Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

• Название: Могло быть и так, или Эльфы тоже люди
• Автор: Андрей Трегубов
• Жанр: Фэнтези

Вдали от городов, в российской глуши происходят мистические вещи — продолжение обстоятельств далёкого, но не ушедшего прошлого. В затерянном месте Алтайских гор разворачиваются события, способные отбросить цивилизацию в Средневековье, разрушить мир между странами, поставить на колени человечество. Надо только предотвратить ИХ возвращение, надо не поддаваться властителю пустыни, надо разобраться в доверии, дружбе и любви. Потому что очень легко ошибиться, выбирая свой путь.

---

Но целитель недоумённо молчал. А Генрих ужасающе спокойно произнёс, не сводя пронизывающего взгляда с Зоопарка:

— Я в неоплатном долгу перед тобой, светлый. Ты знал, что этот парень — Ключ?

— Да, — ответил с земли Анриель. — Мне некуда было спрятать его. И я не решил, как воспользоваться ситуацией. На меня самого идёт охота. Я хотел просить у тебя защиты…

— А я у тебя — помощи, — ответил Четырнадцатый, протягивая руку и поднимая эльфа…

— Мрази, — выдохнул Зоопарк, наблюдая эту идиллию. — Только кому доверишься — он тебя на смерть поведёт с милым лицом! Я вам телёнок, что ли? Что вы все ко мне примотались?! Ты меня опять убьёшь? Да? Убивай, с…а, прям тут убивай! Не могу больше никуда бежать! А вам бы и весело — по движущимся мишеням палить, фору давать?! Да? Вы тут всё можете, жизнями распоряжаетесь! Что я вам сделал?!..

Зоопарк неловко сломал ветку куста рядом и выставил её, как меч, перед собой. Листья на ней дрожали, отчего парень выглядел ещё более жалким, изредка размазывая слёзы и сопли по лицу. Задыхался, трясся: уставший, беспомощный, маленький в этом чужом мире. Ругался, как мог, обессилев, но ветку не опускал.

Анриель тихо спросил Четырнадцатого:

— Почему он предлагает тебе себя убить?

— У меня был приказ. Но я погнал его к ближайшему дому светлых и ранил сонной стрелой… Отчитался, что убил, предоставил Жрице его кровь.

Целитель кивнул:

— Послушай, Зоопарк…

— А ты вообще молчи, предатель! Лицедей, бл… Тебе в театр надо, а не во врачи! То ты гей, то не гей, то врач королевы, то… А, тебя ко мне подсадили специально! А ты лихорадку симулировал!

Анриель лишь стиснул зубы, не находя слов для переубеждения. Девушки не встревали.

— Послушай, парень, — металлическим голосом начал Генрих, — я сознательно оставил тебя в живых, хотя мог убить ещё в домике. Я не говорю, что ты должен быть благодарен и доверять мне после этого. Но ты попал в политическую игру нашего мира. Буду честен: ты пешка, хоть и важная. И сейчас я забираю тебя себе. Выбора практически нет, но, поверь, попасть снова к королевам — не лучший выход для тебя.

Он давил на парня волей, каждый миг ожидая, что тот снова сорвётся и ринется бежать или нападать своим хилым оружием. Но Зоопарк, казалось, успокаивался, руки опускались, спина выпрямлялась… В конце концов он швырнул палку под ноги Генриху, словно меч поверженного. Сдался. Сдулся. Равнодушным взглядом остекленевших глаз уставился перед собой.

Зоопарк снова устал бороться. Устал даже раньше, чем начал пытаться. И от осознания этого ему становилось ещё хуже.

Он позволил Генриху обнять себя за плечи и повести к девушкам, которые окружили его и направились к стоянке дроу. Генрих о чём-то тихо говорил с Анриелем, потом попрощался и двинулся в сторону гор.

Обогнув стоянку, Четырнадцатый наткнулся на своих подопечных. Переселенец всё с такой же серо-бурой кожей стоял в отдалении и, заметив Генриха, мягкой походкой направился к нему. Протянул ни много ни мало клинок без ножен. Генрих молча принял оружие и поклонился в знак уважения. Переселенец понял и поклонился в ответ — готов служить дальше.

Настала очередь более юных серых. Девушка ютилась на земле, помятая и растрёпанная, пыталась сдержать слёзы. Рядом с ней на корточках сидел один из парней, поднявший на Генриха затравленный взгляд — также ничего не принёс. Второй парень подбежал к Четырнадцатому и попытался отвлечь его внимание от пары, тыча едва ли не в лицо тому свой трофей — чёрную стрелу. Генрих взял её и пристально оглядел: новая, без царапин и зазубрин. Значит, не из дерева вытащил её парень, а именно из колчана.

«Надо бы этим троим дать возможность работать вместе — хорошо дополняют друг друга», — подумал Генрих и поклонился им всем.

Всё складывалось удачно, и утренняя паника уже казалась продолжением дурного сна. Да, светлые не в один момент смогут наладить поставки оружия. Тем более, надо обернуть ситуацию для них так, чтобы они сами захотели помогать.

Ещё надо узнать про новую королеву Наземных. Подбить к ней клинья. Она, конечно, наверняка стерва — другие во власть не идут, — но кто её знает, о чём она сейчас думает.

И, самое главное, необходимо было пристроить куда-то Алтын-кёс. Слишком прозорливой казалась девушка. Как бы дочурка не начала свою игру на религиях за спиной неудавшегося папочки. С ней было сложнее всего: она — сформировавшийся человек, с устоявшимися взглядами. И если бабка привила ей ненависть к своему отцу — с этим трудно будет бороться, подарками и привилегиями здесь не отделаешься. Да и что он может предложить ей? Место Самой-главной-жрицы? При том, что сам не хочет придумывать культы и обряды для своей богини? Смешно.

Давать ей больше еды, что перепадёт от эльфов — она заподозрит его ещё сильнее, упрекнёт в контрабанде и в связях не пойми с кем: ведь не самозваная же богиня присылает ему еду, в конце концов!

Женская логика! Генрих никогда не понимал женщин до конца. То ли дело было раньше, во время патриархата — не приходилось мучиться и иметь дело с властительницами и авантюристками.

Глава 96. Подозрительная

Алтай.

Пашка не отзывался и никого не впускал. Иногда из его комнаты доносились гитарные переборы и тихий неразборчивый голос.

Рина с Наваном пытались выманить его сначала просто, потом на остатки конфет. Менестрель отмалчивался и даже не ругался.

Рыжая махнула рукой и пошла охотиться, не разбирая бардак из своих вещей в комнате Грима и не дожидаясь возвращения его с едой. Наван побрёл к себе и обнаружил отсутствие белки. Снова пошёл выковыривать Тель из её комнаты. Как выманить её — он знал.

— Эльфёнок, слушай, тут Пашка не выходит. — За дверью послышалось шевеление, и маг приободрился. — Мы с волчёнкой пробовали с ним поговорить, а он молчит.

Дверь скрипнула, на пороге появилась Тель. Честно пыталась сделать взгляд равнодушным. Но жалость к Навану скрыть не смогла. Девушка молча прошла мимо мага.

Менестрель сперва не отозвался и на её голос. Но, к его несчастью, он был последним, кого целовала Тель, и полуэльфийка всё ещё помнила след его ауры. Павел почувствовал магию, направленную на его успокоение, и взбесился.

— Отвалите от меня все! Что надо? Я меч защитил, что ещё? Может, хотите, чтоб я эльфов рубил направо-налево? Или стрелял из кустов? Спасибо! Хватит! Настрелялся по самые гланды, б…, - он всё-таки вспомнил матерное слово под конец.

Тель мягко улыбнулась и жестом попросила Навана уйти. Тот сперва корчил недовольные рожицы, потом сдался.

Эльфийка мягко, но настойчиво давила свою успокаивающую магию. Пашка медленно переходил от ярости к истерике.

— Пострелял! Больше не хочу! И в живот, и в голову! И всё выворачивается, кровь, наружу всё!.. Не могу больше! — всхлипы слышались откуда-то с пола, парень сел или вовсе лёг.

— Расскажи мне. Расскажи мне про те случаи. Раньше, — мягко попросила Тель. И за дверью что-то гулко упало. Пашка не заметил.

— Не хочу. Там были… люди. Это были люди, не эльфы. Не хочу говорить… Но я не хотел, мне просто дали пистолет… На всякий случай. Раньше по банкам пустым стрелял — учился. А на этой сходке — пришлось стрелять. Меня как самого мелкого оставили за помойкой. Чтоб смотрел. Учился. А те, другие, наших порвали. То есть всех… И от них только двое остались и главарь. Мне чуйка орёт бежать, а я двинуться боюсь — вдруг увидят…

Пашка замолчал, переводил дух. Заново переживал те события. Тель не всё понимала, но не переспрашивала, давая просто высказаться.

— Эти двое ко мне идут, прямо к баку, где я сижу. Пистолет в руках — холодный, тяжёлый. Я даже не помню, какой, тогда ещё не разбирался в них. Мне чуйка показывает, где они, я высовываюсь и пытаюсь на курок нажать. А он не жмётся. Эти остановились, офигели. Потом заржали. А я сижу, понять не могу. А братки тоже на нервах, один возьми и ляпни: «предохранитель». Не ожидали от меня, что выстрелю. А я ствол дёрнул. И пальнул. По головам. Сразу… Они… Лиц у них не было уже.

Чуйка голосит на главаря идти. А он — тоже за пистолет. Я свой вскидываю — осечка. И у него осечка.

Я ему: «Щас менты приедут. Прям щас, не купленные».

А он стоит и щурится на меня, типа, прикидывает, не взять ли себе. А мне лет десять, не помню.

Короче, я разворачиваюсь — и дёру. А сзади сирены… В общем, я следил потом, повязали главаря этого. А сейчас под амнистию попал или выкупили — но он выйти должен был. Вот я к вам и прибился…

Я после этого есть неделю не мог, всё руки в лужах мыл. Потом уже бабушке с её огородом помогал. Она меня, считай, на ноги поставила. Учила, как больше гопарям не попадаться.

Пашка замолчал. Уже не всхлипывал. Тель подождала чуть-чуть, потом спросила: