Валерий Введенский - Приказчик без головы

• Название: Приказчик без головы
• Автор: Валерий Введенский
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-75033-7

Всегда сложно мириться с несправедливостью. Особенно если дело касается человеческой жизни. В такой непростой ситуации оказывается Александра Ильинична, Сашенька, – любимая и любящая жена присяжного поверенного, князя Дмитрия Даниловича Тарусова. Первое дело, которое ему поручают рассмотреть, – убийство приказчика. Его обезглавленное тело нашли в реке. На первый взгляд все кажется простым, а итог следствия – предсказуемым: признание подсудимого получено, улики найдены. Но Сашенька подозревает, что тут не все «чисто», и с энтузиазмом принимается за расследование…

---

– Зато из тебя жалость хоть выжимай!

– Ты переходишь границы…

– Уже перешла! Выбирай: или я – или она!

– Что?

– Что слышал. Или ты немедленно выгонишь Клашку, или уйду я!

Диди захлопал глазами. Происходило что-то невероятное. Бунт на корабле! Сашенька никогда, никогда ему не перечила, даже если по запальчивости или навеселе он молол вздор. Всегда мягко соглашалась: «Да, дорогой. Конечно, дорогой».

– Дорогая!

– Да, дорогой.

Знакомая фраза прозвучала вовсе не умиротворяюще. В ней был вызов, подтрунивание, завуалированное оскорбление, черт возьми!

– Шура, нельзя так ставить вопрос! Все равно что спросить, какую из рук отсечь!

– Прости, дорогой, но придется тебе стать калекой.

Дмитрий Данилович почувствовал, что криком и угрозами он ничего он добьется. Потому тон сбросил, сказал ласково, почти подлизываясь:

– Сашенька! Ну не надо…

Бесполезно! Жена только больше взбесилась и затопала ногами:

– Мне надоело быть рабыней собственной служанки!

– Любимая! Успокойся! – Диди обнял супругу за плечи и подвел к черному кожаному, невероятно уютному и мягкому дивану, на котором обожал размышлять лежа. – Давай присядем, вместе поищем компромисс. Вопрос с Васюткой, так и быть, пока снимем с повестки…

– Что значит пока? – резко ответила Сашенька. – Ты хочешь, чтобы он наших детей зарезал?

– Единственная моя, выслушай! И постарайся понять! Я должен, я просто обязан ему помочь. Васютка – жертва крепостного права, жестокого произвола моего отца. Папенька проиграл его в карты…

– Потому что Васютка крал у него деньги…

– Ничем не подкрепленное обвинение! Мы должны…

– Мы никому ничего не должны! – сказала, как отрезала, Сашенька. – За собственные деньги я желаю иметь исполнительную кухарку, вежливую горничную и честного камердинера. А не отпетого каторжника вкупе с его бесстыжей матерью…

– Саша! Как у тебя только язык поворачивается? Клаша вырастила меня, наших детей…

– Мы скажем ей спасибо…

– Я не способен выгнать старую больную женщину на улицу!

– Ладно, так и быть, оплатим ей ночлежку. Только чтоб я ее здесь больше не видела.

– Нет! Постой! Давай так. – Дмитрий Данилович отметил, что пыл у супруги ослабевает, и решился предложить временный вариант, который, как известно, потому и временный, что до скончания времен. – Как только я начну прилично зарабатывать, я назначу ей пенсию, и вот тогда…

– А когда ты начнешь зарабатывать?

Диди пожал плечами.

– Но хотя бы примерно?

Не чуя подвоха, Тарусов вдобавок развел руками:

– Ну не знаю…

Сашенька снова поднялась:

– А хочешь прямо с понедельника?

– Как это?

– Отцу требуется юрист…

– А я тут при чем?

– Ты доктор права!

– Шура! Шура! – У князя затряслись руки. – Я… Я не желаю подачек!

– Какие подачки? В конторе работать надо!

– А я разве не работаю? – Диди тоже вскочил.

– Работаешь! Но не зарабатываешь! Во всяком случае, столько, чтобы содержать еще и Клашку с Васюткой!

– Послушай! Я пытаюсь найти компромисс…

– За счет меня!

– Но я… я никак не могу… У меня дело назначено!

– Так делай его, хватит диваны просиживать. Бери ноги в руки и отправляйся на Петербургскую!

– Что-то еще? – Диди потихоньку начал вскипать.

– Когда вернешься, погоняй старших по ботанике. А с Володей почитай по-французски вслух. Он окончания проглатывает…

Князь от неожиданности закашлялся. Почувствовал себя Золушкой, которую за все ее добродетели лишили бала, надавав кучу невыполнимых поручений.

– А про Клашу закончим вечером, – добила его княгиня. – Я на рынок опаздываю! Того и гляди, пупырышки закончатся.

Сашенька выскользнула через черный ход. Ильфат подозрительно покосился, но не узнал. Нарочито медленно Тарусова продефилировала перед Глебкой – даже не оглянулся. Вот как одежда и яркие румяна меняют внешность. Отлично!

Прикинув, а не прокатиться ли по такой жаре на пролетке, Сашенька решила все же до Фурштатской прогуляться пешком – крестьянкам лихачи не по карману.

В простонародном наряде обнаружились свои преимущества: льняной сарафан и ситцевая сорочка гораздо лучше продувались, нежели облегающие платья из дорогой, но тяжелой ткани. Вот только зонтик от солнца не помешал бы!

В съезжем доме Литейной части[25] Тарусова выстояла длинную очередь и перед дверью в кабинет помощника смотрителя мечтала об одном: поскорее отсюда выбраться. Душно, тесно, вонько, влажно, а она без веера!

Лысый помощник оглядел Тарусову привычным к чужой беде взглядом, не стесняясь, вытащил из только что принятой передачи яблоко, буркнул:

– Ну?

– К Антипу Муравкину.

– Кто? – вонзая гнилые зубы в плод, поинтересовался помощник.

– Муравкин. Разве не у вас сидит? – удивилась Сашенька. – У него в среду суд, должны были перевезти.

– Может, и у нас! Кто?

– В каком смысле? – снова не поняла Сашенька.

– Ты ему кто, тетеха? – зашипела сзади старуха в черном.

– А-а-а! Жена!

– Давай передачу! Неположенное есть? – Помощник догрыз яблоко и схватился за следующее.

– Мне бы свидание!

– Разрешение есть?

Сашенька помотала головой.

– Без разрешения от следователя не положено! Следующий!

– Рубчик, рубчик сунь! – опять подсказали сзади. – Э-эх, скобариха бестолковая…

– Следующий, говорю! – прикрикнул на Сашеньку помощник смотрителя, но та уже вытаскивала из широкого кармана узелочек с деньгами, скрепленный от потери булавкой. – Нате…

Увидев россыпь серебра и купюры, необдуманно вытащенные княгиней, чиновник осклабился:

– Ого! А билет-то есть?

– Какой билет? – не поняла Сашенька.

– Какой-какой? Желтый! Трудами праведными таких грошей не заработаешь, – помощник погрозил пальцем и сально осклабился: – Есть или нет?

– Есть! – чтобы отвязаться, соврала Сашенька.

– Покажи!

– Не взяла с собою!

– Тогда еще полтинник!

– Дай ему, дай! – снова зашептали сзади. – Вдвоем побудете![26]

Старуха в черном драдедамовом[27] салопе не ошиблась. Сашеньку отвели в отдельную камеру, где велели ждать. Она осмотрелась: откидная к стене кровать, деревянная скамья, столик, табурет и маленькое зарешеченное окно.

Где-то в глубине коридора послышались шаги.

Черт! Свет из окошка падал прямо на табурет! Сашенька попыталась перенести его в дальний угол, но оказалось, что он привинчен к полу.

Шаги приближались. Что делать? Чем позже Муравкин раскроет обман, тем больше она узнает.

Сашенька села на табурет, наклонила голову к коленям и прикрыла ладонями, как будто плачет, лицо. Какого бы роста ни была Маруся, как бы ни отличались они с ней по фигуре, в первый миг, очутившись из освещенного коридора в темной камере, Антип примет Тарусову за жену. Ждет ведь, поди! А там как Бог даст…

Лязгнула дверь.

Сдавленный радостный вздох:

– Маруся!

– Полчаса! – пробурчал надзиратель и захлопнул дверь.

Вошедший бросился к Сашенькиным ногам:

– Ты все-таки пришла!

Сашенька чуть наклонилась, поцеловала Антипа в затылок и тихо спросила:

– Зачем ты признался?

Голос сразу Сашеньку выдал. Муравкин в ужасе отпрянул, чуть не упав спиною навзничь:

– А! Ты кто?!

– Друг, – коротко объяснила Тарусова. – Хочу вытащить тебя из тюрьмы!

Молодой мужчина с курчавой бородкой и сбитым вправо носом смотрел на Сашеньку испуганно и недоверчиво. Тарусова схватила его за руку:

– Ты же не убивал Сидора? Так ведь?

Антип кивнул.

– Назови тогда убийцу!

Он помотал головой.

– Маруся?

Муравкин со злостью выдернул руку:

– Зря стараешься, лярва![28] Ишь, Маруськой вырядилась! Правильно Каланча говорит, сыскные хуже шпанки![29] Мало вам меня, заодно Маруську в кандалы хотите обуть… Нате, выкусите!

Антип показал Сашеньке неприличный жест.

– Дурак, я не из сыскного! – обиделась Тарусова.

– Кто б тебя?.. Да в отдельную камеру?..

– Я в газете служу! О суде твоем буду писать.

– Больно кому интересно! – Антип встал, подошел к двери и три раза стукнул: – Эй, выпустите меня!

– Постой, Антип! Выслушай! Я правда помочь хочу! Сам же признал, что оговорил себя…

Арестант резко развернулся:

– Слышь, ты… писака! Маруська ни при чем! Поняла?

Сашенька всегда доверяла глазам. Глаза не могут врать. Антип сказал ей правду! Маруся не убивала Сидора. Что ж, к лучшему. Диди остался с носом.

– Кто ж убийца?

– Я! Я! – закричал Антип и попытался рвануть на груди рубаху. – Слышишь, тварина? Я!!!

По коридору загрохотали сапоги. На проверку второй версии оставались секунды.

– Нет, не ты! – Сашенька последние минуты уже корила себя, что плохо подготовилась к разговору, глупо понадеявшись на наитие и вдохновение. Но в решающий миг они не подвели. Кусочки смальты, до того не желавшие складываться в мозаику, внезапно соединились: Антип признался в злодеянии после посещения родственника – брата или свата. Нет, не свата – кума! Кум к Антипу приходил! Калина Фомич! – Тебя Осетров заставил сознаться! Так?