Владислав Хапров - Ватажники атамана Галани

• Название: Ватажники атамана Галани
• Автор: Владислав Хапров
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3506-5

В год 1721-й от Рождества Христова младший подьячий Артемий Кондратьев, состоявший в то время писарем на полицейском съезжем дворе Васильевского острова города Санкт- Петербурга, был послан в волжские земли, дабы изловить воровского атамана Галактиона Григорьева по прозвищу Галаня. Но юный Артемка знать не знал, ведать не ведал, какие ужасные и удивительные приключения ждут его на привольных волжских просторах. Грозный Галаня уже не первый год наводил страх на торговых людей, возивших товары по Волге, и связываться с сим разбойником желающих до сих пор не находилось. А ко всему прочему кое-кто и в самой столице российской не был заинтересован, чтобы Галаня попал в руки полиции…

---

Иринка сразу бросилась к нему.

— Бедненький, ему больно, он плачет! — воскликнула она, осторожно беря его на руки. — Нужно взять его с собой.

— Мы не можем подбирать всех бродячих кошек, — недовольно буркнул Матвей Ласточкин. — Она с детства такая, чуть какую несчастную животину увидит, сразу тащит домой.

— Но тятенька, он же погибнет, если мы ему не поможем. Пожалуйста, можно я его оставлю?

— На острове много рыбьих голов и потрохов. Так что в еде ему недостатка не будет, — поддержал я девушку. — Сказано в писании, не построй храм, а накорми голодного.

Иринка посмотрела на меня с искренней благодарностью.

— Ладно, — сдался Матвей Ласточкин. — Так и быть. Забирайте его. Только учтите, нянчиться с ним будете сами.

— Хорошо, — просияла Иринка. — Я буду ему мамой кошкой, а ты Артемька папой кошаком.

Всю дорогу до острова мы отбирали друг у друга котёнка, чтобы погладить его или почесать за ушком, и боюсь, совсем замучили беднягу.

— Как мы его назовём, — спросила девушка.

— А это он или она?

— Дай я посмотрю.

Котёнок перекочевал в руки Иринке.

— Это она.

— Тогда пусть будет Машка или Катька.

Котёнок свернулся калачиком на руках у девушки.

— Она такая махонькая, прямо как горошина.

— Тогда давай назовём её Горошиной.

Иринка захихикала.

— Какое смешное имя.

Итак, с общего согласия котёнка окрестили Горошиной.

Запах рыбы Горошина учуяла не успели мы пристать к берегу. Она заорала благим голосом, и, когда её опустили на песок, резво поковыляла к вонючей куче рыбных отходов.

В этот вечер Горошина обожралась так, что не смогла дойти до приготовленной ей подстилки и заснула прямо рядом со своим сокровищем. Мы с Иринкой осторожно перевязали ей лапку.

На следующий день Матвей Ласточкин поднял меня спозаранку и мы вышли на песчаный берег, где сушились сети.

— Имать твоего приятеля «писаря» придётся нам вдвоём. Привлекать к этому делу гарнизонных солдат мы не можем. Как уже говорил воевода, среди них наверняка имеются пособники Галани. Воеводские же гайдуки народ конечно бравый, но деликатности в них никакой. Поднимут шум, прославят на весь Саратов, и вместо того чтобы повязать человека, убьют или покалечат.

Я колченогий, от меня тоже толку не много. Так что основное бремя ляжет на тебя. Мы с Иринкой будем на подхвате.

— Не сладить мне, Матвей Иванович, с матёрым татем, — забеспокоился я.

— Сладишь, коли научу тебя правильному мордобою. Набить морду ближнему может любой, у кого мало-мальски работает соображалка, даже если ближний шести саженей ростом, а тебя боженька не наделил богатырским сложением. Ты вот вчера в драку с Андрейкой не полез, забоялся, что не одолеть тебе его.

Я весь покраснел, устыдившись своей трусости, но мой наставник, не обратив на это внимание, продолжил:

— Ну, так ты прав. Чего зря с чёртом ссориться, если не знаешь, как ему хвост прищемить. Сначала научись, а затем ссорься.

Ты, Артемий, главное дурь из головы выкинь и запомни правило — никогда не дерись честно. Бей подло, исподтишка, когда тот, кто стоит перед тобой, этого не ожидает. Твоё дело ни честь молодецкую сохранить, а выжить и победить. Бить нужно, по возможности, первым и удар должен быть таким, чтобы супротивник уже не смог подняться и ответить. И для этого совсем не обязательно иметь косую сажень в плечах и кулаки размером с арбуз.

С этими словами Матвей Ласточкин, казалось легонько, ткнул костяшками пальцев мне под дыхло. От резкой боли я согнулся пополам и, захрипев, повалился на песок.

К вечеру на мне уже не осталось ни одного живого места. Иринка смазывала мои синяки какой то вонючей мазью и вздыхала:

— Бедненький. Тятенька совсем не злой, однако, иногда бывает очень строг. Но это только на пользу.

— Знаю, — прокряхтел я в ответ.

Каждое утро Матвей Ласточкин наставлял меня в премудростях борьбы и кулачного боя. Я научился мгновенно валить человека на землю и вязать его по рукам и ногам, двумя ударами разделываться с любым здоровяком и даже убивать голыми руками.

В остальное время он заботился о том, чтобы моя внешность, речь и повадки соответствовали образу воровского казака. Начал с того, что вытащил из закромов огромную бутыль самогона.

— Бабка Нюра варила, — сказал он. — Хорошая, на травах, не то что водка, которую подают в кабаках. Та дрянь, какой свет не видывал. Только на то чтобы отравиться и годиться.

— Это ещё зачем? — недоумённо спросил я.

— Надо, пей, — строго распорядился Матвей Ласточкин. — Ты когда-нибудь видел непьющего разбойника?

— Не приходилось.

— Верно, я тоже. Ведь разбойнички тоже люди и страшно, им как остальным. Страх же у них великий, так как знают, что рано или поздно не миновать им мучительной смерти в петле или на колесе. А после смерти гореть им вечно в гиене огненной. Вот и заливают они свой страх вином да водкой. Коли ты с ними пить не будешь, непременно вызовешь подозрения. Так что пей.

Я выпил, и это было последнее, что сохранила моя память в тот день. Наутро я проснулся, страдая от дикого бодуна. В поисках воды вышел на улицу и тут же зажмурился от яркого солнца.

— Молока хочешь? — услышал я голос Иринки.

Сама она сидела на пеньке и доила козу. Горошина вертелась рядом и так и норовила залезть в ведро. Я отодвинул её в сторону и бессовестно выпил всё молоко, что успела надоить девушка.

— Что вчера было? Ничего не помню.

— Вы с тятенькой поспорили, кто больше выпьет и при этом останется в здравом уме. После каждой чарки нужно было досчитать до ста.

— И что? Кто победил?

— Ты уже после третьей начал бессвязно бормотать и нести всякую чушь.

— Какую чушь?

— Ну, что я прекрасна, аки солнышко в ясном небе, и ты готов свернуть шею всем волжским ватажникам, чтобы заслужить мою благосклонность. Господи, а слова то какие мудрёные. У вас что в Питербурхе все так говорят?

Я болезненно застонал и схватился за голову. Девушка весело засмеялась.

— А ещё ты звал меня замуж.

— Этого ещё не хватало, — я вспомнил бедолагу Андрейку и как злорадствовал над ним.

— Вот все вы парни такие, — с притворным возмущением сказала Иринка. — Сначала петухом ходите, а как протрезвеете — сразу в кусты.

Тут появился Матвей Ласточкин. Он подошёл ко мне и сунул в руки саблю, позаимствованную у воеводы Бахметьева. Поинтересовался:

— Ты Артемий фехту обучен?

— Ну, так себе, — замялся я. — Батюшка держал пленного шведа. Тот учил нас владеть шпагой. Браться мои сию науку освоили как следует, я же… — последние свои слова я подкрепил безнадёжным жестом и тяжким вздохом.

— Никудышней, значит, был учитель твой швед, — сказал Матвей Ласточкин. — Вот пойдёшь с Галаней на Хвалынь похваляться, выйдет у вас битва с персами, а те рубаки знатные, им голову тебе снести, что курёнку. Нужно, чтобы ты смог от них отбиться и живот свой сберечь. Коли шпагой хоть как-то владеешь, то и саблей быстро рубиться научишься.

— Рассольчику бы сначала, Матвей Иванович, для снятия головной боли, — робко произнёс я.

— Будет тебе рассольчик, коли сумеешь взять его, — ответил Душегуб.

Он привёл меня на небольшую полянку. Посреди неё стоял столб, которому придали грубое подобие человеческой фигуры с поперечной перекладиной, изображавшей руки. Матвей Ласточкин стал за столбом и взял длинную палку. Позади столба он поставил глиняную крынку с огуречным рассолом. Сказал:

— Представь, что это твой самый злейший враг, не дающий тебе опохмелиться. Сделай свирепую рожу и вперёд. Руби супостата почём зря. Только сначала перекинь сабельку из правой руки в левую. В этом вся соль. Супротив левши не устоит даже самый опытный боец.

Я состроил гримасу, вызвавшую у моего учителя глубокое разочарование.

— Да, с боевым духом у тебя неважнецки. Разозлись, как следует и проломи гаду черепушку.

Я зарычал, перекинул, как и было сказано, саблю в левую руку и бросился на столб. Но, вместо того, чтобы стоять и не рыпаться, как и положено столбу, тот больно ударил меня по лбу, от чего я упал на землю и едва не потерял сознание.

— Не попал, — произнёс Матвей Ласточкин. — Давай снова.

Я поднялся на ноги, сообразив, что клинок сабли скользнул мимо столба, и я врезался в него на полном ходу. Мне было больно, и я чертовски разозлился, решив изрубить проклятого деревянного истукана в щепки.

— Вот теперь у тебя парсуна какая следует. Вперёд! — скомандовал Матвей Ласточкин.

— Матвей Иванович, дай опохмелиться, — взмолился я.

— Убей врага и отними у него крынку, — непреклонно ответил мой мучитель.

Я снова устремился на потешного деревянного неприятеля, но проклятый Душегуб ловко отбил палкой моё оружие и, получив ещё один здоровенный шишак, я сполз по столбу вниз.