Михаил Чекуров - Загадочные экспедиции

• Название: Загадочные экспедиции
• Автор: Михаил Чекуров
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1991
• ISBN: 5-02-002221-7

Книга представляет собой серию очерков, рассказывающих о малоизвестных фактах из истории Камчатских экспедиций под руководством Витуса Беринга, об освоении Аляски русскими первопроходцами. Столь же малоизвестны эпизоды, иллюстрирующие первые попытки России установить контакты с Индией и Мадагаскаром в XVIII в. и с Соединенными Штатами Америки в начале XIX в. Очерки написаны в форме живой и увлекательной беседы, позволившей изложить различные точки зрения по затронутой тематике. Первое издание книги было с интересом встречено читателями, приславшими как положительные отклики, так и ряд замечаний, которые устранены в настоящем издании. Кроме того, автор внес ряд новых материалов.

Для широкого круга читателей.

---

К концу XV в. европейская торговля с Индией еще более осложнилась. Турки, захватившие Северную Африку, стали брать с купцов поистине грабительские пошлины, а корсаров развелось так много и они настолько преуспели в своем ремесле, что всякое мореплавание на востоке Средиземноморья нередко вообще прекращалось. Одним словом, возникла острая необходимость найти какой-либо иной путь в Индию.

Надо сказать, что к тому времени европейцами были созданы и освоены новые типы парусных судов (каравеллы, каракки, галеоты), использовавших ветры разных направлений.

Все это позволяло мореходам совершать дальние океанские вояжи, т. е. были созданы технические предпосылки для поиска нового пути в Индию. А теоретические предпосылки содержались в трудах ученых-географов. Суть их сводилась к тому, что Индии можно достичь, огибая Африку с юга. Задача эта казалась не такой уж сложной. О размерах пашей планеты и о конфигурации ее материков европейцы имели в то время весьма смутное представление. Африка, в частности, представлялась им в виде некоего полуострова (сравнительно неширокого и не очень длинного).

В силу ряда причин морской путь в заманчивую Индию первыми проложили португальцы (разумеется, им пришлось при этом углублять свои географические познания). В 1498 г. экспедиция Васко да Гамы достигла индийского города Калькутты, после чего настала пора расцвета Португальской колониальной империи — страны смелых мореходов, предприимчивых купцов и колонизаторов. На первых порах португальцы мирно торговали. Однако поведение их резко изменилось, когда они создали в Индии свои фактории и уяснили, что богатейшая страна не имеет армии и флота, способных защитить ее. Более того, само понятие «Империя Великого Могола» было в то время весьма эфемерно, ибо единого государства на территории Индостана не существовало.

Стоит ли удивляться тому, что сравнительно небольшие отряды португальцев закреплялись в ключевых районах Индостана, где вели торговлю, весьма похожую на грабеж.

Разумеется, немало голов в Лондоне, Париже, Мадриде, Амстердаме задумывались над тем, а нельзя ли наладить собственную торговлю с Индией. В среде европейских географов и мореплавателей возникла идея найти иной (не португальский) путь в Индию. Так, Христофор Колумб, следуя в Индию курсом на запад, открыл, сам того не сознавая, континент, неизвестный его современникам.

Когда же европейцы осознали это, поиски западного пути в Индию были продолжены. Фернан Магеллан, в частности, пытался дойти до нее, обогнув открытый Колумбом материк. Чем это закончилось, вы знаете. Затем отец и сын Каботы (итальянцы на английской службе) пытались достичь Индии, огибая Америку с севера. Это привело к открытию Ньюфаундленда и Лабрадора. И наконец, свой оригинальный план достижения Индии предложил француз Жан Анго: из Европы курсом на восток вокруг Сибири. Реализацией же этого плана первым занялся англичанин Джон Уиллоби. В ходе экспедиции сам он погиб, а его помощник Ричард Чепслер достиг русских владений в Белом море. Но от Архангельска до Индии было далеко, а попытки прочих европейских мореплавателей пройти далее на восток Северным Ледовитым океаном кончались неудачей. Разумеется, Индии можно было достичь и по маршруту Афанасия Никитина — тверского купца, еще в XV в. совершившего «хожение за три моря». Но путь этот, в значительной степени сухопутный, означал опять-таки транзитную торговлю. К тому же португальцы быстро изгнали арабские суда из Бенгальского залива.

Как видим, Индия продолжала манить к себе взоры негоциантов, мореходов и политиков Европы. Маленькая Португалия, в экономике которой ведущее место принадлежало торговле, а не промышленности, не смогла сохранить свою монополию на индийскую торговлю. В XVII в. у берегов Индостана начали появляться корабли других европейских держав, а в XVIII в. борьбу за ключевые позиции в этой стране вели между собой уже Англия и Франция. Португалия сохранила к тому времени лишь крохи своих былых владений.

А теперь вернемся к теме моего повествования — к идее Петра I наладить политико-экономические контакты России с Индией. Надеюсь, вы уяснили из вышесказанного, что попытка реализации этого замысла встретила бы активное противодействие со стороны правящих кругов Лондона, Парижа, Лиссабона. Более того, есть основания предполагать, что дело могло дойти до применения оружия. Добавьте к этому пиратов различных рас и национальностей, европейскую конкуренцию на индийских рынках, а также непомерные транспортные расходы, и бесперспективность морской русско-индийской торговли станет очевидной.

Как видим, замысел экспедиции был нереален с политической и экономической точек зрения. И Петр I со временем осознал это. В немалой степени изменению царских планов способствовала информация, полученная из зарубежных источников. Так, в 1724 г. в Ревеле объявился вышеупомянутый командор Ульрих (как и Вильстер, он решил сменить подданство). О своей службе под шведскими знаменами командор рассказал весьма подробно. Поведал он, в частности, об экспедиции на Мадагаскар в 1722 г. и о ее бесславном завершении.

Судя по всему, эта информация повлияла на решение Петра I. Вот, пожалуй, и все, что мне известно о планах русской экспедиции в Индийский океан в первой половине XVIII в.

Присутствующие начали было благодарить Геннадия Васильевича за интересный рассказ, но тут не помню кто именно задал вопрос: правда ли, что в XVIII в. группа русских каторжников бежала с Камчатки на Мадагаскар и пыталась создать там государство социальной справедливости?

— С одинаковой убежденностью можно сказать, что это было и что этого не было, — ответил штурман после короткого раздумья. Но это, собственно говоря, уже другая история.

Присутствующие дружно изъявили желание услышать ее, и Геннадий Васильевич рассказал нам, как во времена царствования Екатерины II произошло бегство с Камчатки группы политических ссыльных. Возглавлял это предприятие барон Мориц Аладар де Бенев — венгр по национальности, австриец по подданству, авантюрист по натуре.

С другой стороны, он был во многих отношениях незаурядной личностью, в частности талантливым организатором, обладающим к тому же способностями лидера.

Родовые владения и пределы отечества барону пришлось покинуть из-за конфликта с родственниками, принявшего, судя по всему, криминальный характер. Он перешел польскую границу и предложил свои услуги польским конфедератам, которые вели боевые действия с русскими войсками. Предложение было принято, и Бенев превратился в Беневского.

Служба его под польскими знаменами очень скоро закончилась русским пленом. Однако красноречие и находчивость помогли ему выпутаться из опасной ситуации. Свое пребывание на польской территории венгерский аристократ объяснил столь невинно и убедительно, что его отпустили на свободу «под честное слово». Обещание не поднимать оружия против России Беневский немедленно нарушил и через год снова вынужден был сдать саблю русскому офицеру.

Не имею сведений, был ли он опознан, или его участие в делах конфедератов было слишком заметным. Возможно, имело место и то и другое, и все это привело к ссылке в Казань. Очевидно те, от кого зависела судьба барона Бенева (Беневского), надеялись, что в России он одумается и угомонится.

Увы, эти должностные лица явно не учли особенностей данной натуры. Ссыльный конфедерат бежал из места, ему предназначенного, в Петербург, откуда намеревался покинуть Россию морем. В силу ряда причин он был схвачен по дороге, после чего в Петербурге решили, что столь активному и коварному врагу место на Камчатке.

В те времена эта отдаленнейшая окраина Российской империи служила местом ссылки «отпетых голов». Однако Беневский не пал духом и не смирился под ударами судьбы. Он активно изучал обстановку, знакомился с людьми, устанавливал полезные контакты, изучал русский язык, причем в последнем, судя по всему, преуспел. Во всяком случае, к моменту прибытия на Камчатку он уже достаточно хорошо мог объясняться по-русски. (Об этом говорит та роль, которую он сыграл в последующих событиях.)

Столь же успешно Беневский разобрался в антиправительственной оппозиции. Суть ее заключалась в отрицании частью российского дворянства законности царствования императрицы при наличии совершеннолетнего наследника престола.

Эта «салонная» оппозиция носила в общем-то характер фронды, и Екатерина II без особого труда ликвидировала ее: одних купила чинами и крепостными душами (туманные обещания об освобождении которых она быстро забыла), других отправила — кого в деревни, кого в тюрьмы, кого в отдаленные уголки своей обширной империи, в частности на Камчатку.

Надо сказать, что ссыльные камчадалы были относительно свободны, т. е. могли встречаться втайне от коменданта Большерецкого острога. А он, кстати, и не стремился быть цербером для своих поднадзорных. Более того, капитан Нилов «пил горькую» и к служебным обязанностям относился «зело нерадиво». Поэтому ссыльным Большерецкого острога охраной скорее были отдаленность края да суровая природа.