Луи Буссенар - Под барабанный бой

• Название: Под барабанный бой
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-86218-164-4

Впервые полностью переведенный на русский язык роман Луи Буссенара «Под барабанный бой» является продолжением романа «Жан Оторва с Малахова кургана».

_{Художник А. С. МаховПримечания В. П. Ершова}

---

Перейти из одного лагеря в другой через линию фронта даже под покровом ночи считалось маловероятным. Существовал, быть может, один шанс из пятидесяти, да и то для самых отчаянных.

Поразмыслив, Франкур решил не рисковать жизнью девушки, да и своей тоже, а положиться на волю случая.

Наконец сражение началось! Капрал прильнул к бойнице и следил за движением белых мундиров и красных штанов, которые, топча посевы, то выстраивались в колонны, то перестраивались в ровные ряды, то формировали небольшие ударные группы, перемещаясь с одного места на другое. Подъезжали повозки с пушками. Посыльные офицеры метались от Генерального штаба к командирам подразделений. На равнине, насколько хватало глаз, вдаль и вширь простирались многочисленные войска, войска, войска…

Клубы тяжелого дыма медленно плыли в перегретом воздухе баталии. Прогремели выстрелы, появились густые облачка с яркими языками пламени, выдавая месторасположение больших батарей. По мере приближения воинские подразделения выглядели все отчетливей, уже можно было разглядеть каждого солдата в строю.

Внимание капрала привлекла большая группа сражающихся. Каски и латы так сверкали на солнце, что все формирование походило на огромное граненое зеркало.

— Это гвардейцы, значит, император там! — прошептал Франкур. — Я вижу его!

И тотчас воскликнул:

— Тысяча чертей, а вот и зуавы!

В это же мгновение сильный взрыв потряс до основания «Итальянскую шпионку». Беттина, вскочив, еле удержалась на ногах. В ответ укрепившиеся в постройках около башни хорваты открыли адский огонь по противнику.

Переживая за товарищей, молодой человек в бессилии сжимал кулаки. Как ему хотелось быть там, в гуще сражения, чтобы поддержать однополчан.

Орудия австрийской батареи, развернутой у стен башни, поминутно изрыгали огонь. Артиллеристы без передышки заряжали, целились, стреляли, затем банили[159] ствол орудия и начинали все сначала. То и дело прибегали посыльные офицеры с распоряжениями из генштаба. Выйдя из укрытий, хорваты спустились в долину, чтобы отрезать правый фланг четвертого корпуса французов. Кавалеристы генерала Дево рубились отчаянно и смело, но на смену погибшим австрийцам приходили новые полки.

Капрал увидел, что зуавы и гвардейские стрелки выстраиваются в боевой порядок, готовясь к штурму башни. Другие формирования спешили к ним присоединиться: из Кавриано двигались шпалеры[160] тюркосов; сквозь фруктовые сады Сан-Кассиано продирались стрелки; линейные солдаты спустились в овраги Гроля и Сан-Мартино, чтобы тотчас появиться близ массива Сольферино, над которым возвышалась «Итальянская шпионка».

Перестрелка возобновилась с новой силой. Франкур видел, как зуавы бросились на штурм старой башни, и мучительно переживал свое бездействие. Звучали фанфары, горнисты шли и впереди и позади полка, музыка и бой барабанов перекрывали грохот орудий. Белые мундиры открыли яростную стрельбу, затем в бой вступила батарея противника.

Остановленные неприятельским огнем французы вынуждены были отступать, оставляя на земле багровый след — кровь солдат доблестного полка. Франкур больше не мог оставаться на месте. Схватив ранец, он на ходу крикнул Беттине:

— Дорогая, оставайтесь здесь, я скоро вернусь!

По полуразрушенной каменной лестнице капрал быстро поднялся наверх. Там, вытащив из ранца форму, он прямо поверх брюк натянул красные шаровары, затем одел жилет, мундир, украшенный медалями, и феску. Несмотря на предостережения, Беттина последовала за ним и теперь с восхищением и тревогой смотрела на возлюбленного зуава.

— Друг мой, что вы собираетесь делать? — с беспокойством спросила девушка.

— Как, вы здесь? Ладно, сейчас увидите.

В мгновение ока молодой человек влетел в просторный зал, где расположились артиллеристы. Они только что произвели залпы и теперь, подгоняемые командирами, вновь заряжали пушки. Направив на солдат пистолет, капрал громовым голосом прокричал:

— Бросай оружие, или всех перестреляю!

Затем, обернувшись, скомандовал воображаемому войску:

— Вперед, зуавы! Вперед!

Решив, что сейчас сюда ворвется целый полк «шакалов», обескураженные австрийцы бросились вон.

Один из офицеров, вытащив из-за пояса пистолет, попытался восстановить порядок.

— Ни с места! — вскричал он, целясь в капрала.

Из темноты коридора прозвучал выстрел, и офицер упал замертво. Паника среди артиллеристов усилилась. Никто не сомневался, что вражеский корпус проник в башню. Объятые страхом австрийцы думали только об одном — поскорее вылезти наружу. Солдаты толкались, спотыкались и падали. Около сорока человек были затоптаны насмерть.

В дверном проеме появилась Беттина с пистолетом в руке. Франкур рассмеялся:

— Похоже, вы захватили «La Spia d’Italia»… Теперь надо закрепить победу.

Капрал быстро развернул две пушки в сторону убегавших австрийцев, прицелился и, взявшись за шнур запального устройства, сказал подруге:

— Дорогая, возьмите шнур другой пушки и по моей команде дерните изо всех сил. Не страшно?

— С вами я ничего не боюсь.

— Отлично! По врагам вашей родины — огонь!

Бу-у-ум — прозвучал первый хлопок, и орудие откатилось назад. Бу-у-ум — тотчас прогремел второй.

Как и предполагал зуав, паника усилилась. Белые мундиры бежали с массива Сольферино. «Итальянская шпионка» оказалась в руках освободителей.

— Надо подать знак нашим, что башня свободна, но как?

— Спустить трехцветный флаг, — предложила Беттина.

— Точно! Синий — это мой пояс.

— Белым может послужить мундир дядюшки Джироламо.

— Браво! А красным будет кусок хорватского плаща.

Молодой человек скрепил кое-как три части в единое целое и, перепрыгивая через ступеньки, помчался наверх. Еще минута — и он стоял под открытым небом. Когда трехцветный флаг взвился над зубчатыми стенами, раздались возгласы:

— Башня взята! Победа! Победа!

Зуавы увидели стоящего наверху однополчанина:

— Франкур! Живой! Смотрите, это Франкур! Да здравствует капрал!

Он что-то кричал им в ответ, махая своей красной феской.

— Капитан, может быть, исполнить ригодон? — спросил сержант-горнист у командира.

— Давай!

Приложив инструмент к губам, Питух протрубил перед двумя тысячами зуавов задорную мелодию в честь героя недели, а затем — в честь знамени полка.

У взволнованного капрала бешено колотилось сердце. С глазами, полными слез, он спустился вниз. Беттина успела переодеться и в своем женском наряде выглядела восхитительно. Отважный француз подал подруге руку.

— Любимая, идемте. Я представлю вам мой полк!

Первым, кого они увидели, был Оторва. Отдав честь командиру, Франкур сказал:

— Мой капитан, это синьорина Беттина, патриотка, тетя нашего приемного сына Виктора Палестро. Она любезно согласилась стать моей невестой.

Легендарный командир, весь в саже и порохе, вытянулся по стойке «смирно» и саблей приветствовал друга и его избранницу, а «шакалы» хором гаркнули:

— Да здравствует Франция! Да здравствует Италия!

— Да! Да здравствует Франция, — повторил Жан Бургей, — которую так достойно представляет Франкур, и да здравствует Италия, которая так благородно воплотилась в вас, синьорина… Да будет благословен ваш франко-итальянский союз!

Конец третьей части

Эпилог

Битва при Сольферино завершила двадцатипятидневную кампанию, которая велась под барабанный бой. Великая битва принесла великую победу. Но это была и жестокая битва: на поле сражения осталось свыше 35 тысяч воинов: союзники потеряли 1816 человек, австрийцы — приблизительно восемнадцать тысяч[161].

Одиннадцатого июля в Виллафранке[162] два императора подписали мирный договор. Однако победа французов не принесла результата, на который рассчитывали итальянцы. По Виллафранкскому договору свободу получала только Ломбардия. Когда-то Наполеон III говорил: «Я хочу видеть Италию свободной до Адриатики», но остановился на полпути: слишком многих жертв стоили ему победы в Италии.

Однако если достигнутый мир горьким эхом отозвался в сердцах итальянских патриотов, то амбиции французов были вполне удовлетворены. Для многих из них опасная военная прогулка закончилась трагически, оставшиеся же в живых сошлись на том, что кампания затянулась и пора возвращаться на родину.

Память погибших героев почтили возложением венков на могилы, живые получили награды — от маленьких безделушек, забавлявших и тешивших самолюбие солдат, до маршальского жезла, врученного генералу Ниелю. Обозного произвели в капралы за спасение знамени полка и жизни командира. Сравнявшись по званию с Франкуром, он теперь командовал отделением. Кроме того, толстяк получил боевую медаль, которая, правда, радовала его меньше, чем генерала Ниеля — маршальский жезл. Лучшей наградой босеронцу был бы уход из армии и возвращение к занятию землепашеством, но он прослужил всего восемь месяцев, до демобилизации оставались долгие шесть лет и четыре месяца[163]. Тут в дело вмешалось Провидение в лице Франкура, которое всегда следит за судьбами своих подопечных и порой исполняет заветные желания.