Кирилл Гольцов - Дом на цилиндрах

• Название: Дом на цилиндрах
• Автор: Кирилл Гольцов
• Жанр: Криминальный детектив

Расследование причин загадочной смерти друга приводит главного героя к неожиданному финалу, а сопутствующие события и аномальная жара в Москве и области заставляют за короткое время испытать больше, чем за всю прошлую жизнь.

---

— Безусловно, а там посмотрим, как дело пойдёт… — протянул я, чувствуя какое-то бурление в животе и мысленно ругая эту общественную еду, из-за которой вполне могу провести в туалете значительный отрезок времени, что сейчас было бы абсолютно некстати.

— Она не останется с нами на ночь? — Виолетта покосилась на двери двух закрытых комнат.

— Скорее всего, нет. Просто мне нужно кое-что у неё выяснить и на этом, думаю, мы и распрощаемся…

— Ладно, тогда я пока пойду полистаю журналы!

— Хорошо…

Я продолжал стоять у двери, ожидая в любой момента звонка, но Аня не появлялась. И только когда я уже всерьёз обеспокоился, не случилось ли чего с ней по дороге, она объявилась, ругая все эти углы и заодно меня, не предупредившего её о такой особенности дома. Впрочем, запал с неё спал очень быстро. После обмена приветствиями она охнула и буквально бросилась мне на шею с воплем:

— Спасибо тебе большое за маму. Ты настоящий человек!

Про себя я подумал, что если Аня ещё и вздумает приподнять ноги, то мы точно рухнем прямо здесь, в том числе из-за ужасающего запаха пота, смешанного с каким-то дешёвым дезодорантом. С другой стороны, забавно… Если судить по нашей последней встрече, то предположить столь тёплое продолжение было попросту невозможно. И когда я уже хотел было сам отнять от себя жену друга, та отстранилась, чмокнула меня в щёку и принялась усиленно растирать её пальцами:

— Вот так, измазала тебя всего помадой!

— Здравствуйте… — раздался сзади голос Виолетты, и Аня, чуть не оттолкнув меня, бросилась к девочке, раскрывая объятья и неприятным сюсюкающимся голосом крича:

— Ах, какая прелесть! Ну здравствуй, дорогая, здравствуй! Как же тебя звать-величать?

Девочка попятилась и немного испуганно ответила:

— Виолетта.

— Ой, какое славное имя и такая замечательная девочка…

Аня стала обнимать ребёнка, и было видно, что ей это доставляет примерно такое же удовольствие, как и мне.

— Можно я пойду? — наконец не выдержала девочка и, вывернувшись от рук незнакомки, скрылась в комнате, почему-то бросив на меня осуждающий взгляд.

С другой стороны, несомненно, она была права: вот такие специфические бывают знакомые, и подобного человека я привёл в дом.

— Да, пока не забыла. Вот они, не беспокойся, всё в целости и сохранности! — Аня громко щёлкнула потёртой дамской сумкой, явно из дерматина, и немного торжественно протянула мне что-то завёрнутое в платок.

Впрочем, я прекрасно знал, что там находятся эти странные очки, которые были у Валеры и которые потом я видел у Хельмана. Судя по рассказам Виолетты, если я всё правильно понимал, эти линзы должны позволить мне нормально видеть там, куда мы собирались направиться.

— Спасибо! — Я аккуратно положил очки в карман и улыбнулся: — Полагаю, попьём чая.

— Да, конечно!

Мы прошли на кухню, а потом, извинившись перед гостьей, я подошёл к Виолетте и попросил дать нам немного побыть одним, чтобы поговорить. Девочка не возражала. Но пока я пересекал холл, мой желудок пронзил первый болезненный спазм. Казалось, что он поднимается, нарастает и сейчас разорвёт тело болью, но неожиданно всё оборвалось, и я ощущал только дискомфорт и тяжесть внизу. Что же это такое? Когда я вернулся на кухню, оказалось, что Аня уже без всякого приглашения чувствовала себя как дома: поставила чайник и раскладывала какие-то печенья, найденные в хлебнице.

— Ты какой-то бледный, заморенный. В последний раз выглядел намного лучше. Наверное, жара так влияет… — Она с обеспокоенным видом некоторое время меня рассматривала, потом всплеснула руками: — Да и мне, признаться, всё это невмоготу. К тому же знакомые говорят, что гарь впитывается в кровь и получается какая-то гремучая смесь… Можно запросто окочуриться и поминай как звали!

Я кивнул и попросил её рассказать подробнее, что же произошло. Из сбивчиво и необычайно нудного рассказа, постоянно прерываемого на какие-то посторонние и удивительно неинтересные воспоминания, мне стало понятно, что, когда Аня в очередной раз побывала в больнице, ей сообщили неожиданную новость: некто оплатил все услуги, которые можно предоставить её маме, включая необходимую операцию. Хотя имя не называлось, персонал не особенно упирался, и вскоре Аня узнала, что этот тайный благотворитель именно я. Ей как-то излишне колоритно описали моё беспокойство за судьбу этой пожилой женщины, нездоровый странный вид и дали номер телефона, который я оставил, чтобы в случае чего мне перезвонили. Именно поэтому Аня, посчитав сделанное мной просто верхом внимательности и благородства, сразу примчалась сюда, чтобы помочь мне с дочкой одного хорошего знакомого, куда-то срочно уехавшего и оставившего ребёнка на моём попечении. В этом месте я невольно усмехнулся, думая, что ничего оригинальнее моей версии Хельману при всех его талантах придумать так и не удалось. Однако был очень благодарен за избавление от тягостной необходимости объяснять что-то гостье по поводу Виолетты.

— Так что, хватит изображать из себя святое непонимание. Я на самом деле даже и не знаю, как тебя отблагодарить. Мама — всё для меня, особенно после смерти Валеры. Об этом-то пока ничего не известно?

Я отрицательно покачал головой и подумал, что бессмысленно разубеждать женщину относительно моей непричастности к судьбе её мамы. В конце концов, если бы не я, то Хельман точно не утруждался бы подобными тратами, а значит, львиная доля моего участия тоже прослеживается.

— Хорошо, значит всё так и было… — улыбнулся я, разливая по чашкам чай и невольно обратив внимание, насколько глухо звучат эти бокалы при прикосновении ложки. Пожалуй, не глядя, было бы невозможно отличить, что в них налито — кофе или чай, что я обычно делал безошибочно.

— И вот теперь я полностью в твоём распоряжении и не приму никаких отказов от помощи. Со мной такой номер не пройдёт!

Я хотел что-то ответить, но новый спазм заставил меня практически упасть с табурета, и стало понятно, что дело начинает принимать нешуточный оборот.

— Что с тобой такое? — Анна с удивительной для человека таких габаритов быстротой оказалась рядом и, невероятно, но гладила меня по плечам.

— Пустяки. С животом что-то не то… — выдавил я из себя и тут же почувствовал, что к горлу подступает тошнота. — Я в туалет, извини. Скоро буду!

Промчавшись по коридору, я захлопнул за собой дверь, и тут меня вырвало, потом ещё раз, и не успел я толком усесться на унитаз, как в него практически без остановки потекла водянистая жижа. Вот так получается, такое ощущение, словно всё тело ломит и трясёт. Что же такое со мной может быть? И тут, возможно, в качестве подсказки организма, на фоне одуряющего зловония в горле явственно почувствовался привкус жареной курицы. Вот, видимо, в чём дело! Накупленные в магазине продукты оказались не совсем свежими или просто испорченными, так как по такой жаре холодильные системы чаще обычного выходили из строя. Кажется, в туалете я провёл вечность, потом всё тщательно сполоснул и, согнувшись, по стеночке, вышел в холл. Каждый шаг давался с огромным трудом, и я внезапно пожалел, что не могу поменяться местами с самим собой, бредущим по пожарищу. Несмотря на духоту и гарь, там я себя всё-таки чувствовал получше.

— Как ты там? Кирилл! — выглянула из кухни Аня, и я попытался распрямиться, но лишь вскрикнул и практически распластался по стене.

— Что с тобой? Что происходит?

Она с громким топотом побежала ко мне, а из комнаты выглянула побледневшая Виолетта, прижимая пальчики к лицу и, казалось, не находящая слов.

— Живот, просто скрутило живот. Наверное, съел что-то не то… — с усилием произнёс я и тут понял, что мне необходимо вернуться в туалет.

Вскоре я оказался там снова, потом ещё раз и ещё. Во время самого длительного перерыва, который составил примерно четверть часа, Аня с девочкой помогли мне раздеться и уложили в кровать, где я метался и подвывал как безумный. Казалось, не хватало только проводов и какой-нибудь затычки во рту, чтобы ощутить все прелести электрошоковой терапии в психиатрической лечебнице, которых мне, к счастью, удалось избежать. Временами, кажется, мне становилось лучше, и даже предоставлялась возможность спокойно подняться, но в следующий момент всё повторялось.

Уступив моему единственному требованию: не сопровождать меня, Аня с Виолеттой терпеливо дожидались меня в комнате, а туалет я посетил, кажется, такое количество раз, сколько не бывал здесь за время всех предыдущих приездов вместе взятых. Удивительное дело, наверное, скоро я мог бы точно сказать, сколько именно приклеено там плиток по горизонтали и вертикали, есть ли сколы и какие участки уборной убираются реже всего. Собственно, мне всё это было абсолютно ни к чему, но когда склоняешься в полуобморочном состоянии над унитазом и чувствуешь, что практически покидаешь этот мир, становится очень важным на что-то отвлечься и сосредоточиться на простых и понятных вещах. Хотя постепенно дело стало понемногу выправляться, но спазмы и боль остались. Зато Аня придумала дать мне из холодильника банку пива, завёрнутую в полотенце, и, когда я прижимал её к животу, становилось немного легче. Кроме того, видимо, запасы того, что могло вылиться из моих разных мест, наконец-то исчерпались, поэтому я тужился изо всех сил, но ничего больше наружу не выходило. Возможно, здесь помогли какие-то порошки и таблетки, которые буквально насильно запихнули мне в рот и заставили проглотить. Не знаю, что бы в такой ситуации я делал без Ани, и в то же время был уверен, что это не очередные происки Хельмана — вряд ли он стал бы так рисковать со своей «любимой игрушкой». После одного из очередных выходов из туалета я решил не идти сразу в комнату, где меня неизменно встречали озабоченные грустные взгляды, а Виолетта всегда слегка вздрагивала и спрашивала: «Ну как?» Вначале я пытался что-то сказать, даже пошутить, но потом перестал, пожимал плечами и молча бухался на кровать в ожидании новой необходимости встать.