Диана Морьентес - Работа над ошибками

• Название: Работа над ошибками
• Автор: Диана Морьентес
• Жанр: Современные любовные романы

Приглашаем вас в путешествие по сложной, но увлекательной истории любви, случившейся в наше с вами время в уютном городке на юге России, в Сочи. «Любимая ученица» — это серия книг о жизни. Не о жизни с мифическими героями и сверхчеловеческими препятствиями на пути к счастью. А о нашей с вами жизни; о проблемах, с которыми, несомненно, сталкивались многие из нас. Она — молода и взбалмошна. Упрямство подростка неискоренимо даже с годами, но время берет свое и учит уму-разуму. Он — прекрасен и талантлив во всем;) Проблема только в том, что он старше нее на тринадцать лет. Ах, да! И еще в том, что он — ее учитель физики. Два сильных, упрямых характера, просчитанных с математической точностью, логически продуманная сюжетная линия — в этой книге нет случайных мелочей. Приготовьтесь к тому, что, узнавая Максима и Наташу все лучше, вы будете чувствовать все то, что чувствуют они. Вы проживете вместе с ними десять лет их жизни, побываете с ними в постели, познакомитесь с их друзьями, увлечетесь их карьерами, в полной мере насладитесь красотами шикарного курорта на Черноморском побережье Кавказа… Готовы ли вы оказаться в Сочи?

---

Ну вот. Этой суперзвезде теперь мало его красивого лица и интересного стиля в одежде. Это хорошо, если человек стремится получить больше, чем уже есть, но очень плохо, что Наташе уже не нравится тот Максим, каким он является.

— А когда я постарею, что ты скажешь? — бросил он ей, угрюмо отвернувшись в монитор.

— Слушай, извини, — девушка нежно поцеловала его в висок. — Я заговорила о спортзале только потому, что сама этим увлеклась. Я не думала, что тебя это так заденет.

— Я тоже не думал, — пробубнил Максим.

Пока он изучал бизнес-план с учетом того, что «Эго» с апреля начинает предлагать разнообразную кухню, Наташа скользила носом по его шее в поисках эрогенных зон, жадно вдыхая аромат нового французского парфюма. Максиму понравились все подарки, он сказал: «Нет ничего удивительного в том, что ты уже прекрасно знаешь мои вкусы». Катьке тоже понравился подарок, ей Наташа привезла электронный механизм с наушниками: калькулятор, в котором были и часы, и радио.

Катька — достойная дочка своего папы! Вечерком они всей семьей валялись на кровати и смотрели телевизор в объятиях друг друга, потом папа говорил задумчиво: «Ой, уже восемь вечера…», и Катя отвечала: «Все понятно, пошла к себе». Поцеловав родителей и пожелав спокойной ночи, шла в свою комнату, хотя спать ложится она обычно в девять. А иногда Макс не выгонял Катю, но удержаться от соблазна приласкать любимую жену не мог, и тогда девочка сама спрашивала: «Я не мешаю? Уйти?», а Макс отвечал: «Нет, мы пока в рамках приличий. Если тебя ничто не смущает, можешь оставаться».

А Наташа наслаждалась поцелуями и временами пыталась представить себя на месте Кати. Наверно, здорово знать, что твои родители счастливы. Наверно, здорово жить там, где любовь бьет ключом. Наташа ни разу в жизни не видела, чтобы ее родители обнимались, не говоря уже ни о чем другом. Никаких нежностей, никаких приятных слов… Было бы интересно улыбнуться, глянув, как мама прильнет к плечу Алексея. Алексея… Папы.

— Если я не видела, что такое крепкая, ласковая семья, смогу ли я сама создать такую? — спросила Наташа сама себя, но при этом заглянула в глаза Максиму.

— Я тоже не жил в такой семье, — ответил он. — Но пока, вроде, получается. Да?

Да. Все встало на свои места. Все получится, если Макс рядом. Он всю жизнь при самых разных обстоятельствах повторяет: «Не бойся, я помогу». Котенок, свернувшись клубочком, дремлет у нее на коленях под монотонную речь вечерних новостей.

Откуда тогда берется это чертово волнение, стоит только представить себе жизнь после института?

* * *

Димка хочет остаться в Париже еще на один курс. Он присмотрел себе другой институт, договорился с ВГИКом — его отпустят при условии своевременной сдачи ВГИКовской сессии. Актерскому мастерству там не учат, но, зная Наташино притяжение к технике, Дима зовет с собой и ее. Ей хочется. Это Высшая школа имени Луи Люмьера, одного из братьев-основателей кинематографа. Вступительные экзамены — тесты и собеседование — заканчиваются 25 марта, а обучение начнется с октября, и это очень удобно, так как весь сентябрь Наташе и Диме придется сдавать просроченную сессию за весь пропущенный год ВГИКа.

— Ну, и? Ты спрашиваешь у меня разрешения, чтобы там остаться еще на год? — не понял Макс пространных Наташиных речей о Люмьерах, режиссуре, спецэффектах, мультипликации и еще множества вещей, звучащих для Максима как сугубо узкий профессиональный язык разбирающихся в технике.

— Регистрация и обучение стоят 1200 франков, но это надо еще в евро перевести, теперь там везде евро, — выдавила из себя Наташа. И затараторила: — Это уже не будет так, как в нынешнем институте! У меня будут полноценные зимние каникулы, а в мае я уже буду в Москве, даже без отрыва от сессии!

Макс улыбался ее стыдливой манере намекать.

— Тебе деньги нужны? Я дам.

Наташино личико просветлело, как небо, стремительно заливаемое солнцем, пробирающимся сквозь бывшие тучи.

— Ты же копишь на машину, — несмело уточнила она.

— Я что, непонятно ответил? — поставил Макс точку.

Это любовь! Это любовь, не прикрытая ни совестью, ни одеялом. Просто на диване в «Эго», в кабинете Макса, нет одеяла. Наташа обожает такой спонтанный секс, когда даже не приходится до конца раздеваться. Они играли: в обычной миссионерской позиции Наташа старалась как можно быстрее довести Максима до оргазма, а он должен был как можно дольше сопротивляться. Все тонкости этой игры Наташа уже прекрасно знает, и, хоть в этой позе мужчина считается главным, весь процесс был все-таки во власти его прекрасной половины.

За свое неземное удовольствие Макс ей с лихвой отомстил. Ей нравится анальный секс, но вот пальцы «там» ее изрядно смущают. Так что это для нее настоящая пытка — стыдно, но эта ласка — просто феноменальный катализатор орального удовольствия, и она не в силах отказаться. Суббота. В понедельник утром — самолет…

— Хорошо, что ты не вспомнила об этом пару минут назад, — хмыкнул Макс, — иначе все мои старания были бы напрасны.

— Ты ТАКОЕ со мной делаешь..! — протянула Наташа с улыбкой, распластавшись на диване и переводя дух. — С ума сойти! Не понимаю, как я на это соглашаюсь?! Мне стыдно до, мне стыдно после. Почему же я не останавливаю тебя? У тебя есть секрет?

— Ага. Закрыть тебе рот поцелуем, чтобы ты не возражала, и делать все, что мне хочется.

Но Наташа-то отлично знает, что нельзя одновременно быть с поцелуями в двух настолько противоположных местах.

— Я тебе тоже так сделаю, хочешь?

— Я тебе не позволю.

— Почему?

— Ты девушка, — принялся объяснять Максим, — и то, что я тебя всячески ублажаю, это совершенно нормально. Но вот если наоборот — это уже как-то пошло. Извращение.

— У тебя весьма извращенное представление об извращении! — с досадой и знанием дела молвила Наташа. — По-моему, ты просто стесняешься.

Он не отрицал. Только сказал с едва уловимой горечью предстоящей разлуки:

— В любом случае, за один день невозможно исправить стереотипы, которые складывались в моем разуме несколько десятков лет.

Наташа смотрела ему в глаза долго-долго. Пожалуй, и он бы сейчас не смог с уверенностью сказать, о чем она думает. Он наклонился над ней, и Наташа охотно сцепила на его затылке руки в замочек. Только коснулся поцелуем ее губ, как она, взволнованно вздохнув, сказала:

— У нас вся жизнь впереди. Я успею.

— Уверена, что тебе удастся избавить меня от комплексов? — уточнил Макс совершенно несерьезно.

— Ага! Я знаю, как это делается, — заулыбалась Наташа. — У меня был хороший учитель.

Немного придя в себя после этого умопомрачительного секса, в неразрывных объятиях друг друга гуляли по пустому залу ночного клуба и грустили. Не хотелось думать о плохом, но и не думать — не получалось.

— Я смогу приехать только к Новому году, — призналась Наташа.

А сейчас середина февраля… Максим знал, но с самого начала, когда Наташа только уехала во Францию, гнал от себя прочь мысли о том, что лето он проведет без нее.

— Но я была бы очень рада увидеть тебя там! — продолжала она. — Сделай загранпаспорт, у тебя же есть деньги, ты можешь сам ко мне приезжать! Летом в школе каникулы… Я бы поводила тебя по Парижу — это же город для влюбленных! Попрошу Димку, чтобы ты пожил у нас!

Эта идея покорила Наташу в ту же секунду, как Макс дал понять, что это возможно. Она уже нависала в его кабинете над письменным столом и чертила на листке бумаги схему Парижа, тараторя и сбиваясь от волнения:

— Вот, смотри. Там есть четыре линии электричек RER, я живу в пятой зоне на линии А4, она красного цвета. Станция называется Lognes, — Наташа подписала по-французски. — Кстати, эта линия ведет в Диснейленд. Аэропорт «Шарль де Голль» — это ветка В3, синяя. Она вот так расположена, — рисовала изогнутую кривую. — Пересадка на А4 в центре Парижа, на станции Chatelet Les Halles. Вот, я отмечу. RER работает с 5:30 утра до 1:00 ночи, значит, прилететь самолетом надо не позже полуночи, но лучше, конечно, пораньше, чтобы не рисковать…

Она так подробно все ему объясняла, словно он едет уже завтра. Он вежливо кивал и внимательно слушал, хотя не был уверен, что сможет летом, в разгар сезона, оставить клуб.

— А сколько вы за квартиру платите? — отвлек он ее немного.

— Мы? — улыбнулась девушка. — Димка один платит. 300 евро в месяц. Это маленькая студия с ремонтом, там одна комната-спальня и еще одна — гостиная-кухня-столовая. А я всего лишь арендую у Димки диван. Мы с тобой отлично поместимся на этом диване вдвоем!

* * *

Она потребовала, чтобы он ее не провожал. Тем более, у него школа. Она взяла такси до аэропорта, чтобы не лазить по разным маршруткам.

Макс не вел уроки. Он отсчитывал каждую секунду по своим дорогим швейцарским часам. С тоской смотрел в окно на почти белое пасмурное небо. С третьего этажа и с его учительского места в окно видно только эту однотонную и однородную пелену. Ей — туда, она звезда, и это ее высота, а он должен остаться на земле. Небо — чистый лист. Жизнь заново, и она еще не началась. Сколько еще минут?