Ник Дрейк - Тутанхамон. Книга теней

• Название: Тутанхамон. Книга теней
• Автор: Ник Дрейк
• Издательство: АСТ, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073212-8, 978-5-271-35578-3, 978-5-4215-2226-3

Тутанхамон.

Юный, прекрасный повелитель Египта, унаследовавший престол после загадочной смерти «фараона-еретика» Эхнатона.

Его считают ставленником высшего жречества. У него нет врагов… по крайней мере, так думают многие.

Но супруга царя — не по возрасту умная, искушенная в интригах — уверена: ее мужу угрожает смертельная опасность.

И очень скоро ее предчувствия начинают оправдываться, — во дворце фараона происходят жуткие и загадочные события.

Во дворец призывают сыщика Рахотепа, не раз помогавшего легендарной царице Нефертити…

---

Мгновение царица смотрела на меня.

— Ты прав. У нас есть собственные расчеты, и я должна им следовать. Я не должна позволять страху мешать мне.

Я кивнул и поклонился.

— Куда ты собрался? — спросила она с тревогой.

— Я должен еще поговорить с Эйе. Есть кое-что, о чем я должен его спросить. Симут останется с вами до моего возвращения.

Я закрыл дверь и поспешил за шаркающей фигурой по темному коридору. Услышав шаги, Эйе подозрительно повернулся. Я поклонился.

— Что еще? — резко спросил он.

— Мне хотелось бы узнать ответ на один вопрос.

— Не отнимай у меня время своими глупыми вопросами. Уже слишком поздно. Ты провалил свою задачу. Уходи.

И он взмахнул костлявой рукой, отпуская меня.

— Мутнеджемет держат в заточении здесь, во дворце Малькатта. Это было сделано много лет назад по вашему указанию и, насколько я понимаю, по соглашению с Хоремхебом. И насколько я понимаю, с тех пор о ней все более или менее забыли.

Он с удивлением воззрился на меня при упоминании ее имени.

— И что же?

— Она страдает пристрастием к опиуму. Кто снабжает ее снадобьем? Ответ: кто-то, кто навещает ее, втайне от всех. Она повиновалась его указаниям в обмен на приносимое снадобье, в котором, разумеется, испытывала отчаянную нужду. Это она подбросила в царские покои погребальную маску, а также резное изображение и куколку. Сказать вам, как она называет этого таинственного незнакомца? Она называет его «Лекарь».

Теперь Эйе слушал серьезно.

— Если бы только ты обнаружил это несколько недель назад!

— Если бы только кто-нибудь рассказал мне о ней несколько недель назад, — парировал я.

Он знал, что я прав.

— Думаю, вам известно его имя. Поскольку только вы могли изначально назначить его ухаживать за ней, — продолжал я.

Эйе долго раздумывал над услышанным. Казалось, ему ужасно не хочется отвечать.

— Десять лет назад я нанял лекаря. Он служил у меня главным лекарем. Но он перестал быть мне полезным. Дар покинул его, и его знания не могли помочь излечиться от осаждавших меня хворей. Тогда я назначил главным лекарем Пенту, а этому человеку поручил заботиться о нуждах Мутнеджемет. Это было частное соглашение; за услуги ему должны были хорошо платить, как за работу, так и за сохранение всего в тайне. Он должен был поддерживать в ней жизнь, до поры до времени. За любое нарушение секретности его ждало суровое наказание.

— И как его звали?

— Его звали Себек.

Мои мысли устремились в прошлое, через все, что случилось, ко дню праздника, дню крови, к мертвому мальчику с переломанными костями в темной комнате и шумной компании на крыше особняка Нахта. Я вспомнил тихого человека лет под шестьдесят, с короткими седоватыми волосами, не тронутыми краской, и костлявым, худосочным телосложением того, кто никогда не ест ради удовольствия. Я вспомнил его ничем не примечательное, почти обыденное лицо — пустое, как сказала Мутнеджемет, — и его холодные серо-голубые глаза, в которых горит ясный ум и нечто похожее на ярость. Я услышал, как он говорит: «Возможно, самое чудовищное — это человеческое воображение. Ни одно животное, насколько я понимаю, не страдает от мук воображения. И лишь человек…»

И я вспомнил, как Нахт, мой старый друг — и также, как теперь стало очевидно, коллега или знакомый этого умелого расчленителя и повелителя тайн, — отвечал ему: «Именно поэтому цивилизованная жизнь, нравственность, этика и так далее имеют значение. Мы наполовину просвещены, но наполовину остаемся чудовищами. Мы должны основывать свою вежливость на разумности и взаимной пользе».

Я мысленно увидел, как серый человек поднимает свой кубок и говорит: «За вашу разумность! Желаю ей всяческих успехов!»

Себек. Лекарь.

— У тебя такой вид, словно ты увидел привидение, — сказал Эйе.

Глава 40

Отборные стражники Симута были расставлены вдоль темных соседних улиц и на соседних крышах. Город притих, придавленный ночным запретом выходить из домов; лишь одинокие собаки яростно перелаивались друг с другом сквозь темноту, под луной и звездами.

Хети вернул мне Тота; животное прыгало рядом со мной и тихо ворчало, радуясь нашему воссоединению. Однако время поджимало. И у меня, и у Хети имелись новости, которыми нужно было срочно поделиться. Пока мы шли до места, он вкратце рассказал торопливым шепотом, что моя семья цела и в безопасности и что состояние оставленного под присмотром Нахта мальчика улучшилось. Он не умер. Затем Хети принялся расспрашивать, каким образом я вышел на Себека. Я объяснил ему все как было.

— Так значит, дело сделано! — в восторге сказал он.

— К несчастью, нет, — ответил я.

И, заставив Хети поклясться, что он станет хранить тайну, я рассказал, как умер царь. В кои-то веки мой помощник стал молчалив.

— Скажи что-нибудь, Хети. У тебя всегда находится в запасе что-нибудь нелепо-оптимистическое.

Он покачал головой.

— Ничего не приходит в голову. Это ужасное несчастье. Абсолютная катастрофа.

— Спасибо.

— Я не хочу сказать, что это твоя вина. Ты сделал все, о чем тебя просили. Ты выполнял приказы, которые отдавал тебе сам царь. Но что станет теперь со всеми нами? В городе и так уже беспокойно. Никто не знает, что происходит. Как будто царство повисло на краю пропасти, и в любой момент мы все можем рухнуть вниз.

— Настали темные времена, Хети. Однако не надо так драматизировать, это не поможет. В городе были еще убийства, похожие на убийство мальчика и Нефрет?

Он помотал головой.

— Ничего. Во всяком случае, насколько я знаю. Ни о чем таком не докладывали. Нынче все попритихли. По улицам прошел слух об этих убийствах; он очень быстро разошелся по увеселительным заведениям. Люди перепуганы. Может быть, они попросту стали лучше следить за собой.

Я был обескуражен.

— Но такой убийца, как этот, всегда найдет себе новую жертву! Обычно с каждым убийством стремление проделывать подобное только возрастает. Оно становится непереносимой жаждой. Мы знаем, что у этого человека мания. Так куда же эта мания завела его сейчас? Почему он прекратил убивать?

Хети пожал плечами.

— Может быть, залег на дно. — Он кивнул в сторону дома. — Может быть, он сейчас там. Может быть, ты его застукал.

— Не говори заранее, — отозвался я. — Я начинаю чувствовать себя суеверным.

Дом Себека стоял среди частных особняков, в хорошем квартале города. Ничто не выделяло его среди других. Я кивнул Симуту. По его знаку стражники, затаившиеся на крышах домов, принялись бесшумно, словно наемные убийцы, перепрыгивать с крыши на крышу. Затем, повинуясь другому короткому жесту командира, стражники, которые сопровождали нас, набросились на мощную деревянную дверь с топорами. Очень скоро створка была выломана. В переулок выглянули несколько встревоженных неожиданной суматохой и не успевших одеться соседей, но им безапелляционно приказали вернуться в дома. Я протиснулся в переднюю, сопровождаемый стражниками, которые потом беззвучно разошлись по зданию, держа оружие наготове, и молча, обмениваясь одними жестами, осмотрели комнаты, одну за другой. Их товарищи, чтобы занять верхние комнаты, проникли в дом с крыши. Каждая последующая комната оказывалась менее интересной, чем предыдущая. Судя по всему, это было жилище одинокого человека, поскольку мебель была чисто функциональной, украшения — предельно скромными, и нигде не было видно обычного хлама, сопровождающего повседневную жизнь. Здесь, казалось, никакой жизни не было. Наверху обнаружили деревянные сундуки с практичной, но безыскусной одеждой и несколько безличных, повседневных драгоценностей. Дом был покинут. Его обитатель снова ускользнул от меня. Очевидно, мы что-то упустили? Было такое ощущение, словно он знал, что мы его разыщем. И он не оставил нам никаких намеков. Но откуда он мог узнать? В горьком разочаровании я ходил из комнаты в комнату, рассматривая все подряд, лишь бы хоть откуда-то получить указание, куда двигаться дальше.

Но вдруг из задней части дома, за внутренним двориком, раздался крик. Симут и его стражники стояли возле маленькой двери, наподобие той, какая могла бы вести в кладовку. Шнур на двери был завязан, судя по всему, таким же магическим узлом, что и на коробке с гниющей погребальной маской. На печати я увидел единственный символ, который также был мне знаком: черный круг. Погубленное Солнце. Внезапно меня охватило возбуждение. Стараясь сохранять спокойствие, я полоснул по шнуру ножом, чтобы сохранить узел и печать, и толкнул дверь.

На меня сразу же пахнуло промозглым, душным, пустым запахом гробницы, которую вскрыли спустя долгое время — как если бы тьма понемногу задушила самый воздух. Хети передал мне светильник, и я осторожно ступил внутрь. В голове у меня промелькнула мысль о возможной ловушке. Я держал светильник перед собой, вглядываясь в темноту за пределами сферы колеблющегося света.