Читра Дивакаруни - Сестра моего сердца

• Название: Сестра моего сердца
• Автор: Читра Дивакаруни
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04444-8

Анджу выросла в Калькутте в семье, принадлежащей к высшей касте. Ее двоюродная сестра Судха — дочь «паршивой овцы» семейства. Судха красива, отзывчива и серьезна, в то время как Анджу не отличается красотой, но зато умна и своенравна. С самого рождения между сестрами образовалась особенная связь, которая удивляла даже их матерей.

Однако эта связь исчезла после того, как Судха узнала страшную семейную тайну. Но со временем, несмотря на драмы, произошедшие в жизни сестер, новые семьи и расстояния, разделяющие их, Анджу и Судха понимают, что по-прежнему нуждаются друг в друге. Эта книга — трогательная история о любви, дружбе и силе духа.

---

— С тобой все хорошо? — спросил меня Ашок, приблизившись почти вплотную. — Родственники жениха уже познакомились с тобой?

Я молча кивнула. Его хмурое лицо показалось мне старше, чем раньше, словно решение жениться сделало его взрослее. Между бровями Ашока появилась морщинка, которую мне хотелось разгладить. Мне хотелось поцеловать его. И смеяться и плакать одновременно. Наконец, я сказала:

— Свадьба назначена через месяц, считая с этого дня.

Ашок напряженно думал, загибая пальцы, а потом сказал:

— Твоя мать отклонила мое предложение и теперь, когда нашелся более подходящий кандидат в мужья, нет никакой надежды, что она согласится на нашу свадьбу. Нам надо бежать.

Мое сердце замерло от ужаса. Бежать. Меня пугала необратимость, звучащая в этом слове, словно за мной навсегда захлопывалась дверь. Моя семья отречется от меня, и я никогда больше не войду в старый мраморный особняк, который был моим домом, не увижу мам, не почувствую спокойствия и тепла, разливающегося внутри, когда обнимаю мою милую Анджу. Смогу ли я решиться на такой шаг, пусть даже ради Ашока?

— Нам нужно бежать через две недели, когда тебе исполнится восемнадцать. Тогда твоя мать не сможет заставить тебя вернуться или признать наш брак недействительным.

— Откуда ты узнал про мой день рождения? — изумилась я.

Ашок с загадочным видом ответил:

— Ну, у меня есть свои способы.

Но он уже не мог ничего от меня скрывать и, улыбнувшись, пояснил:

— Я спросил у Сингх-джи.

Я даже не подозревала, что Сингх-джи точно знает, сколько мне лет. Ашок тем временем рассказал обо всех деталях: куда мы поедем, кто совершит свадебный обряд и как долго нам придется скрываться после свадьбы. Сингх-джи обещал нам помочь. Мне не нужно было ничего с собой брать, потому что Ашок был уверен, что его родители с радостью примут меня, даже до свадьбы, если бы он попросил. Но чтобы обезопасить их от возможных обвинений со стороны моей матери, он не станет ничего говорить родителям о наших планах, пока мы не поженимся.

— Не бойся, Судха. Ты мне не веришь?

Я прикоснулась к морщинке, ставшей мне уже такой дорогой, и вдохнула аромат незнакомого мыла, исходящий от его кожи.

— Я верю тебе, — ответила я, еще ближе подавшись к нему.

Это был наш первый поцелуй. Мы стояли за огромной черной фигурой Шивы, губы Ашока обжигали, и его пальцы медлили на моем горле. На всю оставшуюся жизнь страсть для меня будет связана с запахом толченого гибискуса и магнолиевого благовония, и этим покалыванием в ладонях, и ощущением сырого и гладкого каменного пола под моими ступнями.

И тут, самым краешком глаза я заметила женщину, очень красивую, одетую в простое деревенское сари из хлопка, очень старомодное, которые уже нигде и не встретишь. Рядом с ней стоял высокий незнакомец с приятными чертами лица, пальцы которого были измазаны красной краской синдура, который он только что нанес на лоб своей спутницы. Она с вызовом повернулась к своему мужу и поцеловала его — видимо, им тоже пришлось нарушить правила. Ее тело дрожало, как цветущее дерево на весеннем ветру, и на ее лице — таком знакомом — отражалась смесь радости, сожаления и затаенного страха. Я резко повернулась, чтобы разглядеть эту пару, но они уже исчезли.

Впрочем, неважно, в глубине души я знала — то были тени моих родителей — их образы, запечатлевшиеся в таинственном воздухе храма двадцать один год назад, в день их свадьбы. Зачем они появились? Чтобы напомнить мне о своей истории любви? Или предостеречь меня?

Дочь и мать, мать и дочь. Что бы мы ни думали, наши жизни отзывались эхом друг в друге.

Оглянувшись у выхода из храма, я видела Ашока, всё еще стоящего у алтаря Шивы: он что-то беззвучно шептал мне. По его губам я прочла «моя жена», и мое сердце растаяло, как мед. Две недели. Как мне прожить эти две недели без него?

* * *

Я лежала на свежевымытом полу террасы, циновка прохладно касалась кожи, а я напряженно смотрела в ночное небо. Черный цвет неба разбавлял свет огней неспящего города. Я бы спросила Анджу, что это за созвездие, едва мерцающее сквозь легкую дымку, но она уже заснула, положив голову на мою подушку, и на щеке я ощущала ее теплое и влажное дыхание, пахнущее гвоздикой. Поэтому я произнесла про себя единственное название созвездия, которое знала: Кальпуруш — черный воин с изогнутым сияющим мечом.

Мне тоже хотелось спать, но я изо всех сил старалась не заснуть: я ждала, пока упадет звезда. Точнее, две звезды, потому что я хотела загадать два желания — одно для себя и одно для Анджу. Сегодня для нее пришло предложение из уважаемой в Калькутте семьи Маджумдар, чей единственный сын работал в Америке.

Правда, Анджу не верила в падающие звезды, она говорила, что они — просто горящие метеоры, которые не могут помочь даже себе.

Я знала это. Но еще я знала, что во всем есть разные грани, разные реальности. Шар из горящего газа, что мчится к своей гибели, может исполнить желание, если будешь очень в это верить. Звезда умирает — и в жизни рождается новая радость. Разве не так уравновешивается Вселенная?

Я не говорила этого Анджу. Как тяжело объяснить что-то удивительное, даже ей — человеку, которого я люблю с самого рождения. Я надеялась, что она понимает, хотя иногда и сомневалась, могут ли люди вообще по-настоящему понимать друг друга.

Сегодня вечером, когда мы прокрались на террасу после ужина, я рассказала Анджу о нашем с Ашоком плане. Я была уверена, что она обрадуется за меня, но она, напротив, очень расстроилась.

— Судха, побег слишком рискован. А если всё пойдет не так, как он говорит? Всё что у тебя есть — обещание, что он женится на тебе после того, как ты сбежишь с ним из дома. А что если, — тут Анджу на секунду задумалась, — что если он потом передумает?

— Я знаю, что он говорит правду! Я знаю, что могу ему доверять! — горячо защищала я Ашока, чувствуя, как ярость ядом разливается в моей крови. — Ты не знаешь, что такое любовь, потому и говоришь такие гадости про Ашока.

Анджу пропустила мое обвинение мимо ушей и терпеливо продолжала:

— Судха, послушай меня. Даже если он не врет и если он действительно верит в то, что говорит, нет никакой гарантии, что его родители примут тебя в дом. Если бы твоя мать приняла их предложение, было бы другое дело. А так ты будешь лишь девчонкой, сбежавшей из дома и потерявшей доброе имя. Притом девчонкой из семьи, которая уже отвергла их. Что, если они не признают ваш брак?

Анджу выразила словами все смутные страхи, которые теснились в моем сердце весь день. Возможно, поэтому я, закрыв уши руками, стала кричать:

— Хватит! Я не позволю тебе наговаривать на Ашока! Я уже всё решила, и точка!

И Анджу замолчала, закусив губу, чтобы с ее языка не сорвались слова, которые она хотела сказать — слова, полные гнева, предостережения и любви. Потому что сестра, готовая лишиться своего счастья ради меня, как никто другой, знала, что такое любовь.

— Ну что ж, тогда ты можешь рассчитывать на мою помощь, — ответила она.

Потом мы стали обсуждать жениха Анджу — молодого человека, который скоро должен был приехать из Америки. Она знала только, что его зовут Сунил и он специалист по вычислительной технике. Когда Анджу призналась мне, что ей страшно, мое сердце сжалось от боли — никогда еще моя храбрая кузина ничего не боялась.

— Подумать только: мне придется уехать так далеко и жить с совершенно чужим человеком. Я буду принадлежать мужчине, которого еще ни разу не видела, с того момента, как он наденет мне на шею цветочную гирлянду. Ну почему я не могу остаться незамужней? Почему я должна быть привязана к мужу, словно телега к быку?

Я сочувственно вздохнула. Если бы Ашок не спас меня, мне было бы так же страшно, как и Анджу. Я попыталась напомнить ей о положительных сторонах замужества: она будет хозяйкой в доме, по ночам она будет просыпаться от нежных поцелуев мужа, будет ловить на себе его горячий взгляд, от которого даже в толпе ее сердце будет радостно замирать. У нее появятся дети, сладко пахнущие молоком и корицей, которые будут засыпать под колыбельные у ее груди.

— Как же! Молоком и корицей! Грязными пеленками, описанными и не только, — вот чем пахнут дети, — сказала моя сестра, у которой еще не проснулось и намека на материнский инстинкт.

Но, видимо, ей стало немножко легче после моих слов, потому что она обняла меня и сразу же заснула.

А мне не спалось. Мысли, роящиеся в моей голове с самого утра, не давали мне покоя. Я всё время думала о том, что мне придется потерять ради любви Ашока. Теплая и мягкая рука спящей Анджу нежно обвивала мою шею, а мой рот наполнялся горечью сожаления — как хинином, которым лечила нас Пиши. Я стану дочерью, от которой все отвернутся. Позволят ли мне когда-нибудь снова увидеть Анджу?