Мария Колесникова - Гадание на иероглифах

• Название: Гадание на иероглифах
• Автор: Мария Колесникова
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1983

Мария Колесникова известна советскому читателю как автор повести «Наш уважаемый слесарь» и книг о Р. Зорге и его соратниках. Новая книга М. Колесниковой объединяет три повести о Дальнем Востоке. В первой повести, давшей название книге, рассказывается о военном крахе Японии и о Международном военном трибунале в Токио над военными преступниками; во второй — «Венец жизни» — автор рассказывает об Анне Клаузен, соратнице Р. Зорге; третья повесть посвящена видному советскому военному деятелю Берзину (Кюзису Петерису), одному из организаторов и руководителей советской разведки. Книга читается с неослабевающим интересом.

---

Их кто-то представил друг другу. Стройный, невысокого роста, комкор с орденом Красного Знамени на груди крепко пожал руку Берзина, обнаруживая этим рукопожатием искренний, доброжелательный характер (Берзин терпеть не мог твердых, негнущихся ладоней, напоминающих плоские деревянные дощечки. Обладатель такой руки всегда настораживал его).

— В Крыму, случаем, не воевали в Латышской дивизии? — быстро спросил Блюхер.

— Нет. К сожалению, нет, — ответил Берзин.

— Отличная была дивизия! Все ребята как на подбор: высокие, плечистые, вроде вас…

Они оба засмеялись, и разговор стал живым и непринужденным.

— Когда-то моей заветной мечтой было стать слесарем-лекальщиком, — сказал Блюхер.

— Представьте себе, моей — тоже, — ответил изумленный Берзин.

Выяснилось, что оба работали слесарями на франко-русских заводах, только в разное время, Блюхер в 1905-м, а Берзин — в 1914 году. Оба были изгнаны за большевистскую пропаганду среди рабочих. В начале войны обоих призвали в царскую армию. Берзин дезертировал и стал профессиональным революционером, а Блюхер в первых же боях под Тернополем получил тяжелое ранение и был с почестями (два Георгиевских креста и Георгиевская медаль за храбрость!) отчислен из армии.

— И пошел я опять слесарить… — рассказывал он. — Приезжаю в Самару, в 1917 году, прихожу в самарский ревком. Так, мол, и так, прошу трудоустроить меня слесарем на Трубочный завод. А меня спрашивают: «Ты грамотный?» — «В размере церковно-приходской школы», — отвечаю. «Ладно, хватит и этого. Парень ты, видать, шустрый, пойдешь пропагандистом в армию». А вскоре вызывает меня к себе председатель Самарского военно-революционного комитета Куйбышев и говорит: «Товарищ Блюхер, ревком решил послать вас в качестве комиссара вооруженного отряда для освобождения Челябинска от банды Дутова».

Я, конечно, растерялся, но решил, что отказываться от назначения неудобно… Вот так постепенно и стал командующим.

— Выходит, судьбы ведут того, кто хочет, и тащат того, кто не хочет? — засмеялся Берзин.

С тех пор они поддерживали между собой тесную связь, часто переписывались, особенно последнее время в связи с событиями на ДВ.

— Будет война или нет — это, в конце концов, решают не Гитлер, не его окружение, не император Японии Хирохито, а те люди, которые живут в других странах и даже на другом континенте, — донесся до Берзина голос Блюхера. — Они не проливают крови, не сбрасывают бомбы на мирные города и села, но именно они отпускают на все это нужные деньги. Имя им — миллиардеры. По их приказанию в одной из стран уничтожают огромные запасы зерна, когда соседняя страна голодает. Или вдруг они запрещают покупать нефть в той стране, которая только и жила экспортированием нефти, и страна начинает нищать. По их тихому слову ряд стран заключает ту или другую страну в кольцо экономической блокады — и население вынуждено бедствовать… Конечно, капиталистам хочется уничтожить большевизм, и в этом они едины. Но все же на первом плане у них собственные прибыли, и тут они не постесняются — перегрызут друг другу глотки. Нам остается лишь зорко наблюдать за их действиями и усиленно готовиться к обороне…

Блюхер посмотрел на всех с какой-то извиняющейся полуулыбкой (мол, все, что я говорил, вы и сами отлично знаете) и развел руками.

Было уже далеко за полночь. Музыка в зале затихла. Послышался говор, женский смех. Блюхер посмотрел на часы.

— Ох, уже второй на исходе! Пойдемте искать своих боевых подруг…

Он встал, и все с явным сожалением поняли, что нужно расходиться.

Блюхер пошел рядом с Берзиным.

— Спасибо, Ян, за оперативные сообщения, — дружески сказал он. — Твои разведчики работают как часы.

— На том стоим, — усмехнулся Берзин.

— Ну, не скажи… Тут особая выучка чувствуется. — В голосе его прозвучали уважительные нотки.

Они помолчали тем молчанием, которое так легко между двумя старыми друзьями.

— А знаешь, о чем я сейчас подумал, Ян? — внезапно спросил Блюхер Берзина.

— О чем?

— Мне бы такого помощника, как ты.

— Я и так твой помощник, Василий Константинович.

— Нет, я не о том. Мне нужен хороший начальник политотдела армии.

Берзин удивленно посмотрел на Блюхера.

— Ты серьезно?

— Очень серьезно, Ян. Очень серьезно. Положение на Дальнем Востоке, как ты знаешь, весьма сложное, сложнее некуда. Нужно готовить армию к большой войне.

Синим мартовским утром, сидя за рабочим столом в кабинете, Берзин внимательно просматривал иностранные журналы: немецкие, английские, итальянские. За окном слышался перезвон весенней солнечной капели. С грохотом срывались с крыш сосульки и рассыпались хрупкими, звенящими брызгами.

Но Берзин забыл уже и про солнце, и про весну, и про замерзшие утренние лужицы, тревожно хрустевшие под ногами, когда он шел на работу. На него снова навалился весь мир, безумствующий, страшный, таящий опасные неожиданности для молодой Советской республики, требующий к себе постоянного, пристального его внимания.

В американском журнале «Либерти» он увидел знакомое лицо: Царь всея Руси! Николай II был в обществе своей дочери, великой княжны Ольги. Оказывается, когда ей исполнился год, она уже была первой кандидаткой в невесты принцу Уэльскому. Принцу тогда было два года. «Да, революция явно помешала этому интересному альянсу, — с иронией подумал Берзин. — А мировая война так напугала принца Уэльского, что он до сих пор ходит в холостяках, вызывая недоумение всех политиканов мира. Принц в свое время отверг восемь красивейших принцесс, претендовавших на его внимание. Ай-яй-яй! Интересно, если бы у Гитлера была дочь, монополисты, пожалуй, предложили бы принцу жениться на ней… Диктатор! Спаситель капиталистического мира от большевизма. Тем более что принц Уэльский сторонник профашистской политики».

«Муссолини в клетке со львами — характерный для дуче шаг», — прочитал Берзин под довольно плохо сделанным снимком. Смирный и, видимо, очень старый лев меланхолично сидел на обрубке толстого бревна и совершенно не реагировал на вторжение человека в фашистском мундире и громоздких сапогах, боязливо стоявшего в дверях его клетки.

«Жалкий позер… Вот уж если авантюрист по натуре, то и авантюрист в политике», — с горьким сарказмом подумал Берзин.

В начале марта Муссолини представил на конференцию по разоружению в Женеве так называемый «Пакт четырех». Поскольку, мол, Лига Наций неспособна обеспечить мир в Европе, этим должны заняться четыре ведущие державы: Италия, Германия, Англия и Франция. СССР как великой европейской державы будто и не существовало. «Интересно, кто является подлинным автором пакта? Во всяком случае, не этот жалкий позер Муссолини. Не иначе как здесь замешаны Англия или Франция», — думал Берзин, продолжая перелистывать журналы. И вдруг среди реклам женских шляпок от Жана Пату, среди сенсационных сообщений из жизни голливудских актеров его внимание остановил заголовок: «Торжественное открытие нового рейхстага в гарнизонной церкви Потсдама». Небольшое сообщение было проиллюстрировано фотоснимком, который запечатлел рукопожатие президента республики Гинденбурга и нового премьера Гитлера перед гробом Фридриха Великого. Престарелый маршал как бы благословлял Германию в лице Гитлера на новые завоевательные походы.

«Да, Гитлеру удалось под лозунгом реванша и проповеди самого оголтелого национализма консолидировать определенную часть рабочего класса, крестьянства и мелкой буржуазии, — размышлял Берзин. — Понимая, что без опоры на массы он ничего не добьется, Гитлер провозгласил снизу национал-социализм для немецкого народа, чего не смогла бы сделать буржуазия. Народ не поверил бы ей и не пошел за ней. Однако основная масса быстро раскусила Гитлера как ставленника крупных монополий.

На президентских выборах в июле прошлого года большинство голосов получил кандидат демократической партии маршал Гинденбург. Нацистская партия, выдвигавшая Гитлера, получила при голосовании незначительный перевес перед коммунистической партией, лидером которой был Эрнст Тельман.

За Тельмана голосовало почти пять миллионов!

Президентом был выбран Гинденбург. Но крупных монополистов, таких, как Тиссен, Кирдорф, Феглер, подобная политическая ситуация, очевидно, не устраивала. Они, конечно, заставили Гинденбурга передать власть Гитлеру. Победила не национал-социалистская партия, а золото монополий…»

В немецких журналах британская фирма «Фэйери» рекламировала новые военные бомбардировщики. А почему бы и нет? Еще в ноябре 1930 года был отменен запрет германского самолетостроения. «Будущее Германии — на воде», — заявил в начале этого века кайзер Вильгельм. «Наше будущее — в воздухе», — объявил теперь Геринг. А в декабре прошлого года конференция пяти держав: Англии, США, Франции, Италии и Германии — в Женеве санкционировала равенство Германии в вооружениях.