Александр Гогун - Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы

• Название: Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: К.І.С.
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-617-684-085-5

В книге на основе архивных документов, интервью с участниками событий, мемуаров и иных источников рассказывается о деятельности Организации украинских националистов, создании и борьбе Украинской повстанческой армии против немецких оккупантов.

Освещается антипольская этническая чистка, межпартизанская война УПА с Армией Крайовой, коммунистическими отрядами. Немало внимания уделено и действиям советской стороны. Рассматриваются спецоперации по уничтожению или захвату руководителей ОУН и УПА: Евгения Коновальца, Дмитрия Кляч-ковского, Романа Шухевича, Василия Кука, Льва Ребета и Степана Бандеры. Описываются и антипартизанские действия советских органов — от стандартных прочёсываний лесов до орудовавших по сёлам «оборотней в косоворотках». Монография предназначена для специалистов и любителей истории.

---

А в СССР в тот же период численность УПА стремительно падала — на лето 1944 г. она была максимальной, далее шло только постепенное снижение как количества бойцов, так и их активности. В тот самый момент, когда УПА в ПНР распространяла свою активность на Холмщину и Подлящье (весна — лето 1945 г.), в УССР чекисты заканчивали уничтожение повстанческих отрядов группы УПА-Юг — то есть «зачистку» украинских территорий, бывших до 1939 г. в составе Советского Союза. В 1947 г. численность повстанцев в Польше не сильно отличалась от той, которая была в конце 1944 г. А в СССР, по данным МГБ, на 1 января 1947 г. в вооруженном подполье насчитывалось 530 боевых единиц (отрядов) и 4456 бойцов — то есть в пять раз меньше, чем было в 1944 г. При этом мы должны учитывать, что в результате переселенческих акций количество украинцев в Закерзонье уменьшилось в 3 раза, соответственно сократилась и база УПА, а численность украинцев в западных областях УССР существенно не изменилась.

Более того, по данным МВД УССР, в Закерзонье на начало 1947 г. дислоцировалось 27 формирований УПА с почти 5-ю тысячами бойцов (вероятно, к повстанцам здесь приплюсованы и подпольщики). Если верить отчетам МВД и МГБ, на 250 тыс. украинцев в ПНР приходилось столько же повстанцев, что и на 6 миллионов западных украинцев в советской Украине!

А активность повстанцев в Польше в целом не сильно уменьшилась, что было для польской администрации совершенной неожиданностью. «…(23 марта) 1947 г. одно из подразделений УПА организовало засаду и уничтожило выдающегося польского генерала, заместителя министра обороны Польши Кароля Свер-чевского. Эта акция была не только самым значительным успехом УПА в этом регионе — она стала и началом конца самой партизанской армии»[300].

Добавим: не только партизанской армии, но и украинского меньшинства в Закерзонье.

Причем убили Сверчевского случайно: бойцы УПА из «пятерок» «Грыця» и «Стаха» в тот день устроили засаду на продуктовую машину. Но вместо хлебовозки показался одинокий «виллис» генерала, совершавшего инспекцию отдаленных гарнизонов. Грузовик охраны забарахлил и отстал.

Экипаж «виллиса» был расстрелян, боевики скрылись. Об убийстве столь важной птицы повстанцы узнали на другой день из передачи Би-би-си[301].

Кароль Сверчевский был не рядовым польским военным, получившим свой чин и звание за приверженность приехавшему в обозе Красной армии просоветскому правительству. Это был ветеран коммунистического движения: в свое время под псевдонимом «Вальтер» он возглавлял польские интербригады во время Гражданской войны в Испании, то есть был одним из символов «народной Польши».

Взбешенное правительство ПНР решило ускорить решение украинской проблемы.

7 мая 1947 г. представители СССР, Чехословакии и Польши подписали в Варшаве договор о совместной борьбе против повстанцев. В апреле началась знаменитая операция «Висла», которую возглавлял всё тот же автор «плана Моссора» — бригадный генерал Стефан Моссор, заместитель начальника Генштаба Войска Польского. Благодаря подавляющему численному и материально-техническому превосходству и тщательно разработанному плану, действия поляков увенчались полным успехом. Однако, эта глава называется именно так: «Как с УПА не могли справиться в Польше». Ведь очевидно, что без почти поголовного выселения украинцев с юга-востока ПНР властям было едва ли возможно сломить повстанческое движение, сколько бы милиционеров, чекистов и солдат они не нагнали в этот регион. Пока за УПА были тылы, действия польских властей ощутимого успеха не приносили.

Да и в успех «Вислы» не все сначала верили. Как отмечалось заместителем командира Оперативной группы (ОГ) «Висла» по политической работе подполковником Сидзинским 16 мая 1947, настроение населения и структура Сопротивления в приграничной к Украине полосы ПНР в какой-то указывали на том, что польская военно-репрессивная машина и на сей раз даст сбой: «До времени прибытия войск О.Г. “Висла” украинское население было базой как членов УП.А., так и ее материального обеспечения. Связи эти не ограничивались селом, но относились также и к городам.

Ситуация с польским населением не была лучше. Террор и демагогия банд УП.А. и частое сотрудничество с Н.В.С. (Народными вооруженными силами (по-польски, НЗС — NSZ), польским антикоммунистическим подпольем — А. Г.) привели к диверсии польского населения, про которую “Хрен” пишет в бюллетени за март с.г.: “Польское население, живущее около нас, относится к нам полностью хорошо”.

Прибытие наших отрядов было воспринято с недоверием, подозрением и даже враждебностью»[302].

Проведение антиповстанческой операции сопровождалось массовой пропагандистской кампанией. Сочетание этих мер подействовало и на поляков, и на выселяемых украинцев.

Для иллюстрации положения повстанцев во время проведения операции «Висла» приведем отрывок из письма командира сотни «Хрена» (Степана Сцебельского) своему непосредственному начальнику — командиру куреня «Рену» (Василию Мизерному) 7 мая 1947 г. Ценность этого документа заключается в том, что его автор в какой-то степени спровоцировал операцию «Висла» — во всяком случае, ускорил её начало, поскольку планировало ее польское правительство еще с осени 1946 г. Именно бойцы Сцебельского 23 марта 1947 г. смертельно ранили генерала брони Кароля Сверчевского:

«…Сегодня я оторвался от врага и, пользуясь этим, пишу вам через курьера. У нас уже действительно Запорожско-лемковская Сечь. Вокруг пустырь, по которому гуляет вторая армия Свер-невского, поляков здесь около 20 тыс. Они заняли все села, кроме того, располагаются в лесу. Наблюдают также за селами, расположенными в лесу, чтобы мы не могли собираться. Прочесывают околицу леса, ищут продукты питания. У них есть приказ — уничтожать, преследовать до конца. Меня также преследуют, начиная с 16.03 (т. е. два месяца. — А. Г.). Эти действия не отличаются от “сталинской метлы” (иначе, “красная метла”, — масштабное использование пограничников, войск НКВД и др. сил против УПА в первой половине 1945 г. — А. Г.). За это время у меня было 7 боевых столкновений, провел 4 боя и 12 неожиданных встреч. У врага было 92 убитых и почти столько же раненных.

Со всех сторон мы получаем поздравления. Сейчас нас называют “рыцарями Лемковщины”. Однако у этих “рыцарей” такой вид, что их можно использовать для запугивания людей. Мы все ходим оборванные. Плащи пожгли возле костров, нет постоянного места для постоя (5 раз нас разбивали). У некоторых нет сорочек, кальсон. Нет возможности бриться, нет мыла. Огонь приобретаем с помощью трута или смотрим, не горит ли трава, которую подожгли поляки. Много бойцов ходит в лаптях из коровьей кожи.

Положение страшное. Я слышал перед рождеством, что у моего соседа “князя Романа Завикосного” есть для “Хрена” какой-то подарок в виде “анцуга” (от немецкого der Anzug — одежда, мундир, военная форма. — Ю.ДГ.) Извините, что пишу об этом. Но я оборван. Может какая-нибудь латаная куртка, но чтобы была целая, так как нечем ее латать.

Сегодня я должен одеть и обуть две бригады. Но это невозможно. Поэтому обращаюсь к Вам, друг Роман, за помощью. Польские села оградились от нас железной линией Зигфрида. Войско польское находится во всех селах, напрасно мечтать о любой связи с городом…

По данным разведки, наши убили в Самборе большевицкого деятеля. Па протяжении пяти дней не было газет. В тех местах у наших партизан большая сила. Оттуда прибыли ребята, рассказывают страшные вещи: берут в советскую армию, приходят сведения, что Перемышль отойдет к Польше (сведения подтвердились. — А. Г.). Командир “Бурлак” утратил 2 “четовых” и всех «роевых». За три дня у него было семь боев. Туда движется польская армия. Меня четыре раза выгоняли в Чехословакию. Мы шутим: Украина, будь спокойная — “Героям слабо” (вместо: “героям ела-ва”). Несмотря на окружение и истощение от голода, состояние духа воинов хорошее, но как надолго? Кто знает?

В операциях в селах принимал участие НКВД (т. е. МВД. — А. Г.)> проводил массовые аресты»[303].

Сам «Хрен» со своей и еще двумя сотнями через полтора месяца после описываемых в письме событий сумел пробиться через польско-советскую границу и еще два года воевал в Галиции — Дрогобычской области УССР. 9 ноября 1949 г., выполняя приказ командования прорваться на Запад, погиб в стычке с чешскими жандармами.

Непосредственный начальник «Хрена» «Рен», которому было адресовано это письмо, осенью 1947 г. также перешел советско-польскую границу, и в 1947–1949 гг. действовал в Западных областях УССР. В 1949 г. по поручению Главного военного штаба УПА Рен пошел на Запад с материалами для Заграничного представительства У ГО С. «Во время оформления курьерской группы [24 августа 1949 г. в лесу рядом с селом Либохора Турковского района Львовской области] тяжело ранен в неожиданной стычке с подразделением НКВД (уже МВД. — А. Г.); достреливает сам себя, чтобы не попасть в руки врага… В 1994 перезахоронен в с. Яблонив Турковского района»[304].