Брэдли Сайнор - Сыщик, но не тот

• Название: Сыщик, но не тот
• Автор: Брэдли Сайнор
• Издательство: Азбука : Азбука-Аттикус
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-04401-2

В научной фантастике есть давняя традиция — исследовать идею альтернативных миров, особенно в связи с многомировой интерпретацией квантовой механики, предполагающей, что любая вселенная, какая только может существовать, действительно где-то существует. Если бы мы могли тасовать наши вероятные жизни подобно колоде карт, то увидели бы, как любимые становятся чужими, а чужие — любимыми; как одни дети исчезают и их место занимают другие. Стало бы очевидно, каким бесконечным изменениям подвергаются дома, квартиры, автомобили, домашние животные. И уже не удалось бы скрыть превращение добропорядочных людей в злодеев, злодеев — в героев…

---

Брэдли Х. Сайнор Сыщик, но не тот

В издательстве «Арктик волф паблишинг» только что увидел свет сборник рассказов Брэдли Х. Сайнора «Echoes from the Darkness». Ожидается выход его новых работ в антологиях «Shelter of Daylight», «Grantville Gazette V» и «Space Grunts» (в соавторстве с женой Сью). Всего он опубликовал более семидесяти рассказов в жанре научной фантастики, фэнтези, ужасов и детектива. Также Сайнор является автором двухсот пятидесяти с лишним статей в журналах, газетах и сборниках.

«Кабы не милость Божия, шел бы так и я», — сказал Джон Брэдфорд,[1] смиренно признавая роль случая и силу обстоятельств в жизни людей. Нас преследует мысль о том, что все могло быть иначе: если бы мы не отправились на ту вечеринку, то не встретили свою любовь; если бы не вышли из дома в то самое мгновение, несчастье не случилось бы и т. д. Ошеломляет само предположение, сколько событий должно было произойти и как они изначально складывались, чтобы каждый из нас появился на свет.

В научной фантастике есть давняя традиция — исследовать идею альтернативных миров, особенно в связи с многомировой интерпретацией квантовой механики, предполагающей, что любая вселенная, какая только может существовать, действительно где-то существует. Если бы мы могли тасовать наши вероятные жизни подобно колоде карт, то увидели бы, как любимые становятся чужими, а чужие — любимыми; как одни дети исчезают и их место занимают другие. Стало бы очевидно, каким бесконечным изменениям подвергаются дома, квартиры, автомобили, домашние животные. И уже не удалось бы скрыть превращение добропорядочных людей в злодеев, злодеев — в героев. «Кабы не милость Божия, шел бы так и я…»

Недели, последовавшие за возвращением Шерлока Холмса спустя три года с момента его мнимой гибели в поединке с профессором Мориарти — этим Наполеоном преступного мира, — оказались весьма напряженными для моего друга.

Как и следовало ожидать, на Бейкер-стрит хлынул непрерывный поток посетителей — от мелкого карманника до посыльного, который доставил Холмса на личную аудиенцию в Букингемский дворец.

Вернулся в квартиру и я. И суток не прошло, как инспектор Лестрейд увел закованного в наручники полковника Себастьяна Морана, а Холмс уже поинтересовался, ждать ли меня на Бейкер-стрит.

— Для вас это будет лучшее лекарство на свете, Ватсон, — сказал он за превосходным ужином, приготовленным миссис Хадсон.

Вспоминая тот вечер, должен признаться, что убедить меня оказалось несложно. Моей дорогой Мэри не было в живых уже почти год: ее слабое сердце перестало биться всего через три дня после пятой годовщины нашей свадьбы. Конец наступил так быстро, что весь мой медицинский опыт оказался бесполезен.

Даже по прошествии стольких месяцев я порой ловил себя на мысли, что хочу о чем-то спросить жену или поворачиваюсь на звук шагов, надеясь ее увидеть. Поэтому предложение Холмса оказалось более чем своевременным.

Дел было много. История с черной катаной, поиски сына Пендрагона, похищение рукописи Альхаразада — лишь некоторые из них.

К середине октября жизнь вошла в более или менее нормальное русло, насколько это вообще возможно для человека, который дружит с Шерлоком Холмсом. Вечером тринадцатого числа я сидел в одиночестве на Бейкер-стрит. Холмс ужинал со своим братом Майкрофтом, он должен был вернуться через несколько часов. Я отказался составить им компанию, не сомневаясь, что узнаю подробности встречи от Шерлока, особенно про «любезность», о которой наверняка попросит собеседник, ассоциирующийся у него с «самим британским правительством».

Около моего любимого кресла в тот вечер лежала стопка медицинских журналов, причем довольно высокая: в прошлом году я перестал следить за новинками профессиональной литературы, а сейчас искренне сожалел об этом и намеревался восполнить пробел.

Часы на каминной полке только пробили десять, когда снизу донесся настойчивый стук в дверь. Мгновение спустя раздались знакомые шаги миссис Хадсон, спешившей на зов.

Молодой человек, который стоял за спиной нашей квартирной хозяйки, выглядел смутно знакомым — в том смысле, что люди часто бывают на кого-то похожи. Он был тепло одет — ночь выдалась холодной.

— Сэр, прошу прощения за беспокойство, но посетитель говорит, что дело срочное, — сообщила миссис Хадсон.

— Боюсь, Холмс еще не вернулся, но если чем-то могу помочь…

Прежде чем я успел продолжить, гость оборвал меня на полуслове взмахом руки.

— Сэр, я пришел не за мистером Холмсом, а за вами. Случилось несчастье.

— Несчастье? Где? — спросил я, выпрямляясь в кресле.

— Через три улицы отсюда, — ответил он. — Склад мистера Дельвеккио. Мистер Хоббс свалился со старого балкона, и я не могу определить, дышит ли он.

Миссис Хадсон быстро приготовила мой чемоданчик.

Такого густого тумана, как в этот вечер, я не видел много лет — он накрыл улицы, словно толстое одеяло. Достаточно было отойти на полдюжины шагов от двери, чтобы совершенно потеряться в нем.

— Прохладнее, чем я думал, — сказал я, поднимая воротник пальто.

— О да, сэр.

— Как тебя зовут, сынок?

— Артур, сэр. Артур Пим. Я новый бухгалтер у мистера Дельвеккио. Работаю всего полгода.

Не прошло и пяти минут, как Пим подвел меня к боковой двери с вывеской «Дельвеккио и сыновья, импортеры». Ему пришлось несколько минут стучать, прежде чем кто-то подошел.

— У нас нет времени на…

Дверь открыл дородный мужчина с квадратными очочками на кончике носа.

— А, это ты.

— Да, мистер Харрис. Я привел доктора. Его зовут Ватсон.

— Имя значения не имеет. И вообще ты мог особо не усердствовать. Даже если он не погиб при падении, смерти не миновать, так как он угодил головой в груду итальянских зеркал.

Столько крови на одном теле я не видел со времен войны в Афганистане. В каждом из сотен, если не тысяч, зеркальных осколков читалось мое отражение под миллионом различных углов. И посреди всего этого лежал несчастный мистер Хоббс. Надежда на то, что он жив, улетучилась, как только я обнаружил, что осколок стекла пронзил его яремную вену.

Когда прибыла полиция и падение Хоббса подтвердилось, я изъявил желание остаться, пока не заберут тело. Констебль сказал, что в этом нет необходимости, но мне следует явиться завтра в местный участок для дачи показаний.

— Вы точно не хотите, чтобы я пошел с вами, доктор Ватсон?

— Спасибо, Артур, но мне идти всего несколько кварталов. Даже в таком густом тумане я без проблем найду дорогу к дому двести двадцать один «б».

— Тогда доброй вам ночи, сэр, — сказал констебль, открывая дверь.

Я осторожно пробирался в тумане. Встречавшиеся по пути уличные фонари рассеивали его лишь на несколько футов, и приходилось то и дело останавливаться, чтобы определить нужное направление.

Посреди мглы меня настиг сильный приступ тошноты, и перехватило дыхание. Казалось, голова вот-вот взорвется от нахлынувшей боли, которая почти поглотила тело; на мгновение показалось, что я могу находиться где угодно — на складе Дельвеккио, в Черной Африке или на ледяных равнинах Южного полюса.

Потом ощущение исчезло так же быстро, как появилось, оставив после себя тупую боль внизу живота. Собравшись с силами, я снова двинулся в сторону Бейкер-стрит. И, добравшись наконец до знакомой двери, чувствовал себя так, словно пробежал десять миль в гору с полной солдатской выкладкой. Лучшее, о чем сейчас можно мечтать, — это хорошая порция виски и теплая постель.

Однако возникли некоторые трудности с ключом: он подходил, но не хотел поворачиваться в замке. Наконец, с силой повернув ключ и нажав, мне удалось открыть дверь. Я отметил, что утром надо сказать об этом миссис Хадсон.

Из-под двери, которая вела в наши комнаты, пробивался свет — очевидно, Холмс вернулся в мое отсутствие. Внутри я заметил знакомый силуэт Шерлока, сидевшего перед камином. И уже собирался что-то сказать, когда за моей спиной раздался голос:

— А ну говорите, кто вы такой?

В дверях моей спальни стоял человек с револьвером в руке. Когда он шагнул на свет, я узнал лицо, которого не видел с тех пор, как покинул Афганистан.

— Мюррей? — спросил я.

— Я спрашиваю, кто вы такой? И почему врываетесь в наше жилище без всякого…

Я шагнул ближе к свету, и лицо вдруг посерело.

— Господи помилуй… Не может быть! Полковник? Полковник Ватсон, сэр? Но вы же умерли!

С этими словами мой бывший ординарец рухнул без чувств. Холмс поднялся с кресла, быстро пересек комнату и присел возле Мюррея.

— Если я не ошибаюсь, вы доктор, сэр, — проговорил он.

— Да.

— Тогда, полагаю, у вас появился пациент.

И тут я понял, что передо мной не Шерлок Холмс, а профессор Джеймс Мориарти.

Одно из лучших восстанавливающих силы средств в арсенале врача — старое доброе бренди. Металлическую фляжку с этим напитком я держал в своем чемоданчике со дня получения медицинского диплома. Как и следовало ожидать, алкоголь почти молниеносно привел в чувство Мюррея. Тот закашлялся и открыл глаза.