Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!

• Название: Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76404-4

«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить», – сказано в одной детской песенке. Так случилось и с операцией «Мальтийский Крест», которая была разработана «Андреевским братством», чтобы объединить и подготовить к противостоянию с любым врагом две России – в двух параллельных реальностях. Но ни Ляхов, ни его соратники пока не чувствуют «особенностей процесса» и не предугадывают возможных ловушек в будущем. В отличие от Дмитрия Воронцова, одного из основателей «Братства», который до последнего времени предпочитал оставаться «над схваткой», обеспечивая надежные тылы своим «коллегам». Однако, видимо, пришло время ему выдвинуться на первый план и взять руководство операцией в свои руки. Неспешно, но расчетливо и непреклонно.

---

Шутка, увы, пропала впустую, никто, кроме неё и самого Воронцова, да и Лихарева, конечно, не понял, при чём тут именно «тринадцатый» год[40].

– А в остальное время мы много где бываем. Этот мир весь изъездили, в некоторых местах по месяцу и больше жили. Надоест – тогда дальше. Другие реальности тоже посещаем. Вплоть до того, чтобы на громкую премьеру в театр хоть у вас, хоть у нас сходить не затрудняемся. В «цивилизованных мирах» это просто – морем, а то и на самолётике до ближайшего аэропорта – и пожалуйста, Вахтанговский, Ла Скала, БДТ, Бродвей – на выбор. С паспортами и визами, сами понимаете, у нас проблем не возникает, особенно в реальностях, где не было Второй мировой…

Татьяна снова позавидовала Воронцовой. И занятие по душе у неё есть, и мужчина на всю жизнь, а теперь, выходит, совсем не жизнь затворницы, пленницы стальной коробки она ведёт, а совсем наоборот… И неужели они и вправду могут спокойно отправиться на премьеру «Князя Игоря» с Шаляпиным? Невероятно!

Майя тоже задала несколько вопросов в тему. Ей очень хотелось провести недельки две в Югороссии, о которой была достаточно наслышана, но сейчас предлагать такое путешествие сочла неуместным. Как-нибудь в другой раз, и с Вадимом, конечно. Впрочем, одной тоже скучно, наверное, не было бы…

День оказался на удивление длинным, заполненным разговорами, купанием в тропическом океане, другими доступными на борту развлечениями. Особенно это касалось женщин, которым Наталья продемонстрировала удивительную электронную систему, недавно смонтированную с помощью Антона. В ПОСЛЕДНЕЕ время он совершенно забыл о всех налагавшихся на него бывшей должностью ограничениях и начал передавать друзьям ранее категорические запрещённые к распространению технологии, имевшиеся в Замке. Эта, например, позволяла создать на экране свой трёхмерный образ в натуральную величину, а потом проделывать с ним всякие интересные штучки: изменять пропорции тела, черты лица, форму и цвет глаз, причёски… Нечего говорить о том, что свою репродукцию можно было одеть в любую, хоть взятую из каталогов, хоть лично смоделированную одежду, подогнать всё по месту, коснуться соответствующего сенсора на панели и немедленно получить требуемый комплект.

Поначалу это (не репликация одежды, конечно, а возможности экспериментировать с собственным телом) произвело на Майю с Татьяной слегка шокирующее впечатление. При том, что о многих доступных «Братству» чудесах Майя с Татьяной знали. А Эвелин не слышала вообще ничего подобного.

– И что, если я себе на картинке удлиню ноги, переделаю глаза и отращу волосы до колен, то «щёлк» – и со мной настоящей это же сразу и случится? – с некоторым даже испугом спросила француженка. – И навсегда?

– Как захочешь. Вообще-то эта штука больше предназначена для кратковременной корректировки внешности в целях оперативной маскировки, ну, интриг всяких… Через назначенный срок или, если нужно, экстренно норма восстанавливается. Но если тебе на самом деле что-то слишком в себе не нравится, можно и окончательно исправить. Как альтернатива пластической хирургии… И не мгновенно, конечно. В специальном боксе, во сне, чтобы сознание не мешало, за час или за сутки, в зависимости от масштабов вмешательства…

– А потом ещё раз, и ещё, когда втянешься… – со странной интонацией сказала Майя, мысленно, а также и в душе прикидывая, хотела бы в себе что-то взять и поменять? И решила, что если ей гарантируют абсолютное здоровье и нынешнюю красоту на достаточно длительный срок, то и ничего. И так хороша, разве что оттенок глаз. И уши сделать немножечко поменьше и поизящнее. Да, пожалуй, грудь бы немного приподнять и заострить, как у Дианы-охотницы на одной скульптуре. И ноги – ну, сантиметра на два удлинить, а под коленями…

Майя себя одёрнула. Если Наталья позволит, можно будет как-нибудь сесть одной, без посторонних глаз, и вволю поэкспериментировать. На картинке, конечно…

А пока с помощью Воронцовой каждая изготовила себе по комплекту походных одежд для путешествия на планету Валгалла. Исходя из советов Натальи Андреевны. Страшно сказать – за полтораста почти световых лет от Земли отправляются. Но и там, по словам Валентина, имеется своё общество, перед которым следует появиться в приличном виде. Лихарев сам не догадывался, какое там общество собралось сейчас. Он-то с девушками погиб несколько раньше, чем на Валгалле появились добровольцы из Югороссии.

Его гораздо больше волновал вопрос – как будет воспринято Дайяной и курсантами его появление после официально зафиксированной смерти. Впрочем, как-нибудь поймут – на войне всякое случается…

Глава четвёртая

Дайяна встретила гостей на удивление спокойно. В том смысле, что не подала вида, будто удивлена, более того, поражена фактом появления на базе, вместе с нормальными, человеческими женщинами живого и здорового Лихарева. Хотя сама принимала участие в захоронении того, что осталось от него и семерых курсанток, увенчав могилу на сопке обгоревшими обломкам флигера из инопланетных сплавов. Получилось почти как в стихотворении Бориса Слуцкого: «И мрамор лейтенантов – фанерный монумент».

Кое-что она однажды заподозрила, застав Сильвию и аналогов Ляховых в хранилищах агентурного снаряжения на Таорэре. Именно в тот момент, когда незваные гости забирали со стеллажей комплекты, обозначенные личными номерами погибших вместе с Валентином курсанток. Но Сильвия сумела её разубедить, сказав, что берёт эти контейнеры будущих валькирий как раз потому, что они остались без хозяек, под которых настраивались, и никому из питомиц Дайяны никоим образом не пригодятся. Тем более добра этого здесь и так больше, чем наличного (каламбур) личного состава. Наскоро слепленная легенда на удивление сработала, но только потому, что хозяйка Базы и сама не допускала мысли, что проделанный Левашовым выверт из свершившегося будущего в настоящее (которое одновременно и зафиксированное прошлое) через соседнее настоящее теоретически возможен и практически осуществлён.

Но теперь она определённо что-то заподозрила (уже в противоположную сторону) и попросила Майю, Татьяну и Эвелин подождать немного в зимнем саду Главного корпуса, в обществе двух готовых прислуживать гостьям и развлекать их беседой курсанток. Лихареву же движением головы указала в направлении ведущего к учебным классам коридора.

Там, насколько он помнил (всё-таки два года прошло), помещался один из рабочих кабинетов хозяйки, где она решала повседневные хозяйственные дела и беседовала с не удостоенными приглашения в личные апартаменты курсантами, курсантками и обслуживающим персоналом. Как правило, по поводу каких-то малозначительных проступков и упущений.

Обставлено помещение было в среднестатистическом стиле европейского офиса 60–70-х годов. Без крайностей советской помпезности и унылой казёнщины, а так – Корбюзье какой-то: металл, пластик, кожзаменители, отделанные шпоном ДСП, стеклянные столики и этажерки. Когда-то в заграничных фильмах и глянцевых журналах такие интерьеры у граждан СССР вызывали восхищение, вплоть до желания немедленно эмигрировать. Видимо, в те времена и обставлялся кабинет, «чтобы идти в ногу со временем».

Дайяна села в кресло, закинув ногу за ногу обычной своей манерой, не претендующей на сексуальность, но, за счёт фактуры, отнюдь не лишенной её. Закурила неизменный «Ротманс» – других сигарет Лихарев у неё никогда не видел, она курила их всегда, задолго до того, как этот сорт появился в продаже на Земле, ничуть не заботясь об анахронизме. С минуту переводила взгляд с покрытых мачтовым сосновым лесом гор за окном на лицо Валентина и обратно. Ему сигарету не предложила, не в её это было стиле, поэтому Лихарев щёлкнул крышкой своего блок-универсала. Привычно подумал, что со стороны это выглядит странно – одинаковые и весьма дорогие портсигары у совершенно разных по положению и даже полу людей. Впрочем, он не помнил случая, чтобы в прежние времена вместе собирались хотя бы трое координаторов. Это сейчас одних только валькирий на Земле семеро, и если они разом устроят у себя в роте перекур… Забавно будет.

Дайяна подождала, пока он затянется своей «Купеческой», потом ровным, без интонаций голосом, в котором сейчас совсем не чувствовалось ничего женственного, предложила уточнить позицию. Как бы подразумевая сохранение между ними сложившихся за время последнего периода пребывания Лихарева на Таорэре отношений: демократического сосуществования заведомо неравноправных по званию и положению личностей. Вроде как адмирала и капитана третьего ранга, вынужденных жить в общей хижине на необитаемом острове.

Такое самопозиционирование не сломать никакими жизненными неурядицами, в этом Дайяна кардинально отличалась и от Ирины, и от Сильвии. Но в то же время, наученная безусловно горьким для неё опытом последних бессвязных и перепутанных лет крушения всех целей и идеалов, в обстановке реальностей, выгорающих, как сигарета, подожжённая с двух концов, мадам усвоила, что и она сама, и ранее безраздельно подчинённые ей люди и «не совсем люди» перешли в совсем другое, новое для всех качество. И жить надо по-другому. Это она поняла окончательно после «поединка воль» на Центральной базе, где проиграла всё по единственной, считай, причине – она не предполагала, что Андрей Новиков умеет «не думать о белой обезьяне»[41]. И после этого окончательно решила – никаких авантюр больше не затевать, с «Братством» поддерживать отношения «благожелательного нейтралитета». А после внезапного вторжения прямо в её учебный городок десанта дуггуров нейтралитет превратился в настоящий, скреплённый совместно пролитой кровью боевой союз[42].