Андрэ Нортон - Астра

• Название: Астра
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-Пресс, Зеленоградская книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-86314-037-2

На Земле после атомной катастрофы установилась диктатура, отвергающая любые знания. Последние уцелевшие ученые бегут с Земли и счастливо достигают планеты Астра. Там они обнаруживают, что новый мир недавно также пережил ужас всеобщей войны. И теперь здесь сосуществуют два расы — бывшие властелины планеты и их рабы, искусственно выведенные для увеселений. Чтобы выжить, колонии землян предстоит многое узнать, обрести союзников и даже открыть в себе новые свойства разума.

---

Дальгард, подпрыгнув, ухватился за люк. Пнул ногой одну из теней, отбросив её назад, в толпу других. Сссури подхватил его, втащил наверх, и вдвоём они захлопнули люк, почувствовав, как тот задрожал от ударов множества тел: стая внизу обезумела от гнева и досады.

Водяной торопливо задвигал засовы люка, снова заставив протестующе заскрипеть металл, а Дальгард получил возможность осмотреться. Они оказались в помещении восьми-девяти футов длиной; в ярком фиолетовом свете хорошо было видно развешанное на стенах многочисленное оборудование, на полу валялась груда небольших цилиндров. В дальнем конце помещения был ещё один люк, закрытый таким же образом, как и тот, что задраивал Сссури. Водяной кивком указал на него.

«Море…»

Дальгард спрятал нож в ножны. Ему вовсе не хотелось проходить через ту дверь. Подобно своим соплеменникам, он хорошо умел плавать. Возможно, его умение поразило бы людей с его родной планеты. Но всё-таки, в отличие от водяного, он не родился в море, природа не снабдила его вторым дыхательным аппаратом, который позволяет водяным так же легко жить под водой, как и на суше. Сссури может без страха пройти в тот люк. Но для Дальгарда это будет не меньшим испытанием, чем схватка со стаей ночных охотников в коридоре.

«Надежды на то, что они уйдут, нет, — ответил на его невысказанный вопрос Сссури. — Они упрямы. Часы, даже дни для них ничего не значат. К тому же они могут оставить здесь охрану, охотиться в другом месте и вернуться по первому сигналу. Так они поступают».

Оставался только выход в море. Сссури прошёл по комнате и снял один из странных предметов, висевших на стене. Подобно другим предметам, сделанным из загадочных материалов Других, этот казался абсолютно новеньким, словно его повесили только что, хотя с того времени прошло не меньше ста астрийских лет. Водяной развернул длинный гибкий шланг, соединявшийся с двухфутовой канистрой.

«Другие не могли дышать под водой, как и ты, — объяснил он, работая быстро и умело. — На моей памяти были случаи, когда мы обнаруживали их шпионов с такими приспособлениями; они шпионили за нами из безопасных укрытий. Но последний такой случай произошёл много лет назад, и тогда мы преподали им такой урок, что больше они не возвращались. Тело у них по форме похоже на твоё, дышат они тем же воздухом; я думаю, ты можешь этим воспользоваться».

Дальгард взял аппарат. Гибкие металлические ленты удерживали плоскую канистру на груди. Металлическая же ткань плотно закрывала маской лицо.

Сссури подошёл к груде цилиндров. Выбрав один, он повозился с его заострённым концом и был вознаграждён слабым шипением.

— Аххх! — снова раздался возглас, выражающий довольство.

«В них по-прежнему есть воздух», — водяной испытал ещё два цилиндра и принёс все три туда, где стоял Дальгард. Канистра была на месте, маска наготове в руке. С бесконечной осторожностью Сссури поместил цилиндр в канистру и с сожалением отложил два других.

«Менять их под водой мы не сможем, — пояснил он.

— Так что лишние запасы нам не помогут».

Стараясь не думать о том, сколько воздуха помещается в цилиндре, Дальгард надел маску, прикрепил шланг и вдохнул. Из шланга действительно шёл воздух, вполне можно было дышать! Но — как долго?

Сссури, увидев, что товарищ готов, занялся затворами второго люка. Но потребовались совместные усилия, чтобы преодолеть этот барьер и пробраться в небольшое помещение — в шлюз, ведущий в море.

На мгновение Дальгард испытал нерешительность, когда водяной закрыл за ними люк. Ему уже казалось, что сомнительная безопасность помещения с цилиндрами и слабая надежда на то, что охотники откажутся от преследования, лучше того, что ждало их теперь. Но Сссури закрыл люк, и Дальгард стоял неподвижно, не протестуя.

Он старался дышать ровно, медленно, когда водяной приводил в действие шлюз. Из скрытых отверстий пошла вода, медленно поднимаясь до голени, до икры, до колена. Её холод проникал прямо-таки до костей. Но Дальгард продолжал терпеливо ждать, хотя ему и казалось, что лучше бы последовал мощный прилив.

Вода вилась вокруг талии, тянула за пояс, за колчан, билась о дно канистры с драгоценным запасом воздуха. Лук, защищённый водонепроницаемым кожухом, дюйм за дюймом погружался в воду.

И вот, когда вода дошла до подбородка, внешняя дверь стала медленно раскрываться; её неповоротливость свидетельствовала, что за долгие годы управляющие ею механизмы застоялись. Сссури, чувствуя себя в родной стихии, вынырнул наружу, как только позволила дверь. И его мысль неустанно подбадривала более неуклюжего жителя суши.

«Мы в мелких водах, перед нами суша. Это основание острова. Бояться нечего…» — мысль неожиданно оборвалась, закончившись мысленным вскриком, свидетельствующим об удивлении или страхе.

Ожидая любых угроз, Дальгард извлёк нож и поплыл в воде, готовый спасать или предложить свою помощь.

10. Мёртвые стражи

Астронавты почти всю ночь не спали. Во время тренировок на Земле, в испытательных полётах к суровым лунным долинам и на Марс Раф знакомился с самыми странными условиями, с окружением, абсолютно враждебным человеку, и тем не менее всегда мог заснуть по своему желанию. Но теперь, свернувшись в спальном мешке, он прислушивался к каждому звуку этой безлунной ночи, старался услышать — что? Он и сам не знал.

Хотя звуков приходило множество. Посвистывала какая-то ночная птица, в отдалении журчала вода, он связал этот звук с рекой, протекающей через давно покинутый город; шуршала трава на ветру или когда её тревожило какое-нибудь животное.

— Не лучшее место в мире для отдыха, — заметил Сорики из темноты; Раф в это время извивался, пытаясь занять более удобное положение. — Я с удовольствием бы посмотрел, как эти забинтованные ребята машут нам руками, а мы улетаем от них, да побыстрее.

— Они убивали отнюдь не животных, там, на острове, — Раф высказал то, что больше всего мучило его.

— На них была не одежда, а шерсть, — ровным, бесцветным голосом отозвался Сорики. — На Земле тоже есть обезьяны, а они не люди.

Раф смотрел на небо, на котором, как беззаботные пылинки, мерцали звёзды.

— Что такое «человек»? — ответил он, повторив классический вопрос, который многократно обсуждался в тренировочном центре.

Человечество давно пытается найти ответ на него. Может быть, «человек» — двуногое существо с легко различимыми физическими характеристиками? В таком случае мохнатые существа, тщетно пытавшиеся спастись от огня, под это определение не подходят. Или «человек» — это определённый уровень разума, независимо от оболочки, в которой этот разум помещается? Предполагается, что справедливо последнее утверждение. Но Раф знал, что несмотря на страх перед «предубеждением», большинство землян всё же считает людьми существа, в целом похожие на них. Согласно этому «предубеждению» забинтованные чужаки — «люди», с ними можно вступать в союз, а мохнатые — не «люди», потому что у них нет гладкой кожи, они не носят одежду и не используют механические средства транспорта.

Однако в глубине души Раф чувствовал, что это абсолютно неверно, что земляне сделали неверный выбор. И что теперь «люди» оказались не вместе. Но он не собирался высказывать всё это Сорики.

— Человек — это разум, — связист отвечал на вопрос, о котором Раф почти позабыл, хотя сам его только что задал. Да, привычный ответ. Сорики не обвинишь в предубеждении.

Странно… Когда правил Мир, существовала полиция мысли и самым страшным грехом считалось прослыть либералом, экспериментировать, искать знания. Теперь колесо повернулось: подозрительно быть консерватором. Утверждать, что в старину что-то было лучше, означало быть обвинённым в предубеждении. Раф сухо усмехнулся. Конечно, он хотел достичь звёзд, упрямо рвался в то самое место, где сейчас находится. Почему же его так мучают все эти мысли? Почему с каждым днём он чувствует всё меньше общего с людьми, с которыми начинал полёт? У него хватало ума держать эти чувства при себе, но с того момента, как он поднял свой флиттер в утреннее небо над космическим кораблём, удерживать мысли в повиновении становилось всё труднее.

— Ты заметил, — продолжал связист, перейдя к новой теме, — что эти раскрашенные парни не очень-то торопятся к своей сокровищнице? Как будто считают, что какой-нибудь ракетный гений подготовил для них сюрприз где-нибудь поблизости…

Теперь, когда Сорики упомянул об этом, Раф вспомнил, что чужаки, направляясь в город, жались друг к другу, а несколько чёрно-белых солдат развернулись вокруг веером, словно разведчики на вражеской территории.

— И они ходили не дальше того здания к западу.

Этого Раф не заметил, но готов был согласиться с наблюдением Сорики. Сорики очень наблюдателен и замечает все подробности. Ему самому нужно присматриваться получше. Не время думать о своём положении. Итак, если чужаки не пошли дальше того здания, значит, они сами не хотят уходить в ночь. Потому что Раф был уверен: изолированное строение, на которое указал Сорики, не сокровищница, которую они должны будут разграбить.