Александр Генералов - Грозовое ущелье

• Название: Грозовое ущелье
• Автор: Александр Генералов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1984

Герои первой книги челябинского автора — люди мужественные, в любых обстоятельствах сохраняющие нравственную чистоту, верность своему гражданскому долгу, беззаветно преданные Родине.

---

— Кто?

— Я, Георгий Иванович. — Шатров узнал голос вахтера школы. — Откройте на минуту.

Георгий приоткрыл дверь.

— Что надо, Емельяныч?

— Барышня тут до вас просится. Говорит, по срочному делу.

— Ладно, пропусти.

Через несколько минут в комнату вошла молодая женщина в накинутой на плечи черной паутинке. Она, видимо, бежала, грудь ее высоко вздымалась. Это была артистка варьете из «Парижа» Галина Кузовлева.

— Проходите, — жестом пригласил ее Георгий. — Садитесь.

Она присела на край стула, взволнованно поправила волосы. Шатров сел напротив.

— Я вас слушаю.

— Не знаю даже, с чего начать, — прерывистым голосом сказала Кузовлева. — Все так неожиданно.

— Дать воды?

— Нет, нет, обойдусь. Так вот: я видела сегодня Дмитрия Елизова.

— Елизова? — придвинулся ближе Шатров. — Где? У Капустина?

— Нет. Сегодня я не была занята. Где-то продуло — и голос сел. Меня отпустили на три дня. Днем я отсыпалась. А вечером решила пойти в библиотеку, что в городском саду. Стала выбирать книгу и вдруг слышу сзади знакомый голос. Оглядываюсь: Елизов! Знаете, с кем он разговаривал? С Екатериной Савичевой.

— С Савичевой? О чем?

— Я не вникала в их беседу, но это был банальный разговор.

— А потом?

— Потом пошли вместе по аллее, оба при этом смеялись.

— Н-да, история, — потер подбородок Шатров.

Дмитрий Елизов был первым помощником Ивана Луковина. После ареста главаря шайки ему удалось скрыться. И вот теперь он снова появился в городе. Значит, собираются под одно крылышко.

— А вы не ошиблись, Галя?

— Да нет, не могла. Савичева у нас часто бывала, так я ее хорошо знаю. А Елизова помню еще с времен колчаковщины. Тогда я тоже выступала в варьете, а он был помощником коменданта города. Заходил Елизов к нам часто.

«Савичева, значит, жива, — размышлял Георгий, — это интересно. Выходит, при ее содействии Егора хлопнули. Ну и женщина! На воровской малине Елизова не поймаешь, его надо искать у тех, что затаились после разгрома Колчака».

— А вас они не узнали?

— Не думаю. Елизов и Савичева были увлечены разговором.

— Кто еще был в библиотеке?

— Да человек пять, все молодежь.

— Спасибо… Как же вы теперь доберетесь домой? Извините, но одну вас я просто не имею права отпустить.

— Я живу неподалеку.

— Все равно. Я вас провожу. Только подождите немного. Мне обязательно надо позвонить.

— Пожалуйста.

Телефон находился у вахтера. Набрав номер, Шатров прикрыл трубку ладонью и сказал извиняющимся тоном:

— Иван Емельянович, выйдите на минутку.

— Хорошо, понимаю, — старик кивнул и поднялся.

— Дежурный слушает, — четко и неожиданно громко ответили на другом конце провода.

— Слушай, Сергейчук, — приглушенно заговорил Шатров, — кто из начальства еще у себя?

— Трегубов здесь.

— Ладно, я ему перезвоню, скажи, чтоб подождал, не уходил.

Когда в трубке послышался хрипловатый голос Парфена, у Шатрова вдруг пересохло во рту: «Что если артистка все напутала? Шкуру снимет Трегубов…»

— Кто там? Почему молчите? — сердито загудела трубка.

— Докладывает Шатров. Только что мне сообщили, что в городе видели Елизова и Савичеву.

Трубка молчала.

— Вы меня слышите?

— Да, слышу, — ответил Парфен. — Давай приходи сюда.

Однако Георгий задержался — пришлось провожать Кузовлеву.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Жители города уже не помнили, когда возле перевоза обосновались цыгане. Вольные дети степей понастроили себе землянок, в которых жили зиму и лето. Целыми днями здесь стоял шум и гам. Люди с опаской проходили мимо «Копай-городка». И не без основания. Частенько возникали драки с поножовщиной. Во время германской войны цыгане снялись с места и табором ушли в неизвестном направлении. Но землянки долго не пустовали. Разный люд селился здесь. «Копай-городок» был бельмом на глазах уездной милиции. Небольшим числом боялись сюда соваться. Много раз Боровков ставил перед властями вопрос о ликвидации злачного места. Ему отвечали:

— А некуда пока размещать людей, Иван Федорович. Вот построим десяток хороших бараков, прикроем «Копай-городок»…

Вот сюда шорник и повел вечером бывшего милиционера Якова Семенова. Шли задами, по-над берегом. На землю опустился туман, пахло прелью. В поздний час «Копай-городок» выглядел зловеще. Кое-где пробивался слабый свет, слышались приглушенные голоса. Время от времени тишину прорезала грубая брань.

— Да, райский уголок, — сказал шорнику Яков.

— Бывал здесь?

— Бывал. Тут мне чуть ножом в бок не саданули.

Курилин усмехнулся:

— Могли и голову оторвать.

Они подошли к одной из землянок. Курилин постучал в дверь.

— Кто ломится? — послышался густой бас.

— Это я, Курилин.

— А, Тренчик, заходи.

Сгибаясь под притолокой, шорник и Семенов вошли в землянку. Яков не сразу сориентировался в ней. Наконец глаза его привыкли к полумраку. Он стал различать предметы, людей. В помещении было тесно, накурено. За дощатым, грубо сколоченным столом сидели трое. Перед ними стояла семилинейная лампа.

— Привел? — спросил один из находившихся в землянке.

— Вот, — ответил шорник, показывая на Семенова. — Проходи, Яков, садись.

Семенов узнал в говорившем Гошку Сороку, вора, специализировавшегося на поездных кражах. Он жил в Заречье. Другие Якову были незнакомы.

Сорока отрекомендовал гостя:

— Бывший милиционер Яков Семенов. Все охотился за мной, а теперь в друзья набивается.

— Бывает, — усмехнулся широкоплечий с крепкой мускулистой шеей мужчина. Он сидел в углу. — Расскажи-ка, Яков, с чего это ты повздорил с начальником?

Хотя в землянке царил полумрак, Семенов почувствовал на себе его тяжелый цепкий взгляд. Во рту стало сухо.

— С Гришкой Вострухиным история вышла, — стараясь улыбнуться, ответил он. — Без разрешения начальства хотел задержать его, а потом упустил. Ну, и дали пинка.

— Это как — даже без дисциплинарного взыскания?

— Были они у меня…

— И что ты теперь собираешься делать?

— Пойду работать на лесопилку Богачева.

— А от нас что хочешь?

— Трегубову насолить.

— Ишь ты, за дело взгрели, а ты уж и обиделся.

Яков вскинул руку.

— Я им верой-правдой с двадцатого года служил, два раза ранен был.

— Ладно, не горячись, — успокоил его широкоплечий. — Будет по-твоему. Но за добро добром платят. Скажи, многим в городе известно, что тебя из милиции поперли.

— Пока нет.

— И хорошо. Вот что, Яков: завтра пойдешь хозяина номеров «Париж» арестовывать. Тебя он знает, не станет рыпаться.

— Ордер нужен.

— Соорудим. В помощь двух хлопцев дадим. Действовать надо будет смело, решительно. Как, согласен?

Потоптавшись, Яков ответил:

— Продашь душу дьяволу, так с богом не помиришься. Ладно. Только брать Капустина надо тихо, чтобы никто в заведении не видел.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда Шатров прибыл в милицию, там царило оживление.

— Новость за новостью, — сказал, встретив его, Парфен. — Из Кучумовки прискакал Фрол Антипин.

— Да ну? И что он говорит?

— Такая, брат, история. Сам Фрол, оказывается, был связан с бандой Луковина. Мокрых дел за ним не числилось, просто оказывал некоторые услуги. Мужик он умный, хозяйственный. И, конечно, его сейчас в банду на веревке не затянешь. И вот дружки Луковина решили напомнить ему о себе. Раз нагрянули к нему на заимку, два, поручения стали давать. В случае отказа грозились спалить заимку, а сына убить. Ну, Фрол поначалу все терпел. А когда Лисин сыграл комедию, не вытерпел, прискакал к нам за помощью. Сейчас у Ивана Федоровича сидит. Тут дело не в одном Антипине. Видимо, и другим зажиточным мужикам Луковин не по нутру, и поддерживать они его не собираются. Вот и послали Фрола к нам.

— Значит, Лисин в банде?

— Видимо, там.

— Поверили ему?

— Кто их знает? Тут, окромя как на удачу, ни на что нельзя надеяться. На большой риск пошел Петр Митрофанович. Сердце кровью обливается за него, а мы должны ждать. Расскажи-ка еще, что тебе там артисточка поведала?

Шатров подробно доложил о визите Галины Кузовлевой. Выслушав, Парфен сказал:

— Елизов — это уже серьезно. Через него мы можем выйти на Волкодава. Вот посмотри-ка эту писульку.

Трегубов подал Шатрову листок желтой бумаги.

— Копия, — пояснил Парфен. — Настоящая пошла к адресату.

В записке говорилось:

«Дорогой Израиль Георгиевич! По нашему уговору я должен тебе полтора фунта кедровых орехов. Завтра мой человек доставит их тебе. Взамен ты пришли мне двести граммов аспирина. Твой друг».

— Ну, что ты думаешь об этом? — нетерпеливо спросил Трегубов.