Вильялмур Стефанссон - Гостеприимная Арктика

• Название: Гостеприимная Арктика
• Автор: Вильялмур Стефанссон
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1948

Гостеприимная Арктика (полное название «Гостеприимная Арктика: Рассказ о пяти годах в полярных краях», англ. The Friendly Arctic: The Story of Five Years in Polar Regions) — книга канадского полярного исследователя Вильялмура Стефансона, в которой описывается Канадская арктическая экспедиция под руководством Стефансона, проходившая в 1913—1918 гг. Опубликована впервые в нью-йоркском издательстве Макмиллана в 1921 г. с предисловием экс-премьер-министра Канады Роберта Бордена.

Как отмечал современный автору рецензент, «один из важнейших уроков книги Стефансона — до какой степени являются целиком ошибочными многие из общепринятых мнений об арктическом регионе»:

На первый взгляд может показаться, что слово «гостеприимный» в названии книги употреблено лишь затем, чтобы подчеркнуть, что в арктических областях Стефансон встретил дружески расположенных людей, — тем более что он уже описал в своей предыдущей книге доброту и гостеприимство эскимосов. Однако значение этого слова здесь гораздо шире, с его смыслом непосредственно связано то, что и делает саму экспедицию настолько выдающейся и пионерской. Стефансон имеет в виду, что северный полярный регион сам по себе дружественен и гостеприимен по отношению к человеку — что он, вопреки всем предвзятым мнениям, вовсе не является бесплодным, безжизненным, неприступным необозримым пространством, угрожающим смертью от голода или невыносимого холода.

---

В бульварных романах на полярные темы часто фигурируют случаи «чудесного исцеления» цинги посредством сырого картофеля или лука. Но здесь важен не сам картофель, а то, чтобы его ели сырым. Свежие сырые овощи обладают явно выраженными противоцинготными свойствами; однако эти свойства уменьшаются или уничтожаются, если овощи были сварены или долго хранились. Точно так же совершенно сырое и свежее молоко помогает против цинги, тогда как пастеризованное почти или совсем не помогает. Вообще, очень многие виды пищи, как растительной, так и животной, в сыром виде являются противоцинготным средством. В этом и заключается секрет предупреждения и лечения цинги.

Подобных противоцинготных свойств совершенно не имели все съестные припасы, находившиеся на складе Бернье. Поэтому необходимо было, в дополнение к ним, есть оленину и мясо мускусных быков, если не в сыром виде, то, по крайней мере, в недоваренном.

История нашей зимовки на о. Мельвиль была настолько сложна, что приходится отказаться от подробного ее изложения. Предыдущее лето прошло очень удачно, а потому мы слишком много возомнили о себе и наметили на зиму чрезмерно грандиозные планы. Затем все обстоятельства начали складываться как нельзя хуже. Во время поездок плохая погода всегда застигала наши партии в таких местах, где они рисковали заблудиться и попасть на каменистый грунт. Но после того как партия Стуркерсона в один день загубила оковки почти всех саней, мы больше не могли идти на подобный риск, так как на замену оковок уже был израсходован весь подходящий материал со склада Бернье, и в случае дальнейшего износа оковок нам нечем было бы заменить их. Поездки оказались неудачными и в том отношении, что некоторые склады мяса мускусных быков, оставленные нами в разных местах, были расхищены волками, вследствие неудовлетворительной конструкции, а другие не удалось отыскать в темноте. В эту зиму мы впервые переживали нечто такое, что можно было бы назвать лишениями.

Сначала я оставался в лагере и не участвовал в поездках, потому что был занят своей этнографической работой; кроме того, у нас было больше людей, чем саней и упряжек, так что моей помощи не требовалось. Впоследствии я заболел, хотя и не очень серьезно, но настолько, что вынужден был оставаться дома и боялся, что не успею выздороветь к началу весеннего путешествия. Однако весной я уже был совершенно здоров.

К весенним работам мы хотели приступить в январе, но вследствие разных злоключений подготовка затянулась по февраль включительно. Мы не могли отправиться в путешествие без достаточного запаса одежды, а наши швеи работали медленно, так как две из них были больны, а у самой лучшей, Гунинаны, ослабело зрение, что вредило ее работе как в качественном, так и в количественном отношении. Вероятно, работоспособность Гунинаны можно было бы восстановить парой хороших очков, но до ближайшего оптика пришлось бы ехать слишком далеко.

В начале февраля произошло еще более серьезное осложнение: сломалась главная пружина лучшего из наших двух карманных хронометров. Между тем, если бы мы не имели точного времени для определения долготы, то намеченное нами путешествие сделалось бы почти бесцельным. Никто из нас не обладал искусством часовщика; но надо было что-нибудь предпринять, и на это отважился Стуркерсон. Он вынул сломанную пружину; затем мы осмотрели все наши обыкновенные карманные часы и в одних часах нашли пружину примерно такого же сорта и размера. Стуркерсон вынул ее и вставил в испортившийся хронометр. Сначала мы мало надеялись на успех этой операции. Как только хронометр начал действовать, мы произвели наблюдение над прохождением звезды через меридиан, а затем изо дня в день сравнивали отремонтированный хронометр с другим, которому мы, однако, мало доверяли. Определения времени пришлось производить в течение 10 дней, и к концу этого периода мы были приятно удивлены тем, что ход отремонтированного хронометра оказался таким же правильным, как прежде. Вообще Стуркерсон сделал много полезного для экспедиции, но эта его работа была одной из самых полезных.

Зимой мы часто размышляли о причинах неприбытия «Белого Медведя». Так как в течение предыдущего лета партия Стуркерсона видела с мыса Росс, что пролив Мельвиль был свободен ото льда, высказывалось предположение, что корабль потерпел аварию в начале прошлой весны, перед тем как льды взломались; другие предполагали, что пролив Принца Уэльского остался закрытым в течение всего лета, так что «Белый Медведь» не смог пройти дальше мыса Армстронг.

По словам некоторых из наших людей, перед тем как они покинули корабль прошлой зимой, среди команды ходили слухи, будто следующую зиму решено провести в бухте Уокера или в заливе Минто, где существуют превосходные условия для охоты на оленей и для ловли лососей, а также имеется много эскимосов «для компании». Поговаривали также, будто я задерживаю экспедицию на севере вопреки приказу правительства, а потому следует пренебречь моими распоряжениями и отплыть на юг, так как в противном случае правительство прекратит уплату жалованья всем участникам экспедиции.

Я полагал, что возникновение подобных слухов объясняется лишь праздностью команды во время зимовки корабля, тогда как у нас на о. Мельвиль, где все были очень заняты, некому было бы изобретать столь замысловатые истории. В их необоснованности меня убеждало письмо Уилкинса и устное сообщение Стуркерсона о том, что офицеры «Белого Медведя» намерены были вести судно к о. Мельвиль.

ГЛАВА LII. ПРИБЫТИЕ ГОНЗАЛЕСА

В конце февраля наша партия выступила в путь к мысу Грасси. На базе задержались лишь Стуркерсон, Эмиу и я, чтобы закончить регулировку хронометра. И вот, накануне того дня, когда и мы собирались выехать вслед за остальными, неожиданно прибыли с двумя упряжками капитан Гонзалес, Найт, Иллун и Пикалу. Относительно отсутствия «Белого Медведя» Гонзалес дал следующее объяснение: летом минувшего года, в середине июля, корабль освободился от окружавших его льдов и затем долго крейсировал взад и вперед по проливам, в поисках прохода на север. Однако за мысом Армстронг лед в течение всего лета оставался неподвижным и сплошным, от одного берега пролива до другого. Когда убедились, что добраться до о. Мельвиль невозможно, корабль повернул на юг и отправился зимовать в бухту Уокера. Это было прямым нарушением моего приказания, согласно которому в случае невозможности пройти за мыс Армстронг корабль должен был зимовать возле этого мыса; вместо того, он удалился от вас на 100 миль к югу. Однако соображения, которыми в данном случае руководствовался капитан Гонзалес, если и не были достаточно вескими, то, по крайней мере, представлялись ему такими. Далее Гонзалес сообщил, что на корабле все было благополучно, а с эскимосами, живущими возле бухты Уокера, установились хорошие отношения. Два туземца даже нанялись работать для экспедиции.

Гонзалес доставил также некоторые известия из внешнего мира и, в частности, сообщил, что наш бывший механик с «Мэри Сакс», Кроу-форд, купил 37-тонную шхуну «Вызов». Она имела слабый бензиновый двигатель, но ввиду благоприятных ледовых условий ей удалось пройти вдоль северного побережья Аляски до залива Минто, где она и зазимовала вблизи от «Белого Медведя». На пути из Нома Кроуфорд встретил в Беринговом проливе «Аляску», на которой возвращалась на родину группа д-ра Андерсона и Уилкинс. Таким образом, можно было считать, что работа нашей южной партии благополучно закончена.

Гонзалес объяснил также, почему он не прибыл и никого не послал к нам по санному пути. От Кроуфорда, который во время плавания встретил судно «Герман», Гонзалес узнал, что оно перед этим доставило на мыс Келлетт почту для нашей экспедиции, а также некоторые припасы, в том числе материал для изготовления саней. На мысе Келлетт, вместе с капитаном Бернардом, в то время находился Томсен. Прошлым летом он не исполнил моих инструкций, согласно которым должен был вернуться на о. Мельвиль или провести с семьей лето у залива Милосердия. Вместо этого Томсен хотел отправиться к заливу Лиддон в ноябре, по санному пути вдоль западного побережья Земли Бэнкса, и захватить с собою почту, а также двое новых саней, которые к тому времени должен был изготовить из полученных материалов капитан Бернард.

Узнав об этом намерении Томсена, Гонзалес в начале ноября послал братьев Килиан, Германа и Мартина, с легкой упряжкой, на мыс Келлетт и поручил им передать Томсену письмо, в котором предлагал ему ехать мимо пролива Принца Уэльского и «Белого Медведя», чтобы присоединиться к партии, которую Гонзалес предполагал снарядить к этому времени на о. Мельвиль.

Братьям Килиан предстояло ехать через Землю Бэнкса по тому пути, по которому один из них, Мартин, прошел со мною осенью 1915 г. и впоследствии вернулся, так что он достаточно хорошо знал дорогу. Кроме того, теперь на этом пути появилась промежуточная «станция», так как два охотника с «Вызова», Биндер и Мэйсик, устроили лагерь в бухте Де-Сали.