Читра Дивакаруни - Сестра моего сердца

• Название: Сестра моего сердца
• Автор: Читра Дивакаруни
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04444-8

Анджу выросла в Калькутте в семье, принадлежащей к высшей касте. Ее двоюродная сестра Судха — дочь «паршивой овцы» семейства. Судха красива, отзывчива и серьезна, в то время как Анджу не отличается красотой, но зато умна и своенравна. С самого рождения между сестрами образовалась особенная связь, которая удивляла даже их матерей.

Однако эта связь исчезла после того, как Судха узнала страшную семейную тайну. Но со временем, несмотря на драмы, произошедшие в жизни сестер, новые семьи и расстояния, разделяющие их, Анджу и Судха понимают, что по-прежнему нуждаются друг в друге. Эта книга — трогательная история о любви, дружбе и силе духа.

---

После ужина мы встали из-за стола: Рамеш, Судха, потом Сунил и я. Судха вынула свой носовой платок из-за пояса, чтобы вытереть пот с лица и уронила его, убирая обратно. Платок упал позади стола. Это был один из тех самых платков, вышитых Пиши цветами лотоса, приносящими удачу, — в моей блузке лежал такой же. Я уже хотела сказать Судхе про него, как Сунил неожиданно нагнулся, поднял платок и положил его в карман курты.

Никто, кроме меня, не видел этого. Я твердила себе, что это ничего не значило, что он просто решил подождать более подходящего момента, чтобы вернуть платок Судхе. Но весь оставшийся вечер я сидела с дрожащими ледяными ногами, в моих ушах стучала кровь, и казалось, что я вот-вот начну злобно смеяться. Дура, дура, дура…

Как всего лишь одна секунда могла разрушить всю жизнь, не оставить и следа от счастья, переполнявшего сердце, если только дать ей волю. Но я не позволю! Я не могу! Я этого не переживу, я уже слишком много себя отдала Сунилу.

Когда мы остались с Судхой одни в комнате, где нас должны были переодеть в особую одежду башар для длинной ночи, во время которой все будут петь и шутить о том, что последует за свадьбой, я спросила ее:

— Ну и как тебе?

— Что? — переспросила Судха, устало снимая тяжелую цветочную гирлянду с шеи и роняя ее на пол. — Быть замужем?

— Нет. Знать, что мой муж без ума влюблен в тебя, — с горечью ответила я. И тут же пожалела о своих словах. Зачем я обвинила мою бедную сестру, которая ни в чем не была виновата?

— О чем ты говоришь, Анджу? — сказала Судха с болью в голосе.

Я подошла к ней ближе, готовая обнять ее и извиниться. Но она отклонилась назад и подняла руки, потому что не хотела, чтобы я прикасалась к ней. В ее глазах я увидела то, что ни с чем не спутаешь, особенно если ты сам испытал подобное. Я увидела в глазах моей обворожительной кузины вину.

Слова заполнили мой рот, как камни. Я должна была выплюнуть их.

— Судха, как ты могла со мной так поступить?

— Анджу, нет, подожди! — закричала Судха, но я уже вышла из комнаты, пошатываясь под грузом урока, который я усвоила в первый же час замужества: как быстро сладость любви сменяется горечью, когда она безответна, когда тот, кого ты любишь, любит другую.

Книга 2 Королева Мечей

21 Судха

В доме в Бардхамане продолжалось свадебное веселье, но наверху, где я сидела на высокой кровати, украшенной цветами, было достаточно тихо, чтобы можно было услышать, как тяжело и неровно бьется мое сердце. Отныне эта комната, которая раньше принадлежала родителям Рамеша, а еще раньше его бабушке и дедушке, стала моей. Я была совершенно вымотана свадебной церемонией, на мне всё еще было надето тяжелое пурпурное сари, но, несмотря на то что я вспотела, мне было холодно — холодно от страха. В моих ушах раздавалось эхо фраз тетушек-подружек мамы. Кто-то бережно положил на кровать кружевное прозрачное сари для сна, но мне было противно даже думать о раздевании и дальнейшем. О чужих руках, которые будут властно и похотливо ощупывать меня.

Вся свадебная церемония прошла для меня в тумане оцепенения. Я благодарно укуталась им, как волшебным покрывалом, защищавшим меня от внешнего мира. Я вставала, садилась, снова вставала, повторяя мантры и улыбаясь, когда нужно. Мне казалось, что если я не буду думать о том, что происходит, то все обратится сном. Но мое покрывало оцепенения разорвалось, когда Анджу посмотрела на меня с отвращением, бросив мне в лицо обвинения в том, что я соблазнила ее мужа. Ничто сейчас не могло облегчить тяжести отчаяния и страдания, обрушившегося на меня.

Моя первая брачная ночь. Как часто я мечтала о ней в прошлом году. Я представляла, с какой нежностью муж поднимет прозрачное покрывало, скрывающее мое лицо, как робко поцелует мои веки, как будет шептать ласковые слова, с помощью которых раскроет все тайны моего тела. А теперь, думая обо всём этом, я содрогалась от отвращения.

Ашок, какие ядовитые шипы терзали сегодня твое сердце? Когда я вспоминала слова из твоего письма «пусть тебя так же предадут те, кого ты любишь», горький смех готов был вырваться из моего сердца. Твое проклятие уже исполнилось: сегодня я увидела ненависть в глазах моей любимой сестры, ради которой я отказалась от тебя, совершив самое страшное из предательств.

Я заслышала на лестнице шаги и громкий смех друзей, которые провожали Рамеша до спальни. Он попрощался с ними и вошел. Щелчок замка был похож на звук выстрела. Когда Рамеш приблизился ко мне, я, не в силах сдержаться, задрожала. Я плотно сжала руки, чтобы не дать ему преимущества — не выказать свой страх. Рамеш сел на кровать — очень легко и не слишком близко ко мне. Мы оба молчали: я была не в состоянии начать непринужденный разговор, а ему, кажется, вообще было всё равно. Когда он склонился ко мне, чтобы взять за руку, я вздрогнула. Он начал что-то говорить, но почти сразу замолк. Затем сплел пальцы с моими, негнущимися и посмотрел на наши руки: переплетение темного и светлого цвета. Наконец Рамеш спросил:

— Неужели я так уродлив?

Я с удивлением подняла на него глаза. Я совсем не ожидала услышать от моего самоуверенного мужа — по крайней мере, таким он показался во время свадебной церемонии — такого вопроса. Я услышала в его голосе разочарование и боль. Почему-то это немного уменьшило мой страх.

Видимо, Рамеш всегда знал о своей посредственной внешности, но в последние дни ему приходилось нелегко, слушая восхищенные замечания родственников по поводу моей красоты. Многие мужья раздражились бы, что столько внимания уделяется их женам, а их не замечают, но Рамеш оказался достаточно терпеливым.

Даже когда какой-то старик назвал меня «богиней Лакшми, сошедшей на землю», улыбка не исчезла с лица Рамеша.

Но сейчас печаль в его голосе ранила. Благодаря своей матери я знала, каково это — постоянно чувствовать себя недостаточно хорошим для любимого человека. И мне совсем не хотелось, чтобы кто-то испытывал те же самые чувства из-за меня.

Если бы Рамеш был женщиной, я бы обняла его и сказала, что дело совсем не в нем, а в той невыносимой ситуации, в которой я оказалась, и никто, кроме меня, в этом не виноват. Но я боялась дать ему хоть малейший повод неверно истолковать мой порыв. И я, сосредоточенно глядя на серебряные кольца, еле-еле поблескивающие на пальцах моих ног, сделала усилие и выдавила:

— Просто всё так непривычно для меня… Я не могу… Извини…

И, несмотря на то что мои слова прозвучали совсем тихо и неубедительно, Рамеш с облегчением рассмеялся.

— Я прекрасно тебя понимаю. Я не думаю, что принуждением можно добиться толка. И с радостью готов подождать, чтобы ты… мы узнали друг друга получше.

Мы лежали рядом на кровати с выключенной лампой, стараясь не прикасаться друг к другу. Я вся была как натянутая струна, не до конца доверившись ему. От тетушек я слышала много разных историй про первую брачную ночь. Но Рамеш спокойно и неторопливо говорил, вежливо замолкая, чтобы я могла ответить. Он рассказал о своей работе и о том, как он ее любит; какую радость приносит успех в сложных делах; как он представляет себе каждый проект еще задолго до его воплощения в жизнь. Об узких сверкающих линиях новых железных дорог, проложенных там, где это казалось совершенно невозможным; о чистых изгибах железнодорожных мостов над пропастями, полными тумана.

— Ничто не может сравниться со звуком поезда, несущегося по такому мосту, — громким и гулким. Может, когда-нибудь я возьму тебя с собой, чтобы ты его услышала.

Я кивнула. В тусклом свете, идущем из окна, выходящего во внутренний двор, я видела, что он смотрел на меня своими спокойными и сияющими глазами.

— Да, кстати, — сказал он как бы между прочим, — давай не будем никому говорить про то, что мы сегодня решили?

Мне стало смешно. Не было ни одного человека, которому я могла бы доверить такую тайну. Но я поняла, почему он так сказал: если бы свекровь узнала о наших платонических отношениях, у меня и у Рамеша было бы много проблем. Я уже несколько раз слышала, как она говорила на свадьбе восхищенным родственникам о том, как скоро в семье Саньял родятся такие красивые дети, каких еще не бывало.

— Хорошо.

Я никогда не полюблю Рамеша. Только один человек мог вызвать в моей душе бурю эмоций, которые одновременно возносили меня к небесам и швыряли прямо в ад. Но наш маленький секрет давал надежду, что мы с Рамешем можем стать друзьями.

22 Анджу

Мне нравилось быть замужем, по крайней мере, когда я не задумывалась о браке. Мне казалось, что я плыву на огромном облаке из сладкой ваты, невероятно легком, розовом и сладком, но в нем были дыры, в которые я могла провалиться в любую минуту. И там прилипла бы и уже никогда не смогла выбраться наверх.