Василий Ставицкий - За кулисами тайных событий (сборник)

• Название: За кулисами тайных событий (сборник)
• Автор: Василий Ставицкий
• Издательство: Масс информ медиа
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-275-00982-8

Время снимает гриф секретности с документов еще сравнительно недавно сурово проштампелеванных канцелярской печатью «Совершенно секретно». И открывая эту завесу над прошлым, мы как бы заходим с вами за кулисы тайных событий… Автор книги - Василий Ставицкий, профессиональный контрразведчик, писатель и журналист, собрал уникальные материалы о неизвестных страницах жизни Николая Гумилева, Иосифа Сталина, Юрия Андропова и многих других. В книге также представлены почти фантастические, детективные истории из мира шпионов, разведчиков и космических пришельцев.

---

К сожалению, в принятом в 1915 году "Наставлении по контрразведке в военное время", этот главный недостаток не был устранен. Существующее в Главном Управлении Генштаба подразделение, писал Батюшин, являлось лишь регистрационным и отчетным учреждением, а не руководящей инстанцией.

Полное игнорирование военным руководством опытных специалистов разведки и контрразведки, которые рассматривались, как рядовые офицеры генерального штаба, не использование их специальных знаний и опыта привело к тому, пишет Батюшин, что “мы заплатили сотнями тысяч жизней, миллионами денег и даже существованием самого государства”.

* * *

Изучение архивных документов показывает, что причины слабости армейских спецслужб коренились не только в самой системе их организации или недостаточной квалификации оперативного состава, но и в общей недооценке высшем командованием русской императорской армии и самим царем самой проблематики тайного противоборства. Аристократическая элита Империи, в отличии от военно-политических кругов стран Антанты, так и не сумела в ходе первой мировой войны осознать наступление новых реалий, начало становления эпохи тотального шпионажа. Зашоренная в своих воззрениях на процессы вооруженной борьбы, идеологически и ведомственно расколотая, государственная бюрократия и высшая знать не воспринимала предупреждения здравомыслящих представителей армии и общества.

Между тем информация становилась могучим оружием и инструментом политического влияния и достижения победы. Массивы картотек “подучетного элемента”, налаживание жесткой разрешительной системы на въезд и выезд из страны, развитие телеграфного и телефонного контроля, эффективная военная цензура, ограничение деятельности капитала враждебного блока - все это давало дополнительные преимущества в тотальном противостоянии.

Стабильность тыла - вот ключ к победе в условиях затяжной окопной войны, войны на истощение национальных экономик. В этих условиях особую остроту приобретали вопросы быстрого освоения сферы экономической и пропагандистской борьбы, проведения единой государственной информационной политики в печати, централизации государственного и военного управления, в том числе и по линии спецслужб.

В царской России преодолеть ведомственную разобщенность и объединить усилия различных госструктур, как теперь принято говорить в сфере “национальной безопасности” не удалось. Все предложения специалистов на сей счет так и остались на бумаге.

Последовавший после февраля 1917 полный развал агентурного аппарата тайной полиции, работавшего и по линии контршпионажа, принятие Временным Правительством на волне революционной эйфории рокового для себя решения о проведении своеобразной “люстрации” - запрете на службу по специальности в органах контрразведки в постфевральской России жандармских офицеров-розыскников, а также чиновников, выходцев из охранных отделений Департамента полиции (составлявших наиболее подготовленный и профессиональный контингент армейской контрразведки) непоправимо подорвало “специальный ресурс” нового Правительства.

Это с очевидностью проявилось летом семнадцатого при бесплодных “метаниях” в поисках ушедших в подполье большевистских вождей молоденьких юнкеров, недоучившихся студентов и их руководителей офицеров-фронтовиков, сменивших окопы на специфический труд “охотников за шпионами”. Мобилизованные по призыву Временного правительства на место разогнанных революционерами контрразведчиков царского времени, даже при содействии спецслужб Антанты они не смогли справиться с этой задачей. Поэтому и с этой точки зрения, режим Керенского, лишенный как специального так и военно-силового потенциала (после провала выступления Лавра Корнилова) в октябре семнадцатого был фактически обречен.

Победившая власть большевиков не стала повторять ошибок своих предшественников. При этом русская розыскная традиция, несмотря на гибель в огне революционной стихии почти всех своих носителей, безвозвратно не исчезла. Она, словно подтверждая действенность законов диалектики, была возрождена в новых исторических условиях в структурах советских органов госбезопасности.

Виктор Иванов

КОМПРОМАТ КРАСНОЙ КАРТОТЕКИ

Оказывается, поиск компромата – старая российская традиция.

Но если в начале века объем порочащих сведений умещался в пятисотстраничной картотеке, то сегодня не хватит и десятка чемоданов. Пожалуй, скоро компромат будут грузить бочками. А цель и тогда и сейчас была одна – расправиться с неугодными. Впрочем, если сегодня дальше грубого шантажа и криминальных разборок дело не идет, то раньше летели головы и людей стирали в лагерную пыль.

Тайны всегда завораживали. Особенный смысл для правящих группировок они приобретали в условиях борьбы за власть, за право влиять и безгранично управлять. К их разгадке подключалось немалое число специалистов и соответствующих служб, а судьба их носителей довольно часто зависела от «ценностей» или «опасностей» этой информации.

Атмосфера интриг и шантажа в среде сталинской бюрократии не могла поддерживаться без компроматов друг на друга. Особенно острая потребность в них почувствовалась в обстановке погромов «декоративной» политической оппозиции (эсеров, меньшевиков, троцкистов, сапроновцев, безвожденцев и пр.) в 20-е годы. Агентурное осведомление, перлюстрация, донесения бывших полицейских структур – все было сориентировано на добычу компромата. Сталин и сам поучал, что в этом деле основными методами являются слежка, шпионаж, залезание в душу и даже издевательство.

Но, с одной стороны, во всем этом не хватало эпатажа, с другой – власти опасались неожиданной утечки сведений о себе и особенно некоторых деталей из личной и политической жизни до и в период октябрьских событий.

Такие сведения необходимо было заполучить немедленно, а их носителей тщательно изолировать. Арест в 1925 году Полномочным Представительством ОГПУ в Ленинградском военном округе (ПП ОГПУ в ЛВО) Михаила Николаевича Лебедева, одного из руководителей Контрразведывательного Отделения (КРО) штаба Петроградского военного округа (ПВО) в годы первой мировой войны, показал, что эти опасения большевистского руководства не были лишены основания.

Тогда впервые Сталин через Генриха Ягоду, лично наблюдавшего за ходом следствия по этому делу, узнал о существовании в КРО ПВО особой картотеки на представителей различных политических партий и групп, действовавших в России до октября 1917года, которую по крупицам собирали царские контрразведывательные службы и аналогичные структуры Временного правительства.

Позже, когда были арестованы еще 17 бывших сотрудников контрразведки Временного правительства, выяснилось, что «большевистский» раздел специальной коллекции КРО ПВО, насчитывающий около 500 карточек, имел красный цвет, за что и получил среди сотрудников название «красная картотека».

Значительная часть этих документов содержала информацию о партийной деятельности и некоторых обстоятельствах личной жизни руководящих персон РСДРП, хранила сведения оперативного характера, шифры литерных дел и агентурных разработок по ним. Специальной символикой помечались материалы на платных агентов и осведомителей в большевистской среде. В картотеке были представлены материалы на Зиновьева, Каменева, Свердлова, Сталина, Молотова, Бухарина, Ленина. В ней упоминались некоторые адреса явочных квартир, мест отдыха, круг знакомых, средства существования и многое другое. Потенциально картотека становилась удобным оружием шантажа и преследований.

Картотека содержала сведения и о финансовых операциях большевистских дельцов, нанесших ущерб партии и ее организациям, но скрытых руководством от рядовых членов. Перехваченные КРО ПВО закодированные телеграммы большевистских финансовых эмиссаров свидетельствовали о возрастающей их активности, особенно к осени 1917 года. Где и каким образом большевистский центр в Петрограде доставал такие средства, оставалось для контрразведчиков загадкой.

Главное, что вытекало из первичных сведений, полученных о «красной картотеке» в ходе допросов, сводилось к следующему: Временному правительству удалось спасти «агентурные записки», личные дела секретных сотрудников и практически все архивы подразделений Департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов. Однако многое из имеющегося не могло быть использовано любителем «острых политических блюд» для нужд своей убийственной кухни. Где-то в недрах хранилищ оставались очень важные компроматы и найти их нужно было в самые короткие сроки. Травле политической оппозиции явно недоставало охотничьего азарта и хитроумной изобретательности.