Владимир Силантьев - Воздушные разведчики

• Название: Воздушные разведчики
• Автор: Владимир Силантьев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Товарищ инженер, глядите-ка! Винт погнут! Мы вскочили с бугорочка, на котором обдумывали план действий, и подошли к правому мотору. Одна лопастей винта была чуть погнута. Видно, молодой летчик при взлете слишком высоко поднял хвост бомбардировщика и один из винтов чиркнул по земле.

- Неси кувалду, - приказал инженер. Через десять минут Фисак вошел в командирскую землянку и доложил, что самолет готов к вылету.

- А что обнаружили? - спросил комэск Дмитриев.

- Пустяк! - успокоил инженер.

По инструкции винт надо было снимать, заменить лопасть, отрегулировать балансировку на специальном стенде - это бы заняло целый день. В полевых условиях поступили проще - выправили лопасть на глазок с помощью кувалды. Вместо наковальни использовали пустой стальной баллон: моторы на "пешке" запускались сжатым воздухом. А заменить лопасть и отрегулировать винт решили после боевого полета. Однако обошлись без замены, поскольку самолет летал отменно.

О происшествии с винтом напоминала лишь облупившаяся от ударов кувалды краска на конце лопасти. Черного лака в тон старой окраске на складе не нашлось, была лишь ядовито-желтая эмаль. Я покрасил ею кончики всех лопастей и нарисовал круги на коках винтов. Побывавшая в переплетах моя первая и ставящая любимой "пешка" выглядела нарядной, непохожей на другие машины. На ее килях я вывел цифру 1.

А вот на новой "пешке" Бельского моторы начали барахлить. Все винтики перебрали, а причины не нашли. Хотели было поменять двигатели, но вдруг пришла весна, резко потеплело, и "движки" вдруг перестали шалить. Что за чертовщина? Оказалось, в бомболюках самолета были установлены дополнительные бензофильтры. В инструкции о них не говорилось ни слова. Вскрыли фильтры и обнаружили в них лед. Вот где собака зарыта! Лед закупоривал бензосистему, а когда по весне подтаял моторы полностью стали получать свою пор горючего.

Так мы - летчики и механики - набирались опыта, так выполняли приказ Верховного, который гласил: нель научиться воевать, не овладев в совершенстве военной техникой.

Однажды на "пешке", которую закрепили за Иваном Маровым, вылетел на разведку Яков Власов. Мы едва успели с ним познакомиться, так как всего неделю назад он прибыл в эскадрилью. На нашем "тихом" Северо-Западном фронте на различных участках шли время от времени "бои местного значения". Приближалась весна 42-го. Приближалась по календарю, но снежные сугробы, завалившие дороги, еще не осели. Солнце в ясный день припекало спины, и в вечных бегах, в толстых ватных куртках и шапках-ушанках становилось жарко.

Маров готовил свои самолет тщательно и не спеша. Я завидовал его ловкости и силе. В широких карманах у него всегда под рукой были плоскогубцы и отвертка. Этим простым инструментом он ухитрялся улаживать почти все мелкие неисправности. Работал молча и команды отдавал короткие и ясные. Да и неисправностей у него было меньше, чем у товарищей по эскадрилье. "Везет же человеку, - говорили иные механики. - Получил отличный самолет". Но это из зависти к умельцу Марову.

Всякий малознакомый летчик вызывал у Марова чувство беспокойства. Вот почему он встретил Власова без особой радости. Что поделаешь - такой характер. А зря! Власов проявил себя смелым летчиком. Он хорошо выполнил сложный полет на разведку вражеских аэродромов. В ясную погоду Яков пролетел на виду у фашистских зенитчиков, сквозь отчаянный огонь и избежал смерти.

Экипаж уже сообщил по радио об удачных результатах разведки. Вместе с Маровым мы вглядывались сторону небольшого пригорка, поросшего высокими снами. Оттуда обычно приходили из разведки наши "пешки". Вот-вот Власов должен был приземлиться.

Но недалеко от аэродрома молодого разведчика поджидал фашистский ас, вылетевший на "свободную охоту". Фашисты любили нападать на уставшие экипапажи, которые к тому же расслабляли внимание, думая, находятся уже дома, вне опасности.

Разведчики не ожидали внезапной атаки. Они не успели ударить по врагу из пулеметов. А фашист, выпустивший длинную очередь, сразу попал и в летчика и в штурмана. Власов, истекая кровью, просил штурмана помочь ему удержать штурвал, но тот не отвечал. Он был мертв. Молодой разведчик, стиснув зубы и превозмогая страшную боль в ноге и животе, вел самолет на свой аэродром. Власов помнил наказ комэска: "Во что бы то ни стало благополучно доставить разведфильм".

Летчику следовало сесть с ходу, так как силы у неге были на исходе. Но пока смертельно раненный пилот старался выровнять подбитый самолет, он потерял высоту. Высокие сосны на пригорке аэродрома закрывали от Власова взлетно-посадочную полосу. Он не знал, свободна ли она для приземления, боялся столкнуться с взлетающим самолетом. И летчик стал заходить на посадку, делая полагающийся в таких случаях маневр по кругу.

Наблюдая за самолетом, я подумал про себя: "Молодец, как аккуратно разворачивается". И в этот миг произошло невероятное. "Пешка" будто остановилась, затем медленно перевалилась на нос и понеслась к земле. Самолет глубоко врезался в снег и промерзшее болото. Истекающему кровью Власову не хватило минуты, чтобы завершить полет и сохранить машину.

"Прощай, боевой друг и товарищ! Мы отомстим фашистам за твою смерть!" вывел я крупными буквами в эскадрильском боевом листке. Хотел сочинить стихи, но мысли путались, и ничего стоящего не получалось. И тогда я написал знаменитые строки:

Безумству храбрых поем мы песню!

Безумство храбрых - вот мудрость жизни!

Надо же так случиться; не успел я поставить восклицательный знак, как в землянку заглянул Пронькин. Он позже всех вернулся с кладбища, замерз и устал.

- Зачеркни это! - тоном приказа сказал он.

- Но это же слова Максима Горького! 

Знаю, и я за партой сиживал... К Власову эт| не относится. - Немного помолчал и добавил:

- Ценны лишь те подвиги, которые совершены с полной сознательностью. Это сказал Ромен Роллан.

Я не стал спорить. У политрука, я знал, свое мнение о разведчиках. На первое место он ставил такие их качества, как хладнокровие и честность, а храбрость и удаль без трезвого расчета осуждал. Пока я переделывал боевой листок, Пронькин курил и бросил лишь короткую фразу: "Похоронили Власова... Считай, что крепкие корни пустили мы тут, среди холмов Валдая..."

ТАЙНА ЯЩИЧКА НЗ

Первая военная зима выдалась суровой. Сильные морозы чередовались с обильными снегопадами. Когда небо расчищалось от облаков, солнце щедро заливало расставленные, как на параде, в ряд наши самолеты. Сколько месяцев прожили здесь, а вражеские бомбардировщики нас ни разу не беспокоили. Мы перестали маскировать елками "пешки". По другую сторону взлетно-посадочной полосы расположились эскадрильи Яков. Их тоже ленились маскировать.

Все чаще наши "пешки" возвращались изрешеченными пулями. Нам приходилось на морозе их латать, менять пробитые агрегаты и детали. Работали слаженно, помогали друг другу.

После очередного боевого вылета машина Бельского вернулась с простреленным бензобаком. Мы сначала не заметили повреждений. Бензобаки на боевых машинах обтягивались специальной резиной. В случае единичного пулевого прострела бензин начинал растворять резину, отверстие почти всегда затягивалось. Обнаружили в крыле пробоину, всего одну и мелкого калибра. Если бы летчики не сказали, что были обстреляны "мессерами", мы бы ее и не заметили. Но долго и упорно обследуя обшивку крыльев и фюзеляжа, как полагалось после воздушного происшествия, нашли то, что искали. Бельский свернул цигарку и сказал:

- Снимай щит в крыле, будем искать течь!

- Тьфу, тысячу шурупов надо открутить! - встретил я без энтузиазма его слова.

- Ага. Ты начинай, а я чуток перекурю... Сняв щит, мы увидели, что резина вокруг бака набухла. Наш диагноз точен: бак пробит, бензин пока скапливается в резиновом мешке. А мы уже осмотрели моторы, заправили машину горючим, в общем, порядком устали и заканчивали работу. И вот теперь предстоит вызывать бензозаправщик, сливать из баков бензин, не выливать же горючее на снег, затем надо было вытас кивать бак из-под крыла и ставить новый. Вот подвали ло работенки! А мы-то думали вскоре вернуться в казарму и уже отпустили механика и моториста.

- Еще неизвестно, есть ли на складе новый бак, -сказал Бельский. - Я пойду посмотрю, а ты отворачивай штуцера, готовь бак к демонтажу.

И Бельский скрылся в сумерках. Я ему позавидовал - он мог согреться в ходьбе. А я остался на лютом морозе. Сильный ветер предвещал пургу.

Размонтировать гораздо легче, чем собирать. Когда Бельский вернулся, мы легко сняли бак, а вот новый ставили до полуночи. Проклятые штуцера не хотели завинчиваться. Два ввернули, а другие не пошли. Пришлось начинать все сначала. Мы разобрали все, что уже смонтировали, вытащили новый бак из крыла, опустили на снег и стали "прогонять" штуцера. Затем снова ставили бак на место. И так три раза. Намучились до чертиков. Распухшие от мороза пальцы не сгибались и мы с превеликим трудом навинчивали самые обыкновенные гайки крепления. Бензозаправщик, в который мы слили бензин, вернулся в точно назначенное время, чтобы снова заправить самолет. Но мы не уложились приказали ему приехать еще раз. Наконец к полуночи работу закончили.