Морис Симашко - Мaздaк

• Название: Мaздaк
• Автор: Морис Симашко
• Жанр: История

---

И сколько их, этих притч!.. В Нисибине слышал Авраам бесчисленное количество сказаний о древнем воителе Ростаме, который одевался в тигровую шкуру и взял себе имя "Сделанный из железа" -- Тахамтан... И еще был "Сделанный из железа" -- Тахамтан... И еще был "Сделанный из меди" -Руинтан, как назвал себя другой мифический воитель -- Исфандиар... Великое множество сподвижников имелось у них. Огнедышащих драконов побеждали они, летали на коврах-самолетах, просыпались после смерти от живой воды... И куда определить в такой книге сказание о цыганах или о водоносе Ламбаке? Как разделить в ней правду и вымысел?.

А эрандиперпат встал, постоял и потожил вдруг руку ему на голову. Тяжелая безжизненная ладонь была больше всей головы Авраама. Наверно, такие руки были и у деда его -- вазирга Михр-Нарсе, который громил христиан

Авраам поднял паза Неизреченная грусть стыла в безразтичном взгляде эрандиперпата Картира. Такую грусть уже видел Авраам у людей, прочитавших много книг. Интересно, какой взгляд был у гонителя Михр-Нарсе'' Эрандиперпат снял руку с головы Авраама, отпуская его. Но когда Авраам был уже у выхода, старик тихо спросил"

-- Почему ты ночами ходишь в саду0 . Откуда знает он про это9 Видно, доносит ему все надзиратель над рабами, плосколицый Мардан. Тот с первого взгляда невзлюбил Авраама, и тупые водянистые глаза его с настойчивой внимательностью следили за ним Мушкданэ, дочка садовника, рассказывала Аврааму, что больно щиплет ее за тело Мардан, когда встречает в темном коридоре . А может быть, и про Белую Фарангис с Сиявушем рассказывает старику надзиратель9!..

-- Иди, диперан ..

Все такой же тихий был голос у эрандиперпата Картира.

VIII

Споры продолжались в доме Бурзоя. Розбех, близкий Маздаку человек, был датвар, разрешающий судебные тяжбы между огнепоклонниками. И говорил он четко, резко, не принимая возражений

-- Не только на сытых и голодных, на пресыщенных и лишенных женского лона разделен сейчас Эраншахр. Разве не знаете, что, когда дехканы и люди вастриошан требуют у великих хлеба и справедливости, те гасят их страсти кровью иноверцев. Убив кого-нибудь, человек удовлетворяет свою бунтующую плоть!..

Да, они знали, ибо чуть ли не половина диперанов были христиане, иудеи, индусы. И в городах Эраншахра жило две трети инородцев. Как обычно, в Гундишапуре и самом Ктесифоне некоторые мобеды уже призвали арийцев к христианскому побоищу. Но Маздак и идущие с ним принимали к себе всех, по примеру пророка Мани. И не произошло погромов, ибо на самом деле нет людей, лучше арийцев относящихся к иноверцам.

-- Надолго ли хватит людского согласия? -- возразил, как всегда, Бурзой.

-- Навсегда оно! -- ответил Розбех.

Авраам огляделся. Все они были с Розбехом, разноплеменные дипераны первых трех рядов: Артак, Вуник, Кабруйхайям, Абба, Лев-Разумник...

Многих из них Авраам уже знал. Несколько раз бывал он в доме Артака, потомственного диперана. Старый перс, дед Артака, и предложил ему заткнуть пальцами уши, чтобы услышать горящий внутри человека огонь. К маздакитам старый диперан был враждебен и считал спасителем Эраншахра Быка-Зармихра. Даже сейчас, уйдя давным-давно с царской службы, носил он форменную шапку с выцветшим полем и куртку с нашитыми крыльями -- знаком царя царей. Артак смеялся, слушая его, а старик негодовал.

-- Правильно предречен был тысячу лет тому назад конец Эраншахру! -шипел он, моргая красными веками. -- Время пришло, если сословия перемешиваются, а мобеды потворствуют греху!..

Другой диперан, Вуник, был из рода мятежных армян, которых сорок лет назад переселили в Ктесифон из Нисибина и других пограничных с ромеями селений, чтобы не сносились с лазутчиками кесаря. Вуник-ниси-биец поэтому называли его, что означает "Вуник с границы". Отец Вуника был чеканщиком по серебру. Тонким молоточком выбивал он большие красивые блюда с птицей Симург и танцующими женщинами. Блюда эти продавались потом во все страны света.

Сошелся Авраам и с маленьким горячим иудеем Аб-бой. А тенью Аббы был Лев-Разумник, вместилище неизреченной глупости. Звали его Махой, и только за тупость получил он свое прозвище. И еще среди иудеев звался он "тысячником". По преданию, когда господь бог создал свой народ избранный, то велел пройти ему перед собой. У девятисот девяноста девяти евреев отбирал бог глупость и всю ее без остатка отдавал тысячному

В первое же знакомство Лев-Разумник крепко взялся за шнуровку куртки Авраама, приблизил к самому его 1ицу свои выкаченные глаза и принялся объяснять смысл правды Маздака. Маленького Аббу передернуло, и он грубо оборвал его. Так случалось всякий раз, но Лев-Разумник вечно ходил за Аббой и значительно поднимал палец вверх, когда тот говорил. Может быть, потому, что был Абба из дома самого экзиларха иудеев Ктесифо-на и Междуречья .

Абба беспощадно определял требования к своей общине Раздача среди неимущих всего того, что на складах у торгующих, раздел земли и воды, а также рабов. .

-- Вы посмотрите на нашего Хисду бен Арика! -- гневно говорил он. -- У него земли -- другого конца не увидишь И вся эта земля вдоль канала пить ему можно с утра до вечера, уж поверьте мне И двадцать рабов варят у него черное вавилонское пиво, которое продают на всех базарах до самого моря На одном этом он зарабатывает тысячи А с бедняков евреев, которым сдает землю, сдирает половину выращенного Или Иошуа бен Гуна, виноторговец Кроме вина он отправляет в Карку ежегодно по десять тайяров изюма А что делать тому, кто сажает и поливает виноградную лозу9 И лучше ли поступают торгующие, такие, как мой высокий дядя91

Авраам был у маленького Аббы. Тут они свободно ходили друг к другу: христиане, иудеи, огнепоклонники

-- Ты не знаешь, что такое наши евреи, -- сказал Абба по дороге с раздражением и как будто стесняясь. -- Эта мелочная иудейская спесь, вечная грызня о достойном месте в синагоге, глубокомысленные споры по какой-нибудь букве в книге. О, эта тупая вера в книгу! Если в книге написано, что дождь, то пусть камни плавятся от солнца -- еврей закутается в плащ. И самое страшное, что ему будет хорошо. Силой воображения он выживет...

На царской половине Ктесифона стоял дом экзиларха. Там же был и дом епископа мар Акакия, к которому приходил Авраам сразу по приезде из Нисибина. И церковь с синагогой стояли напротив. Говорили, что спор издавна шел между ними, чья крыша выше, а гонитель христиан и иудеев -- вазирг Михр-Нарсе хорошо пополнил когда-то свою и царскую казну. За каждый разрешенный вверх ряд кирпича он брал с той и другой общины столько же серебра по весу, пока раввин с епископом сами не договорились оставить соревнование...

В передней половине огромного дома экзиларха все крылось хорасанскими и согдийскими коврами, сияло арийской бронзой. Сзади было проще: один большой столовый зал и длинный дубовый стол на добрых полторы сотни человек Такой же струганый стол для единоверцев сотрапезников видел Авраам и у епископа.

На Аббу в доме смотрели ласково, а он покрикивал на всех Даже своим братом Вениамином помыкал, и тот послушно все исполнял. Широколицего крепкого Вениамина Авраам встречал на торговом дворе у своего родственника Авеля бар-Хенанишо, который водил караваны и имел общее дело с экзилархом

К Аврааму в доме экзиларха сразу подсел худой разговорчивый старик в потертой ермолке Он тут же сообщил, что Абба не просто какой-нибудь там Абба, хоть он царский диперан и такой ученый человек Абба -- это прямой росток дома Давидова, потомок того самого царя Давида, настоящего помазанника божьего, а не какого-нибудь

Тут старик посмотрел на диперанскую куртку Авраама и сам себе закрыл ладонью ро г Но слова прорвались и опять потекли, потому что молчать старик просто не мог, и руки его летали, как взбудораженные ночные птицы при свете дня . Рав-Кагана был экзиларх, потом мар Гуна, брат его. А после него стал экзилархом евреев Эраншахра другой Рав-Гуна, сын Рав-Каганы по закону, ибо был от прямого ствола Давида. А жена Рав-Гуны была дочерью главы академии в Вавилоне -- ученейшего Рав-Ханины. Понимаете? .

Авраам поспешно кивнул головой.

Только однажды пошел судья экзиларха в Вавилон, чтобы устроить чтение по спорным вопросам талмуда, но не допустил его Рав-Ханина. И вызвал тогда экзиларх этого Рав-Ханину в Махозу, как называют евреи Ктеси-фон, и велел стоять ему день и ночь у Западных ворот. Приказал экзиларх, и вырвали все волосы бороды его, и приказал не давать ему пристанища. Пошел Рав-Ханина, сел в большой синагоге Махозы и плакал; наполнилась чаша слезами, и выпил он ее. И в тот же час случилась смерть в доме экзиларха: все умерли в одну ночь. Остался только вот этот самый Абба в чреве матери его. Понимаете?..

Опять пришлось кивнуть.

И уснул тогда в синагоге Рав-Ханина, глава академии, и увидел он во сне, что зашел в сад кедровый, взял топор и срубил все кедры, которые были в нем. Остался лишь один кедр маленький под землей. И поднял он топор, чтобы срубить его, как вдруг появился красный старец и сказал ему в гневе: "Я--Давид, царь Израиля, и этот сад -- мой сад. Ты, что надо тебе было в нем, зачем срубил ты его?" Ударил его старец, и повернулось его лицо назад. Проснулся академик Рав-Ханина и видит свою спину. Спросил он тогда своих ученых Рав-Сама и Рав-Исаака: "Остался ли из дома Давидова хоть один?" Ответили ему: "Не остался из них ни один, кроме дочери твоей, которая беременна". Пошел Рав-Ханина и стерег у дверей ее в дождь и солнце, пока родила она мальчика...