Евгений Добренко - Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов

• Название: Неканонический классик: Дмитрий Александрович Пригов
• Автор: Евгений Добренко
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Филология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86793-748-5

Эта книга — первый опыт междисциплинарного исследования творчества поэта, прозаика, художника, актера и теоретика искусства Дмитрия Александровича Пригова. Ее интрига обозначена в названии: по значимости своего воздействия на современную литературу и визуальные искусства Пригов был, несомненно, классиком — однако его творчество не поддается благостной культурной «канонизации» и требует для своей интерпретации новых подходов, которые и стремятся выработать авторы вошедших в книгу статей: филологи, философы, историки медиа, теоретики визуальной культуры, писатели… В сборник вошли работы авторов из пяти стран. Кроме того, в книге представлены записи нескольких интервью и интеллектуальных бесед с участием Пригова и наиболее важные, этапные для осмысления его творчества статьи исследователей московского концептуализма 1970–2000-х годов.

---

395

Гандлевский С., Пригов Д. А. Между именем и имиджем (Диалог) // Литературная газета. 1993. 12 мая (№ 19). С. 5.

396

«Совковый» вариант — это стихотворение Ахматовой без первых двух строф, так оно печаталось в советских изданиях; впрочем, и последней строфы, «Но равнодушно и спокойно…», в первой публикации 1918 года в газете «Воля народа» тоже не было (она появилась только в книжном издании «Подорожника» в 1921-м). Полностью этот текст Ахматовой впервые после его публикации в газете был опубликован нами в Будапеште. Подробнее см.: Силард Л. Блок, Ахматова и Пригов (к диалогу поколений). // Силард Л. Герметизм и герменевтика. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2002. С. 226–249.

397

Подробнее об этом см.: Силард Л. Блок, Ахматова и другие // Russica Romana. 1997. № 3. Переработанный и более поздний вариант: Силард Л. Блок, Ахматова и Пригов (к диалогу поколений).

398

Из не опубликованной до настоящего момента лекции Пригова, прочитаной в Будапештском университете в 1997 году (цитирую по собственному конспекту).

399

Из лекции Пригова, прочитанной в Будапештском университете в 1997 году.

400

Впервые «Первая книга…», составленная в 1966 году, была издана только в 1996-м: Битов А. Первая книга автора. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 1996.

401

Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. М.: Союз фотохудожников России, 1996. С. 599–612.

402

Пригов Д. А. Написанное с 1990 по 1994. С. 245.

403

Белый А. На рубеже двух столетий. М.; Л., 1989. С. 190.

404

Иванов Вяч. Мысли о поэзии // Иванов Вяч. Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. С. 668.

405

Ср.: Пойзнер Б. Н. О синергетическом измерении искусства: нелинейная динамика и гуманитарные науки // Известия вузов. Прикладная нелинейная динамика (Саратов). 2001. Т. 9. № 6. С. 5; Пойзнер Б. Н., Ситникова Д. Л. Самообновление культуры и синтез научных знаний. Томск: ТГУ, 2002.

406

См.: Голынко-Вольфсон Д. Читая Пригова: неоднозначное и неочевидное// НЛО. 2007. № 87 (http://magazines.russ.ru/nlo/2007/87/go20.html); см. также новый вариант его статьи в этом сборнике.

407

Батай Ж. Проклятая доля / Пер с фр. Б. Скуратова, П. Хицкого. М.: Гнозис-Логос, 2003. С. 18. Далее ссылки на это издание даются в скобках после цитаты в основном тексте.

408

Гройс Б. Утопия и обмен. О новом. М.: Знак, 1993. С. 306.

409

«Многого из того, что говорил Морковин, Татарский просто не понимал. Единственное, что он четко уяснил из разговора, — это схему функционирования бизнеса эпохи первоначального накопления и его взаимоотношения с рекламой.

— В целом, — говорил Морковин, — происходит это примерно так. Человек берет кредит. На этот кредит он снимает офис, покупает джип „чероки“ и восемь ящиков „Смирновской“. Когда „Смирновская“ кончается, выясняется, что джип разбит, офис заблеван, а кредит надо отдавать. Тогда берется второй кредит — в три раза больше первого. Из него гасится первый кредит, покупается джип „гранд чероки“ и шестнадцать ящиков „Абсолюта“. Когда „Абсолют“…

— Я понял, — перебил Татарский. — А что в конце?

— Два варианта. Если банк, которому человек должен, бандитский, то его в какой-то момент убивают. Поскольку других банков у нас нет, так обычно и происходит. Если человек, наоборот, сам бандит, то последний кредит перекидывается на Государственный банк, а человек объявляет себя банкротом. К нему в офис приходят судебные исполнители, описывают пустые бутылки и заблеванный факс, а он через некоторое время начинает все сначала. Правда, у Госбанка сейчас появились свои бандиты, так что ситуация чуть сложнее, но в целом картина не изменилась» (Пелевин В. Generation «П». М.: Вагриус, 1999. С. 20–21).

410

Гройс Б. Указ. соч. С. 306.

411

См., например: «Пригов изобрел стахановскую мифологию творчества, приравняв профессию поэта к ударному сверхпроизводительному труду времен первых пятилеток, и тем полностью мистифицировал свою поэтику. Казалось, он сознательно стремился не оставить грядущим филологам практически никакой самостоятельности в деле толкования его изощренных и многослойных текстов. Каждый его стихотворный цикл начинается с авторского предуведомления, несколько издевательского метатекста, где уже отыграны грамотные и наивные, научные или наукообразные интерпретации этого произведения. Пригов-мифолог предвосхитил и заранее исчерпал почти все возможные трактовки его поэтических экспериментов. Он выступил собственным универсальным метакритиком, предложив прочтения своих текстов с точки зрения семиотики, психоанализа, буддизма, ницшеанства и прочих излюбленных научно-мировоззренческих концепций русской интеллигенции» (Голынко-Вольфсон Д. Указ. соч. С. 268. См. также в этом сборнике, с. 145).

412

Гройс Б. Под подозрением: Феноменология медиа / Пер. с нем. А. Фоменко. М.: Художественный журнал, 2006. С. 137.

413

Гройс Б. Под подозрением: Феноменология медиа / Пер. с нем. А. Фоменко. М.: Художественный журнал, 2006. С. 137.

414

Ср. характеристику приговских «Азбук» у Г. Витте и С. Хэнсген: «Азбука как языковой принцип упорядочивания par excellence является трамплином для свободного полета в космосе букв и слов. Пригов доводит до абсурда миф о письменном тексте как сакральном средоточии смысла, в истории культуры часто воплощавшийся в жанре литературной азбуки. „Азбука“ — это метафора учения и системы, задающих смысл и порядок пратекста. Обозначение „азбуки“ вызывает в сознании представление об элементарном учебнике, собрании базовых знаний любого рода. Сакральная азбука (недаром в числе первых славянских стихотворных текстов были „азбучные молитвы“, созданные по образцу византийских) олицетворяет в структуре акростиха существенное свойство священного текста: быть иносказательным выражением тайны.

Русская поэзия в разные эпохи — вплоть до „Советской азбуки“ Маяковского — прибегала к этому жанру, чтобы подчеркнуть свой смысловой авторитет. Однако в азбуках Пригова такой гарантии смысла больше нет. Они оказываются пустым формальным каркасом для идиотического лепета и заикания коллективного сознания, оказавшегося не в состоянии контролировать свои распавшиеся на части языки. „Оральные кантаты“ Пригова, его переходящая на крик декламация инсценируют эту ситуацию распада языковых систем. Аффектация, „дикая“ энергия голосового ритуала создают прорыв, открывают возможность выражения высшего хаоса экстаза» (Витте Г., Хэнсген С. О немецкой поэтической книге Дмитрия Александровича Пригова «Der Milizionär und die anderen» // НЛО. 2007. № 87. С. 297 [http://magazines.russ.ru/nlo/2007/87/vi22.html]).

415

Пригов Д. А. Книга книг. М.: Эксмо, 2003. С. 362.

416

Пригов Д. А. Книга книг. М.: Эксмо, 2003. С. 357.

417

Голынко-Вольфсон Д. Указ. соч. С. 289. См. также в этом сборнике, с. 170.

418

Гройс Б. Указ. соч. С. 308.

419

Витте Г, Хэнсген С. Указ. соч.

420

http://www.prigov.ru/bukva/stixi_djorjika.php.

421

Пригов Д. А. Исчисления и установления: Стратификационные и конвертационные тексты. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 262.

422

На конференции «Неканонический классик: Памяти Дмитрия Александровича Пригова» (Москва, 16–19 июля, 2008), Михаил Берг в своем докладе «Пригов и Виктор Кривулин — два полюса русской поэзии» привел аналогичную реакцию Ольги Седаковой на выступление концептуалистов в Ленинграде в конце 1980-х годов.

423

Пригов Д. А. Исчисления и установления. С. 273.

424

См.: Эпштейн М. Искусство авангарда и религиозное сознание // Новый мир. 1989. № 12. С. 222–235. В своей позднейшей работе Эпштейн говорит о сходстве между апофатическим и демоническим в русской культуре: «…Демонизм и апофатизм делят между собой ту область „среднего“, которая в секулярной культуре выстраивается между ее положительными и отрицательными полюсами. Демоническое — это переход положительного в отрицательное, минуя середину. Апофатика — это переход отрицательного в положительное, минуя середину. Демонизм и апофатизм образуют как бы круг перестановок и переходов между крайними полюсами, — круг, состоящий из „вывертов“ и „выкрутасов“ и вращающийся вокруг пустой середины» (Эпштейн М. Слово и молчание: Метафизика русской литературы. М.: Высшая школа, 2006. С. 526).