Егор Вакула - Танец со змеей

• Название: Танец со змеей
• Автор: Егор Вакула
• Жанр: Фэнтези

---

Учитель танцев сжал ладонь и посмотрел на молчаливую и обозленную девушку.

И на что именно я так быстро согласился? – Одумался он, хотя было уже поздно.

Книжник

– Она чопа – Опойка. Полукровка. Может, на четверть. Может, на восьмую, но чужая кровь у нее есть. – Чуть прищурившись сообщил Гордей. Он шел по проторенному пути, и свет Матери раздражал глаза, мелькая сквозь прорехи в кроне придорожных деревьев.

Октис шла впереди, задавая темп и всегда опережая иносказателя на несколько шагов. Стоило ему собраться с силами и сократить разрыв, как ведущая тут же прибавляла шаг, наверстывая дистанцию.

– Я не знала. – Не оборачиваясь, пробубнила она. – Даже не думала об этом. О них вообще мало говорят. О цахари и сазовы больше.

– И о малари. Я родился в портовом городе. И первым делом узнал о малари. И увидел. А чопа – про них никто не любит говорить. Даже сама Опойка. Я спросил ее тогда, когда сам очухался, а тебя только притащили. Она промолчала и отвернулась. Может быть, даже обиделась и разозлилась.

– Почему?

– Она с запада. Понятно, да? Беглая, скорее всего. Ушла в Эдру. Здесь на ее породу никто не посмотрит. Разницу не увидят. Вот она и лекаркой городской стала. И гордится этим.

– Кто эти чопа? Я слышала только, что они живут в норах.

– Нет. – Усмехнулся Гордей. – Они богоподобные землекопы, но жили не в норах. В пещерах. Шахтах. Только там, где твердо. Где Твердь. Грязь они не любят. Когда-то, когда люди преподносили Богам хлеб, чопа добывали камни и металлы. В северных горах, у Тесины – где угодно на западе. Потом... Боги ушли. Люди ели свой хлеб. Сазовы пили молоко горбоногов и ели их мясо. Малари рыбачили. Цахари продолжали охотиться...

– Цахари на людей пошли охотиться. – Перебила Октис. – А люди вместо того, чтобы хлеб есть, за оружие взялись.

– Ну да. – Покривился рассказчик. – Но все при еде были, а чопа – нет. Так получалось, что остальные работали на чопа. Чопа получали нашу еду через Богов. А потом Боги оставили их. Говорят... сами чопа говорят, что их народ был самым многочисленным на Тведи. Во время Первой войны они погибали тысячами от голода. Цахари на них охотились и загоняли в шахты – как зверей по норам выкуривали. Когда люди пришли на запад... может, они и вели себя лучше охотников, но землекопы были для них уже не богоподобными, а только недолюдьми – кучкой низкорослых попрошаек и оборванцев. За сезоны Сна Богов от их прошлой жизни ничего не осталось. Они были зависимы от нас и за еду делали что угодно.

– Выходит только, что Боги ушли, а люди стали давать хлеб им напрямую. Не рассчитывали же они на почести за былые заслуги перед Богами?

– Так, да не совсем. Сделки никакой не было. Люди не торговались. Бежать чопа было некуда – только обратно в норы. Они были в тупике и покорились. Понимаешь? За всю тысячесезонную историю Сна Богов в письменных источниках было отмечено только три восстания чопа. И то – человек по тридцать-пятьдесят. Они просто рабы. Потому никто из западных людей не любит говорить на эту тему. Все предпочитают делать вид, будто такая низость, как чопа, не заслуживает отдельного разговора.

– Но ты говорил, что Опойка только полукровка. И она – беглая рабыня?

– И довольно таки ценная. – Согласился он. – Чопа давно уже делают разную работу. Не только в камнях копаются. Даже работают в поле и готовят еду. Хотя, казалось бы, они к этому никак не приспособлены. Говорят, что чопа – это звук, который издает лопата, углубляясь в твердь или груду камней. А вот Опойка – хорошая лекарка и знахарка. Во всех травах местных и чужих разбиралась.

– Мне всегда казалось, что на Тверди землепашцев нет рабства – только за ее пределами. – Сказала чуть погодя Октис.

– Как же нет? Да повсюду. А договора, что пишут без согласия договорника?

– Но то же договора. Закон. Все так делается.

– А чем такой принудительный договор от рабства отличается? Чопа тоже по всем писаным законам подчиняются.

На миг Октис соизволила повернуться лицом к собеседнику, наградить его своим мимолетным задумчивым взглядом и продолжить путь дальше.

За все время с самих ворот Древората они не повстречали ни одного путника. Дорога была пустой и тихой. Только щебетание птиц разбавляло звуки шагов, завывание редкого ветра и шелест листвы.

– Тракт не слишком популярный, – объяснил Гордей, – лес близко.

– Тракт? – Повторила Октис.

– Ну, дорога. Это больше западное слово. Ты вроде должна понимать – у тебя почти что местный акцент.

– Тогда бы она заросла – твоя дорога. – У Октис не было никакого желания беседовать на тему происхождения своего акцента. – А тут все основательно протоптано.

– Нет. Ну, конечно, ей пользуются. Но не ходят, как мы. Собираются большим обозом и едут. Чем больше народу, тем спокойней.

– Угум. – Согласилась она. – Всегда есть надежда, что хищник отобьет от стада кого-нибудь другого…

От внимания Гордея не ушло, с какой настойчивостью спутница сохраняла дистанцию между ними – буквально и в словах. Каждый раз он пытался разговорить ее. С непонятным самому себе упорством стремился ей что-то доказать. Уговорить перестать так старательно возводить между ними стену. Убедить в абсолютной ее ненадобности. Казалось, иногда незримая преграда поддавалась. Сквозь установленный заслон проникали неловкие и неуверенные усталые интонации. Что-то женское – что должен был удерживать этот барьер. Но, в конце концов, вольная ведущая или надолго замолкала прямо посреди беседы, или заканчивала ее любой доступной колкостью. Тем самым, кидая еще один камешек к своей оберегаемой стене.

Октис шла быстро. Тяжелые складки кожаной юбки разлетались в такт с каждым ее волевым шагом. Может быть, Гордею такой темп был по плечу, но не полдня подряд и не с его грузом. Поначалу ведущая останавливалась, чтобы подождать отстающего и дать ему мимолетную передышку, но вскоре ей это надоело.

– Эй! Октис! Эй! – Завопил он, в очередной раз одернув на плечо сумку. – Дай, дай передохнуть. Постой! Пожалуйста. Я не могу выдержать такой шаг.

– Ты не можешь идти по дороге? – Усмехнулась она и остановилась. – Как ты собрался идти через лес?

– Я не говорю, что не могу идти. Но мы могли бы двигаться чуть помедленней. А то ты как будто сбежать от меня пытаешься.

– Может, это ты пытаешься от меня отстать? Передумал?

– Нет. – Встав рядом и чуть сгорбившись, ответил он.

– Избавься от своей поклажи, – в ее голосе проявился четкий командный тон, – раз она тебя к Тверди тянет.

– Ты не понимаешь. – Помотал головой иносказатель. – Это все мне нужно.

– Что там? Резные портреты баб, которых ты не взял и никогда не возьмешь? Выкидывай все лишнее. Тебе не понадобится миррорская пудреница, чтобы перебраться через Донный лес.

– Нет у меня ничего лишнего! – Он испугался. – Это все важно!

– Важно? Что там такого важного, ради чего ты тут пасть готов? Показывай.

– Нет.

– Дай сумку. – Ведущая протянула руку, но в ее позе не было ничего просящего. – Отдай по-хорошему – я не отстану. Хуже будет.

– Нет! Брось. Зачем?!

– Отдай сюда. – Она вырвала силой сумку из его рук, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления. – Что это? Книги?! Еще книги. Ты тащишь с собой столько книг? Зачем они тебе? Продать?

– Нет! – Просипел Гордей, глядя на то, как Октис бесцеремонно выкидывает из мешка его кладези знаний. – Почему я должен их продавать?!

– Книга – нормальный товар. На вес бывает ценней черных семян. – Настало время и для Октис между делом поделиться своими житейскими знаниями.

– Черных семян? На вес?!

– Да. Примерно столько и выходит. – Доверительно сообщила торговка, продолжая рыться в вещах богомола. – Ну, кроме старых деревянных трещоток – не знаю, почему их до сих пор хранят и не бросят в топку, когда есть новые бумажные. А вообще, я предпочитаю не связываться лишний раз с книгами. Не разбираюсь, какая ценней. Всегда такое ощущение, что тебя дурят, когда пытаются книги подсунуть вместо товара или денег. Ты тоже любишь дурить людей? Ах, ну да, ты же иносказатель! Куда же тебе без этого.

– Люди книги читают, а не перепродают! Я спас их. Унес из книгарни Кулона.

– Украл под шумок…

– Нет. Это все написано моей рукой. Мной сплетено.

– Хочешь сказать, что ты написал все это? – Удивилась она и на миг замерла.

– Переписал. – Объяснился Гордей. – Эти книги – все переписаны мной. Так делается. Создаются копии. Я – книгарь. Книжник. Должен буду стать, когда принесу их на новое место. Это мой труд. Я пытаюсь спасти его, унеся на запад.

– Ты пытаешься спасти свою шкуру.

– А ты? Если я только за себя стараюсь, почему несу с собой книги? Уж мне-то их нести труднее, чем тебе – свою ношу.