Роберт Силверберг - Лорд Престимион

• Название: Лорд Престимион
• Автор: Роберт Силверберг
• Жанр: Научная Фантастика

---

От стен исходило спокойное, ровное, бледно-зеленое свечение. Оно обволакивало все вокруг прохладным, благожелательным сиянием.

- Рад видеть, что у тебя вполне удобная камера, братец. Думаю, в этих, подземельях есть гораздо худшие помещения.

- Неужели, Престимион? Откуда мне знать. Но, да, здесь довольно приятно. Этот нежный свет, который исходит от стен. Эта прекрасная мебель, эти очаровательные полы из плит, по которым я совершаю ежедневные прогулки от одной стены до другой. Ты мог бы проявить гораздо меньшую доброту.

Дантирия Самбайл почти мурлыкал, но ясно чувствовалась, что в душе у него клокочет ярость.

Престимион осторожно разглядывал Дантирию Самбайла. Он не смотрел в лицо прокуратору с того ужасного дня у Тегомарского гребня, когда Корсибар уже был повержен и, вероятно, мертв, а Дантирия Самбайл явился к нему с мечом в одной руке и топором в другой и вызвал на поединок, победителю которого должен был достаться трон. И чуть было не одержал верх, но тут Престимион, уже получивший удар плашмя по ребрам, сделал внезапный выпад шпагой, рассекший сухожилия руки прокуратора, державшей топор, а потом вторым движением прочертил кровавую полосу по руке с мечом. Похоже, под широкими, пышными рукавами блузы из золотистого шелка Дантирия Самбайл до сих пор носит повязки на этих ранах, хотя, вероятнее всего, они уже почти зажили.

Прокуратор был великолепен в своем уродстве: массивный мужчина средних лет, с тяжелой головой на толстой шее и с мощными плечами. Бледное лицо его. было усеяно множеством рыжих веснушек. Волосы оранжевого оттенка, грубые и жесткие, торчали густым гребнем над высоким, выпуклым лбом. Подбородок сильно выдавался вперед, нос был широкий и мясистый а уголки большого кровожадного рта загибались вверх. Всем своим видом прокуратор походил на какого-то жестокого зверя. Но при этом на собеседника смотрели удивительно добрые, фиолетово-серые глаза, невероятно теплые и нежные, полные сострадания и любви. Контраст между кровожадностью черт и мягкостью взгляда пугал больше всего: он выдавал в нем человека, который таил в себе весь набор человеческих страстей и ради своих неистовых желаний готов был почти на все.

Теперь он стоял в своей привычной позе, вздернув крупную голову, вызывающе выпятив грудь, широко расставив толстые ноги, чтобы обрести максимальную устойчивость. Дантирия Самбайл всегда пребывал в готовности к нападению, даже во время отдыха. На родном континенте Зимроэле, в огромном городе Нимойя, он правил своими обширными владениями в сущности как независимый монарх. Но, кажется, ему этого было мало: он жаждал получить трон Маджипура, или, по крайней мере, право назначать того, кто займет этот трон. Они с Престимионом были дальними родственниками, троюродными или четвероюродными братьями. И всегда притворялись, что относятся друг к другу с сердечностью, которой ни тот ни другой не испытывали.

Прошло несколько секунд, но "Престимион по-прежнему хранил молчание.

Тогда Дантирия Самбайл все тем же тихим сардоническим тоном, свидетельствующим о громадном самообладании, произнес:

- Не окажет ли мне милорд честь сообщить, как долго еще он планирует держать меня здесь?

- Это еще не решено, Дантирия Самбайл.

- Меня в Зимроэле ждут государственные дела.

- Несомненно: Но прежде чем я позволю тебе вернуться к ним - если вообще позволю, - необходимо решить вопрос о твоей вине и наказании.

- Вот как?! - мрачно воскликнул Дантирия Самбайл, словно они обсуждали проблемы производства тонких вин или выращивания бидлаков. - Вопрос о моей вине, ты говоришь. И о наказании. Так в чем же моя вина? И какое именно наказание ты для меня придумал? Будь добр объяснить мне столь незначительные мелочи.

Престимион искоса быстро взглянул на Навигорна.

- Мне бы хотелось поговорить несколько минут с прокуратором наедине, Навигорн.

Навигорн нахмурился. Он был вооружен, а Престимион - нет. Он бросил взгляд на снятые с Дантирии Самбайла наручники. Но Престимион покачал головой. Навигорн вышел.

Если Дантирия Самбайл собирается напасть на него, подумал Престимион, то момент самый подходящий. Прокуратор был гораздо массивнее его и почти на голову выше. Но, по-видимому, ему не приходила в голову столь безумная мысль. Он держался так же агрессивно-настороженно, как и раньше, но оставался на месте, в дальнем конце комнаты, его прекрасные, обманчиво доброжелательные аметистовые глаза смотрели на Престимиона всего лишь с любопытством.

- Я готов поверить, что совершил ужасные поступки, если ты мне скажешь, что это так, - спокойно произнес Дантирия Самбайл, когда дверь камеры закрылась. - А если совершил, то, полагаю, должен понести за них какое-то наказание. Но почему же я ничего о них не знаю?

Престимион не ответил. Он понимал, что его молчание слишком затянулось. Но задача оказалась еще более трудной, чем он ожидал.

- Ну? - после паузы произнес Дантирия Самбайл.

Теперь в его тоне появилось раздражение. - Скажи мне, братец, зачем ты упрятал меня сюда? По какой причине, по какому праву? Я не совершил преступления, которое бы заслуживало такого наказания. Неужели ты засадил меня в тюрьму только из-за необоснованных подозрений, будто я собираюсь причинить тебе какие-то неприятности - теперь, когда ты стал короналем?

Больше тянуть было невозможно.

- Всей планете хорошо известно, братец, - сказал Престимион, - что ты представляешь постоянную угрозу для безопасности государства и для человека, который сидит на троне, кем бы он ни был. Но не по этой причине ты здесь.

- А по какой же?

- Ты арестован не за то, что ты мог бы сделать, а за то, что ты уже совершил. А именно за государственную измену, заговор против короны и насилие по отношению ко мне.

При этих словах на лице Дантирии Самбайла появилось выражение крайнего изумления. Он открыл рот, заморгал и опустил голову, словно она вдруг стала для него слишком тяжелой. Престимион никогда еще не видел его столь потрясенным. На мгновение он почувствовал к этому человеку нечто весьма напоминающее сочувствие.

- Ты сошел с ума, братец? - хрипло спросил прокуратор.

- Отнюдь. Мир был нарушен. Свершились противозаконные деяния. Так случилось, что ты не знаешь о тех грехах, в которых виновен, вот и все. Но это не означает, что их не существует.

- Вот как?! - снова воскликнул Дантирия Самбайл, не выказывая ни малейших признаков понимания.

- На твоем теле есть раны, не так ли? Одна здесь, а другая вот здесь. Престимион прикоснулся к своей левой подмышке, а потом провел рукой по внутренней стороне другой руки от локтя к запястью.

- Да, - нехотя признал прокуратор. - Я собирался спросить тебя о...

- Эти раны нанесены моей рукой во время нашей схватки на поле боя.

Дантирия Самбайл медленно покачал головой.

- Я ничего подобного не помню. Нет-нет! Такого никогда не было. Ты сошел с ума, Престимион. Клянусь Божеством! Я в плену у безумца!

- Да нет, братец. Все, что я тебе сейчас сказал, правда. Было предательство, был поединок между нами.

Я едва не расстался с жизнью. За то, что ты сделал, любой другой корональ, ни секунды не колеблясь, приговорил бы тебя к смерти. По какой-то необъяснимой причине, возможно по причине нашего родства, каким бы дальним оно ни было, мне не хочется этого делать.

Но я также не могу освободить тебя, по крайней мере пока между нами не будет достигнуто взаимопонимание относительно твоей преданности мне в будущем.

И стоит ли мне доверять твоему слову, даже если ты его дашь?

Теперь лицо Дантирии Самбайла покраснело, и его бесчисленные веснушки выступили еще ярче, словно огненные оспины какой-то заразной болезни. Пальцы рук сжались в кулаки в отчаянии и гневе. Странное рычание, глухое и неразборчивое, вырвалось из глубины его широкой грудной клетки. Оно напомнило Престимиону рычание запертого в клетке кроккотаса на полуночном базаре в Бомбифэйле. Но Дантирия Самбайл ничего не сказал. Возможно, просто потерял дар речи.

- Согласен, ситуация очень странная, Дантирия Самбайл, - продолжал Престимион. - Ты не знаешь о своих преступлениях, а я о них знаю. Но ты должен мне поверить, когда я говорю, что ты их совершил.

- С моей памятью что-то сделали?

- На этот вопрос я не стану отвечать.

- Значит, так и есть. Почему? Как ты посмел? Престимион, Престимион! Ты думаешь, что ты Божество, а я всего лишь муравей, и ты можешь засадить меня в тюрьму на основании надуманных обвинений и к тому же производить манипуляции с моим мозгом? Хватит фарса! Тебе нужна моя верность? Ты получишь ее в той мере, в какой заслуживаешь. Я проявлял невероятное терпение, Престимион, все эти дни, недели и месяцы, или сколько там ты продержал меня здесь. Выпусти меня отсюда, брат, или между нами начнется война.

У меня есть сторонники, как тебе известно, и их немало.

- Между нами уже была война, братец. Я держу тебя здесь, чтобы быть уверенным, что она не начнется снова.