Илья Ульянов - 1812. Русская пехота в бою

• Название: 1812. Русская пехота в бою
• Автор: Илья Ульянов
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Военная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29768-9

На это исследование будут ссылаться и через 100, и через 200 лет — как сейчас цитируют основополагающие труды Михайловского-Данилевского, Богдановича, Тарле.

Именно о работах такого уровня говорят, что они «закрывают тему».

Издательство «Яуза» с гордостью представляет вам новую книгу ведущего военного историка, которая достойна стать украшением любой библиотеки.

Энциклопедическая по охвату материала, беспрецедентная по глубине анализа, эта выдающаяся работа исчерпывающе описывает структуру и вооружение, организацию и выучку, тактические приемы и боевое применение русской пехоты во всех сражениях 1812 года.

---

19-й егерский, Бутырский и Уфимский полки пробились за овраг с немалыми потерями. Даже в самом овраге ручья Огник закипела схватка: польские кирасиры атаковали сгрудившихся там пехотинцев. Полностью окруженный Томский полк вел героическую борьбу: 3-й батальон, стоявший ближе к оврагу, отбросил преграждавшую ему дорогу кавалерию, а вскоре к нему пробились и остатки 1-го батальона. В эти минуты полк понес наибольший урон — пропавшими без вести выбыло из строя 354 человека. И все-таки, отступив, полки дивизии сохранили боеспособность.

Дальнейшие атаки французской кавалерии также не достигли решительного результата. Полки 4-го пехотного корпуса, построившись в каре в шахматном порядке, огнем отбивали неприятеля сначала с фронта, а потом и с тыла. По словам М.Б. Барклая де Толли, «неприятельская конница, получив подкрепление… преследовала нашу и, прорвавшись сквозь интервалы наших пехотных кареев, зашла совершенно в тыл 7-й и 11-й пехотных дивизий, но сия бесподобная пехота, ни мало не расстраиваясь, приняла неприятеля сильным и деятельным огнем и неприятель был расстроен» [39, с. 250]. Особенно здесь отличились Перновский пехотный и 34-й егерский полки под командованием генерал-майора П.Н.Чоглокова. Генерал-майор принц Е. Вюртембергский с двумя бригадами своей 4-й дивизии также не допустил прорыва русского фронта: построив Тобольский и Волынский полки в батальонные каре (по другим данным, в два полковых каре), остальные два полка он оставил в резерве [39, с. 269]. По словам очевидца, «от атаки неприятельской конницы остались следы в наших линиях, где лежало много французских кирасир; из числа их раненые или спешенные были переколоты нашими рекрутами, которые, выбегая из рядов своих, без труда нагоняли тяжелых латников и добивали сих рослых всадников, едва двигавшихся пешком под своей грузной броней» [108, с. 107].

Центр русского боевого порядка отодвинулся на несколько сот шагов, но так и не был прорван.

Мост через реку Колочь у Бородина. 17 сентября 1812 г. Раскрашенная литография по рисунку X. Фабера дю Фора. 1830-е гг. 

4-й корпус флангом примыкал к позиции 1-й бригады гвардейской пехотной дивизии, полки которой, лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Семеновский, фактически находясь в резерве, теряли немало людей от летевших ядер, гранат, а к концу сражения и пуль неприятельских стрелков. Стоя на протяжении всего дня в линии батальонных колонн, бригада потеряла 273 нижних чина, но, составляя стержень русского боевого порядка, оказывала неоценимую моральную поддержку всей армии.

Страшная трагедия кровопролитного сражения складывалась из множества личных и семейных трагедий. Одна из таких трагедий произошла на глазах офицеров лейб-гвардии Семеновского полка, в котором служили два брата Олениных — 19-летний Николай Алексеевич и 18-летний Петр Алексеевич. М.И. Муравьев-Апостол вспоминал: «Правее 1-го батальона Семеновского полка находился 2-й батальон. Петр Алексеевич Оленин, как адъютант 2-го батальона, был перед ним верхом. В 8 часов утра ядро пролетело близ его головы; он упал с лошади, и его сочли убитым. Князь Сергей Петрович Трубецкой, ходивший к раненым на перевязку, успокоил старшего Оленина тем, что брат его только контужен и останется жив. Оленин был вне себя от радости. Офицеры собрались перед батальоном в кружок, чтобы порасспросить о контуженном. В это время неприятельский огонь усилился, и ядра начали нас бить. Тогда командир 2-го батальона, полковник барон Максим Иванович де Дамас (De Damas), скомандовал: «г-да офицеры, по местам». Николай Алексеевич Оленин стал у своего взвода, а граф Татищев перед ним у своего, лицом к Оленину. Они оба радовались только что сообщенному счастливому известию; в эту самую минуту ядро пробило спину графа Татищева и грудь Оленина, и унтер-офицеру оторвало ногу» [109, с. 226]. Впрочем, и для младшего брата контузия стала роковой: «Он опомнился, но долго страдал помешательством, отчего он хотя и выздоровел, но остался со слабой памятью и с признаками как бы ослабевших умственных способностей» [108, с. 110].

* * *

На Старой Смоленской дороге бой с польским корпусом Ю. Понятовского вел 3-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Н.А. Тучкова 1-го. Первоначально русский корпус был построен в 4 линии батальонных колонн, имея в двух первых линиях 1-ю гренадерскую дивизию. Вскоре пехотные полки 3-й дивизии были направлены к флешам, а гренадеры отступили за деревню Утица, причем Екатеринославскии полк зажег деревню, отбивая натиск польских стрелков. Установив батарею на высотке, Тучков выставил в первую линию Лейб-гренадерский, Екатеринославскии и Санкт-Петербургский полки. Таврический гренадерский полк практически сразу был послан в Утицкий лес, обеспечивая связь с егерями 3-й дивизии, где и сражался в рассыпном строю в течение всего дня, понеся самые большие среди полков дивизии потери. Очень скоро Тучков вынужден был послать на свой правый фланг Лейб-гренадерский и Графа Аракчеева полки. Польский офицер писал: «16-я польская дивизия Красинского, поддерживая своих стрелков, разбилась на небольшие отряды и, хотя ввела в бой две трети своего [состава. — И.У]…, но все-таки вперед не продвигалась. Неприятельские стрелки, отойдя к своим колоннам, перестали отступать, и даже перешли в наступление» [34, с. 33].

Очевидно, из-за очень интенсивного огня неприятеля на самой высоте не осталось пехотного прикрытия: Павловский полк встал справа, а Санкт-Петербургский и Екатеринославскии — слева от высоты. Пользуясь тем, что огонь русской артиллерии ослабел, Понятовский бросил в атаку обе свои пехотные дивизии. 15-й польский линейный полк ворвался на батарею. Тучков организовал контратаку, задействовав в ней и подошедшие Белозерский и Вильманстрандскии полки.

На высоте разгорелся штыковой бой, в котором особенно отличились батальоны Павловского полка; остатки неприятельского полка сумели вырваться из окружения. Во время этого боя сам Тучков получил смертельную рану, а руководство над отрядом в скором времени принял командир 2-го корпуса генерал-лейтенант К.Ф. Багговут. Последним вступив в дело, 2-й корпус своими пехотными полками сумел закрыть зияющие бреши в обороне от северных подступов к деревне Семеновское до Старой Смоленской дороги; егерские полки корпуса сражались в центре русской линии. Каре Тобольского и Волынского полков так и остались на своих позициях северо-восточнее Семеновского. Рязанский и Брестский полки под началом генерал-майора П.И. Ивелича 2-го прикрыли батарею на северной окраине Утицкого леса. Белозерский и Вильманстрандскии полки под командованием генерал-лейтенанта З.Д. Олсуфьева 3-го двинулись на помощь 3-му корпусу Наконец, Кременчугский и Минский полки под непосредственным командованием генерал-майора принца Евгения Вюртембергского заняли перелески вдоль дороги от Утиц к Семеновскому.

Положение на крайнем левом фланге русской армии стабилизировалось. Последние серьезные попытки прорвать оборону были сделаны неприятелем в районе северной опушки Утицкого леса. Здесь насмерть стояли Рязанский и Брестский пехотные полки, но силы их были на исходе. Багговут был вынужден послать им на подкрепление Вильманстрандскии полк и 500 человек Московского ополчения, которые и опрокинули наступающего противника. Здесь произошла поистине драматическая история, нашедшая отражение в рапорте генерал-лейтенанта Н.И. Лаврова М.И. Кутузову от 7 декабря:

«1-го сводного гранодерского баталиона капитан Букарев во время бывшего сражения 26-го августа при селе Бородине находился в деле со 2-ю гранодерскою ротою на левом фланге гвардии для прикрытия батареи. Когда убиты были бригадной командир полковник князь Кантакузин и баталионный командир подполковник Альбрехт, капитан Букарев, оставаясь старшим, заступил место подполковника Альбрехта и при наступлении неприятельской колонны, состоящей в пехоте и кавалерии, ободряя воинских чинов в баталионе, отразил неприятеля штыками и обратил его в бегство, занял его позицию, где и получил сперва контузию картечью в правый бок.

А после того ранен в правое плечо ниже сустава навылет ружейною пулею, чрез что, ослабев совершенно силами, оставался на месте сражения лежащим между убитыми телами до тех пор, пока угодно было провидению к спасению жизни послать 60-летнего отца его прапорщика Букарева, служившего в ополчении, посредством коего по перевязке ран отвезен в Москву, получив выздоровление явился на службу.

Вашей Светлости представя о сем офицере израненном и храбром, осмеливаюсь покорнейше просить наградить его» [39, с. 292].

Здесь же в бой вступили батальоны лейб-гвардии Финляндского полка, также обороняя опушку леса. Полк большую часть времени сражался в стрелковых цепях, но, отбивая атаку колонн противника, произвел атаку двумя батальонными колоннами при поддержке стрелков.