей на любом этапе жизни и карьеры. В наше время владеть словом должен каждый. Возьмите эту книгу и сделайте свой шаг к высотам писательства прямо сейчас. Ибо сейчас — самое время.

www.nataliagarber.ru

---

И позднее, в 1902 году, Блок добавляет в дневнике: «Стихи — это молитвы. Сначала вдохновенный поэт-апостол слагает ее в божественном экстазе. И все, чему он слагает ее, — в том кроется его настоящий бог. Диавол уносит его — и в нем находит он опрокинутого, искалеченного, — но все милее, — бога. А если так, есть бог и во всем тем более — не в одном небе бездонном, а и в «весенней неге» и в «женской любви». Потом чуткий читатель. Вот он схватил жадным сердцем неведомо полные для него строки, и в этом уже и он празднует своего бога. Вот таковы стихи. Таково истинное вдохновение. Об него, как об веру, о «факт веры», как таковой, «разбиваются волны всякого скептицизма». Еще, значит, и в стихах видим подтверждение (едва ли нужное) витания среди нас того незыблемого Бога, Рока, Духа… кого жалким, бессмысленным и глубоко звериным воем встретили французские революционеры, а гораздо позже и наши шестидесятники. Рече безумец в сердце своем: несть Бог».

В поисках достойного читателя в дневнике переломного периода люди порой ведут диалог с душевно близким человеком, далеким или утраченным. Так, после смерти друга и наставника Андрея Тургенева Жуковский стал вести дневник виртуальной переписки с умершим другом. Так писал второй том знаменитого «Дневника братьев Гонкур» после смерти Жюля его брат Эдмон: «1870. 21 июня, вторник, час ночи.

Легкий ночной ветер колеблет пламя свечи, стоящей на ночном столике, она бросает скользящие блики на его окутанное тенью полога лицо, придавая ему какое-то подобие жизни…

Странно: в эту ночь, первую ночь после его смерти, я не испытываю отчаянья, владевшего мною в последние дни, не испытываю душевных терзаний, которых ожидал. Какое-то печальное и тихое умиротворение нисходит на меня, когда я думаю, что он избавлен от жизни. Посмотрим, однако, что будет завтра.

Встав нынче утром с постели, — несколько часов я спал, — я увидел на его лице то же выражение, что и вчера; оно лишь пожелтело, точно воск, подвергшийся воздействию тепла. Я тороплюсь, я жадно стараюсь вобрать в себя это обожаемое лицо. Мне недолго уже осталось его видеть… Я слышу, как ручки гроба, который поспешили доставить ввиду жары, с металлическим стуком задевают перила лестницы.

Это Имя, имя Жюль де Гонкур, которое я так часто видал рядом с моим собственным на страницах книг и газет, я вижу сегодня на медной табличке, вделанной в дубовую доску.

Это было в вагоне, когда мы в первый раз ехали в Виши. У него в тот день болела печень, и он уснул, сидя напротив меня, запрокинув голову. На миг я увидел, что на его живом лице проступила маска смерти. С того дня, всякий раз, как он заболевал, меня охватывало беспокойство и опять вставало это видение — стоило мне закрыть глаза.

Ну вот, Пелажи говорит: «Нужно поесть», — чтобы набраться сил на завтра, для тяжкого завтрашнего дня.

Перед мертвым телом того, кто так меня любил, для кого хорошим и достойным было лишь то, что говорил и делал Эдмон, — я терзаюсь раскаяньем, корю себя за мое ворчание, упреки, суровость, за ту жестокую и неразумную систему, с помощью которой я надеялся вывести его из его апатии, возродить в нем волю! Каким же я был глупцом! Ах, если бы я только знал!.. Сколько бы я приложил усилий, чтобы все скрыть от него, смягчить, затушевать, как старался бы, чтоб его последние дни стали такими, какими сделала бы их любовь самой неразумной матери!

Я воскрешаю в памяти те грустные слова, к которым нередко сводился весь наш разговор:

— Что с тобой?

— Я пал духом!

— Но почему?

— Сам не знаю…

Нет, он знал, он хорошо это знал!..

В полдень сквозь приоткрытую дверь столовой я увидел шляпы четырех людей в черном.

Мы поднялись в маленькую спальню. Они сняли одеяло, подсунули простыню под мелькнувшее на миг худое мертвое тело и мгновенно обратили его в длинный сверток, а лицо прикрыли краем полотна. «Осторожней! — крикнул я. — Знаю, что он мертв, все равно… прошу вас, осторожней».

Потом его положили в гроб, на дне которого был слой ароматического порошка, и один из этих людей сказал мне: «Ушли бы вы лучше, сударь, если вам тяжело смотреть!» Я остался… Тогда другой обратился ко мне: «Ежели вам угодно положить что-нибудь в фоб, нужно это сделать сейчас…» Я сказал садовнику: «Пойдите, срежьте в саду все розы, пусть хоть их он унесет с собой из дома, который так любил!» Все пространство в фобу вокруг его тела забросали розами и одну из них, белую, положили там, где простыня была слегка приподнята его губами… Потом очертания его тела исчезли под засыпавшей их коричневой пылью. Потом привинтили крышку. Все было кончено. Я спустился вниз».

Поток сознания. Дневник как техника возрождения себя

Всякое стихотворение — покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звезды. Из-за них существует стихотворение. Тем оно темнее, чем отдаленнее эти слова от текста. В самом темном стихотворении не блещут эти отдельные слова, оно питается не ими, а темной музыкой пропитано и пресыщено. Хорошо писать и звездные и беззвездные стихи, где только могут вспыхнуть звезды или можно их самому зажечь.

Александр Блок, из дневников

И понял я — поэзия не в слове, а только в связи слов, вблизи и выше их.

Михаил Синельников, из стихотворения «Ты девочкой была с улыбкой неземною»

Смерть близких и поражение надежд, утрата веры и силы духа — это традиционные испытания человека, особенно творческого. Преодоление их, как известно, идет по классической схеме отрицание — агрессия — депрессия — светлая печаль. И наконец, новое вхождение в поток жизни и сознания. Об искусстве возвращения в поток мы сейчас и поговорим. Самым известным примером текста, написанного в формате потока сознания, является «Улисс» Джойса — классическая книга, которую немногие могут читать, а тем более дочитать до конца. Примеры потокового текста есть у Максима Горького в «Жизни Клима Самгина» и у Юрия Трифонова в романе «Старик». На самом деле речь типа «поток сознания» действительно часто возникает в кризисные моменты, как видно из записок Эдмона Гонкура: описание умершего брата перемежается с воспоминаниями о первых признаках болезни, разговором с прислугой, воспоминаниями о беседах с братом, мучительными переживаниями о том, что было бы, если б Эдмон вел себя иначе, затем волнением о том, чтобы гроб не уронили люди в черном, и наконец, краткой вспышкой воспоминания о моменте собственно похорон.

Однако в отличие от моментов циклического напряжения, описанных Толстым, когда «не переставая стыдно за свою жизнь», или печали в дневниках Софьи Андреевны, когда внешние события утомляют, а внутри ни радости, ни покоя, сила действительно потокового состояния в том, что оно способно вывести из трагического состояния в светлое и деятельное. Однако, чтобы это произошло, необходимо уметь не зацикливаться внутри потока сознания, а «плыть» в нем, как выплывает из своих тяжелых мыслей Эдмон Гонкур.

Технология потока. На сегодня технология этого «выплывания» и желательное для созидательной жизни состояние потока описаны психологом Михаем Чиксентмихайи. Суть вот в чем. Обычно эмоции, намерения и мысли переплетаются как сложные компоненты переживаний человека. Однако когда цели ясны, есть адекватная обратная связь, уровень сложности соответствует уровню мастерства, то внимание концентрируется и целиком обращается на то, что человек делает. Назовем это состояние «поток».

Человеку в потоке требуется вся его психическая энергия, он полностью сосредоточен. В сознании не остается места для отвлекающих мыслей и чувств, рефлексия прекращается, человек чувствует себя сильным как никогда. Чувство времени искажено: часы летят подобно минутам.

Человек душой и телом растворяется в том, чем занят, и это дело становится безусловной ценностью, а жизнь обретает смысл. Так в гармонической концентрации физической и психической энергии жизнь вступает в свои права. Полное растворение в потоке — это не просто счастье, а ощущение совершенства жизни, ведущее к развитию нашего сознания.

Ощущение потока стимулирует стремление учиться, осваивать новые умения и ставить более сложные задачи. Работа и общение в состоянии потока позитивно увлекают. Однако чтобы наслаждаться сложными задачами и вызовами, нужна «энергия активации». Ее можно получить через образование при условии наличия сил и свободы.

Лучше всех делать работу и общение потоковыми умеют творческие люди. Делают то, что хотят. Работают на общую цель с соратниками. Готовы тратить силы и внимание на партнера. Это называется дружба. И чем меньше мы зависим от материальных выгод, тем больше ценим эмоциональное вознаграждение. Нам нужны и деньги, и чувства. Точнее — чувство потока.