Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-094-8 (IVт.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 4. — СПб.: Гиперион, 2004. — 976 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Четвертый том дневников охватывает период с 1899 по 1904 гг.

© К. Накамура, сост. текста, коммент., вступ. ст., 2004

---

О. Борис Ямамура пишет, что в «Ивайквай» церковный дом окончен постройкою, и он освятил его. Стоит две тысячи ен, из которых 1700 ен пожертвованы Моисеем Ямада — и это несмотря на то, что он в прошлом году убытка на 6000 ен потерпел в своих делах от неурожая, причиненного наводнениями. Это утешительно. Просит о. Борис икону туда. Пошлется.

Пишут священники, что в праздник Рождества Христова молящихся на богослужении было: в Одавара — сто сорок, в Оосака — сто тридцать, в Сиракава — сто сорок; в Вакаяма, пишет катихизатор Ирино, было восемьдесят.

Петр Исикава рассказал о публичном чтении (энзецу), вчера в протестантском клубе произведенном, по тесноте нашего клуба молодых людей, состоящего из одной комнаты здесь во втором этаже. Чтений было два: первое его — Исикава — о Православном Богослужении, иллюстрацией которого было здесь же пение хора, но не нашего, ибо Женская школа не приняла приглашения идти петь, а коодзимацкого, с участием некоторых наших семинаристов; пели пять раз, в промежутках чтения Исикава; первым было пропето «Благослови душе моя Господи», последним «Ангел вопияше». Исикава говорит, что пели превосходно и слушатели были очарованы, а оных было человек сто, между которыми были и профессора Университета. Последние, должно быть, пришли больше для второго чтения «О русской литературе» Я. В. Иозефовича, переводчиком речи которого был Марк Сайкайси; и тоже вышло очень хорошо и интересно; говорил о Пушкине, Тургеневе и Гоголе.

Петр Уцида, диакон и проповедник в приходе Асакуса, приходил рассказать, что христиане Асакуса возмутились против о. Семена Юкава, вследствие чего вот в пост никто не исповедался у него, а ныне в праздник ни один дом не хотел принять его с Христославлением, почему он и не ходил по домам.

— Что за причина?

— Во–первых, о. Семен не хочет продать дом, в котором ныне живет и который христиане Асакуса решили продать. Во–вторых, о. Семен оскорбил христиан недоверием; они обещают обеспечить ему наем квартиры своими взносами, а он сказал им, что не верит этому.

В объяснение этого нужно сказать следующее. В 1895 году, когда отношение Японии к России, по поводу Порт—Артура и прочего, грозило обратиться в неприязненное, о. Семен, опасаясь, что из России прекратится помощь Японской Церкви, предпринял обеспечить себя на случай этой опасности изобретением местных способов содержать себя и свою Церковь. Образовал он между своими прихожанами общество «Дзикиу–кёоквай» с целью составить капитал в две тысячи ен, процентами с коих (якобы) и содержался бы он с удовлетворением других церковных потребностей. В продолжение лет четырех накопилось триста пятьдесят ен. Но вместе с тем и гроза, висевшая сверху, рассеялась, и мудрость у о. Семена засорилась, и вклады прекратились. Что делать с тремястами пятьюдесятью енами? О. Семен, конечно, не без совета с вкладчиками, на триста ен купил дом, в котором и живет ныне. Остальные деньги и кое–что вновь собранное хранится у него. Значит, завелся церковный дом, в обеспечение помещения священника. На что же лучше? Так нет, нашлись люди, и именно между христианами Асакуса, которые позавидовали ли благополучию священника, или составили отдаленный план воспользоваться скудною стоимостию церковного дома, так или иначе, стали настаивать на том, чтобы продать этот дом, а священника выселить на квартиру. Но зачем же продавать? «А для церковной пользы: отдать деньги на проценты в банк, и из них через десять лет вона какая сумма нарастет, а через двадцать еще больше!» — Но как же священник? Он получает ныне от Миссии шесть ен квартирных, чем уплачивает ренту за землю, на которой стоит дом, но этих денег на наем приличной квартиры мало. «Пусть священник будет спокоен», — говорят христиане Асакуса, — «мы обещаем ему кёокиу». Вот тут–то и согрешил мой о. Семен, к голубиной простоте мало получивший от родившей его матери змеиной мудрости, столь мало, что почти ее и не заметно во всех встречающихся с ним обстоятельствах, где змеиное свойство надо бы. — «Я не верю, чтобы вы выполнили обещание», — рек он, и пожар забушевал. По голубиной простоте он сие рек со всею откровенностию, хотя змеиная мудрость и не велела сего. Воистину, нельзя доверять подобным обещаниям христиан; я могу подкрепить о. Семена множеством испытанных примеров. Но я не сказал бы сего прямо христианам, потому что зачем же бросать камень в вонючую грязь? Не весь ли результат от того, что вонь поднялась? Но не это, однако, главное и первоначальное, за что поднялись асакусакские благочестивые христиане на своего пастыря. «Дзикиукёоквай» состояло далеко не из одних Асакуса христиан, напротив, они там были в меньшинстве; кроме них еще христиане приходов Ситая, Хонго, Хондзё составляли общество. И вот все эти три прихода против продажи церковного дома, одни только Асакуса желают продажи. Так при чем же тут о. Семен? Зачем его поносить за непродажу? А опять–таки за голубиную простоту, без змеиной мудрости. Поднят был вопрос: продать или не продать? Три прихода решили «не продавать», и делу бы конец. Так нет, Асакуса вновь хлопочет собрать для того же совещания. О. Семен слушается и тоже вновь хлопочет о рассуждениях; опять решается «не продавать», опять собрание и рассуждение, и так далее, пока, наконец, взвалили все на бедную голову о. Семена: «это он один только не хочет продавать, это его дело», вся тяжесть ненависти и нареканий Асакуса христиан пала на него.

Не в этом духе, как выше изложено, рассказал дело диакон Петр Уцида; напротив, он все тянул воду на поле Асакуса христиан; хотя старался не показать зубы против о. Семена. Молча все выслушал и сказал только, чтобы завтра в три часа пришел ко мне о. Семен рассказать о деле.

29 декабря 1902/11 января 1903. Воскресенье.

В три часа пришел о. Семен Юкава, но с ним и диакон Уцида, хотя я не звал его. Рассказал и о. Семен со своей точки зрения свои отношения к христианам Асакуса. Нового ничего я не узнал (все то же, что изложено).

Только все больше и больше укреплялся в подозрении, что вся эта буря — дело нескольких дрянных интриганов в приходе, которым и диакон Уцида очень мирволит. Прямо здесь, на глазах у о. Семена, он не переставал потягивать воду на их огород: «они–де все очень усердны к Церкви, они непременно исполнили бы обещание касательно кёокиу — вот мне же каждый месяц доставляют две ены» и прочее. Все выслушавши и подробно расспросивши, я сказал свое решение так: «Вы, о. Семен, напрасно обидели христиан словами: „не верю, чтобы вы исполнили обещание о кёокиу”. Ведь и вы же обиделись бы, если бы я сказал вам: „О. Семен, я не верю вам”. Из уст священнослужителей должно исходить только слово, творящее мир и согласие. Итак, вы, о. диакон, созовите христиан и, когда они соберутся, пусть о. Семен поговорит с ними и прямо–таки попросит прощения за свое неосторожное слово. Сделать это священник не должен ни стесняться, ни стыдиться; и священник не застрахован от ошибок и погрешностей, а коли погрешность случилась, то сознаться в ней священнику так же необходимо, как и всякому другому. Этот поступок священника будет назидателен для христиан, как добрый пример и так далее. Когда мирным объяснением будут восстановлены добрые отношения у о. Семена с христианами, тогда он может обойти дома христиан с праздничною молитвою. Христославление теперь уже поздно, но скоро будет праздник Крещения Господня; о. Семен, в сопутствии диакона, может со святой водою обойти дома христиан — обычай, тоже существующий в Православной Церкви. Что до продажи дома, то вопрос этот решен уже тем, что три Церкви против продажи, и быть в претензии христианам Асакуса на о. Семена за это нет никакого основания. Но мало этого. Жаль, что не спросили меня в этом деле: я положительно запретил бы и думать о продаже. Церковный дом куплен на деньги, пожертвованные для Бога, он не христианам принадлежит ныне, а Богу, и распорядиться им могут только священнослужители, спросившись у Епископа», — и так далее.

О. Семен вполне согласился сделать то, что я ему сказал; диакон, по–видимому, тоже, и они оставили меня.

Но часов в восемь вечера вновь приходит диакон Уцида и говорит: христиане никак не согласны помириться с о. Семеном. Они говорят, что это только ныне прорвалось, но что у них много других неудовольствий накопилось на него.

— Какие же бы это неудовольствия? Я что–то не слышал, да и нечему больше, кажись. Священник он исправный, смиренный, трудящийся. Чего еще нужно христианам? Вы, если знаете что, скажите.

— Я не знаю.

В таком случае, пусть завтра в три часа придут ко мне двое из таких, которые могут рассказать все, что имеют против о. Семена.

30 декабря 1902/12 января 1903. Понедельник.

Прежде чем прийти христианам из Асакуса, был у меня, без всякого зова с моей стороны, сначала Исаия Мидзусима, катихизатор, подведомый о. Семену Юкава, потом Петр Исикава.