Дебора Симмонз - Если верить в волшебство

• Название: Если верить в волшебство
• Автор: Дебора Симмонз
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-05-004723-4

Перед Новым годом сбываются самые заветные желания — только нужно очень верить в неповторимое волшебство этих дней.

---

— Прошлое — это все, что у меня осталось, — хриплым голосом проговорил Бенедик и снова отвернулся к окну. Сейчас ему совсем не хотелось выслушивать нотации Ноэль и ее мудрствования на философские темы. Беззаботные игры и загадывания желаний вполне в духе юной девицы, ему же остается другая участь.

— Вздор! — с жаром воскликнула Ноэль. — Вы умеете читать и писать, вы хозяин большого замка и хорошо управляете своими подданными. А они вас любят, Бенедик, и их благополучие зависит от вас. Забудьте о прошлом, давно пора думать о будущем.

Увещевания Ноэль начали раздражать Бенедика. Что может знать о жизни эта избалованная девица семнадцати лет от роду? От того, что видел и, самое главное, делал он, она бы давно упала в обморок. Да что она, любой взрослый мужчина дрогнул бы.

— Уходите, — мрачно пробормотал Бенедик, с каменным лицом глядя на стены замка, — ваш детский лепет утомляет меня.

Но напугать Ноэль было не так легко.

— Вижу! — заявила она и, встав прямо перед Бенедиком, заслонила собою окно. Скрестив руки на груди, она взглянула на него с таким бесстрашным видом, что Бенедик оторопел. — Но вижу и еще кое-что. Вам себя сейчас слишком жалко. Чтобы оставить свой след на земле, вы боролись одним-единственным образом, какой вам известен, — пускали в ход свой меч и убивали врагов, а теперь думаете всю оставшуюся жизнь каяться и замаливать прошлые грехи. Так ведь? Хотите есть себя поедом и заниматься самоуничижением, благородный рыцарь?

Бенедик побагровел от гнева. Неужели эта девица, нежданно-негаданно свалившаяся ему на голову, смеет над ним издеваться?

А Ноэль, постукивая каблучком по полу, с негодованием продолжала, словно бросая ему вызов:

— Хотите знать мое мнение? Мне кажется, что вам просто нравится страдать; вы сами наложили на себя епитимью и теперь упиваетесь выдуманной карой. Только знайте: тем людям, чья кровь на ваших руках, это бы не понравилось. Оправдаться перед их памятью можно, лишь вернувшись к нормальной жизни.

Бенедик только открывал и закрывал рот, но она не давала вставить ему и слова.

— Улыбнитесь же, Бенедик, — сказала Ноэль, положив ладонь на его плечо, — вам нужно успокоиться и научиться радоваться — если не со мною, так с другой женщиной. Женитесь, создайте семью, нарожайте детей, своих наследников, кому вы сможете передать то, что завоевали с таким трудом. Поделитесь собой с будущей семьей, со своими подданными, с теми, кто вас окружает. Вы ведь такой прекрасный человек, Бенедик…

Ноэль остановилась на полуслове и пытливо вгляделась в лицо Бенедика. Пальцы ее нервно сжались на его плече.

— Почему, ну почему вы отказываетесь видеть себя в хорошем свете? — прошептала она. — Это из-за вашего отца, да? Из-за того, что он оставил вашу маму? Неужели вы думаете, что незаконнорожденный не может быть счастлив?

Не отвечая, Бенедик смотрел на девушку, храбро бросавшую ему в лицо слова, которых никогда прежде он не слышал ни от единого человека. Сердце его гулко билось в груди, но ударам его не удалось заглушить голос разума. А тот твердил одно: надо прогнать Ноэль или уйти самому, чтобы в уединении своих покоев забыть то, что она говорила.

Некоторое время Ноэль молча смотрела на него, а потом тихим голосом повторила:

— Вы прекрасный человек, Бенедик, и вы честно заслужили ту награду, которую предоставляет вам жизнь. Так хватайтесь же за нее обеими руками, пока она не рассыпалась в пыль.

И тут белые пальчики соскользнули с его плеча. Круто развернувшись, она пошла к лестнице, оставив рыцаря безмолвно стоять у окна. Больше всего Бенедика разозлило то, что она не дала ему возразить.

Нет! Его подопечная не права, она жестоко ошибается — он не какой-нибудь отшельник, чтобы замуровывать себя в четырех стенах и заниматься самобичеванием.

Да и кто она такая? Почему возомнила, что вправе судить его и раскладывать его жизнь по частям? Пальцы Бенедика непроизвольно сжались в кулак, который с силой обрушился на каменный подоконник.

Он вернулся в свой замок, чтобы в нем обрести долгожданный покой — и обрел бы его, если бы Ноэль самым бессовестным образом не вмешалась в его планы. Дьявол бы ее побрал — со всеми этими желаниями и верой в их исполнение. Опустив голову на локоть, которым опирался о стену, он с трудом выровнял дыхание.

Ноэль не права.

А если все-таки права, если он действительно закрывает глаза на правду?

Прошел еще один день.

Бенедик поудобнее устроился на подушке, но сон не шел к нему. Никогда в жизни он не ждал наступления Крещения с таким нетерпением. А до него осталось целых два дня.

После памятного всплеска Ноэль рыцарь прилагал неимоверные усилия, чтобы не думать о ней, чтобы забыть ее слова и те обвинения, что бросала она ему в лицо. Ибо не все ее умозаключения казались теперь ему полным бредом, кое в чем было зерно истины. Он понимал, что свое незаконное появление на свет всегда воспринимал как тяжкое бремя, как позор, который он обязан искупить. Но перед кем, собственно?

Отца и матери уже давно нет на свете. Может, действительно пришла пора пересмотреть свою жизнь?

Больше всего ему хотелось уединиться, чтобы подумать, но, увы, Ноэль не оставляла его в покое.

Всякий раз, стоило ему повернуться, Бенедик встречался с ее испытующим взглядом. Мало того, девушка постоянно бралась за его руку, пытаясь втянуть в какую-нибудь очередную детскую забаву, вроде «пчелки на цветке», или же требовала вместе с нею и их гостями покормить хлебными крошками синиц в парке, что, естественно, тоже являлось одной из рождественских традиций.

Сколько же подобных обычаев теснилось в ее неугомонной головке! А Бенедик, будучи хозяином замка, должен был принимать участие в исполнении каждого из них. В конце концов Бенедик перестал сопротивляться.

Должно быть, Ноэль права и он слишком долго отказывал себе в маленьких удовольствиях. Чем больше она окружала его вниманием и заботой, тем сильнее убеждался он, что чересчур серьезно относился к невзгодам, выпавшим на его долю.

Однако, принимая философию Ноэль, Бенедик тем самым принимал и саму Ноэль — ибо как бы смог он ни с того ни с сего начать понемногу радоваться жизни без ее инструкций, указаний и подсказок?

А вот в этом и заключался камень преткновения.

Потому что Ноэль не принадлежала ему. Быстро пролетят два дня, оставшиеся до Крещения, и она покинет замок Лонгстоун. А до той поры Бенедик установил с подопечной своего рода перемирие: он принимал участие в исполнении всех нелепых традиций, связанных с Рождеством, разрешал вовлекать себя в не менее нелепые игры и вступал в длительные беседы со своими крепостными. Ноэль же он предоставил полную свободу в ведении хозяйства и старался не оставаться с нею наедине.

Бенедик не мог более доверять самому себе, не знал, как поступит, окажись один на один с девушкой, которая, как он теперь понял с ужасающей ясностью, нравилась ему и влекла его к себе. И это было не просто физическое влечение, нет, он всей душою стремился все время быть рядом и владеть не только ее прекрасным телом, а душою, мыслями — всей ее жизнью.

Ему казалось, что, установив некую дистанцию с Ноэль, он сможет контролировать свои эмоции, а тем самым и сохранит незапятнанную честь девушки, находившейся под его покровительством.

Каждую ночь сны по-прежнему являлись ему, однако теперь он уже не грезил об обнаженной Ноэль, лежащей рядом с ним в огромной постели. С некоторых пор его преследовал один и тот же сон — такой, как и сегодня.

Бенедик видит себя возвращающимся домой верхом на своем могучем скакуне. Он едет без спутников, в полном одиночестве, а мир вокруг холоден и темен.

Стремясь как можно скорее достигнуть пределов своих владений, Бенедик направляет коня к высокому холму, зная, что с него открывается вид на Лонгстоун. Но вместо этого видит перед собою совершенно другой замок, полуразрушенный и явно необитаемый. Ошеломленный, Бенедик спускается с холма и по знакомой тропе добирается до ворот. О ужас! Перед ним ветхие развалины и трухлявые деревянные стены, изъеденные короедом, которые грозят рассыпаться в прах, дотронься он до них рукой.

Посылая проклятья в холодное небо, Бенедик разворачивает скакуна и долго едет прочь. Но тут из тумана, зловещей пеленой стелющегося по тропе, выступает женская фигурка.

Ноэль.

Закутанная в синюю — под цвет глаз — накидку, Ноэль так прекрасна, что у Бенедика перехватывает дыхание, а сердце подскакивает к горлу. Секунду Ноэль вглядывается во всадника, потом со всех ног бросается к нему; золотые волосы разлетаются по ветру, а глаза искрятся такой радостью, что душа Бенедика устремляется к небесам. Он перегибается через луку седла, чтобы схватить Ноэль в свои объятья, но…

Тут он рывком сел в постели, понимая, что в руках его лишь скомканная груда простынь. Выругавшись, он отшвырнул простыни в сторону и с силой потер глаза, словно желая стереть из памяти не дающее покоя виденье.