Иннокентий Козлов - Великий путешественник: Жизнь и деятельность Н. М. Пржевальского, первого исследователя природы Центральной Азии

• Название: Великий путешественник: Жизнь и деятельность Н. М. Пржевальского, первого исследователя природы Центральной Азии
• Автор: Иннокентий Козлов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1985

До путешествий Н. М. Пржевальского во второй половине XIX века Центральная Азия была «белым пятном». Пржевальский совершил пять путешествий в этот труднопроходимый горный и пустынный район. В книге рассказывается о жизни и деятельности великого путешественника, о его выдающихся экспедициях и неоценимом вкладе в науку.

---

В горах Ганьсу и на плато, отстоящих от Алашаньской пустыни всего на 40 км, природа имела совершенно иной облик. Прохладный, очень влажный климат, черноземная почва, богатейшая травянистая растительность на плато и в долинах и густые леса на горных склонах — все составляло резкий контраст с недавно покинутой пустыней. Здесь в изобилии водились разнообразные звери и птицы, так что коллекции экспедиции быстро пополнялись. Однако сохранить коллекции было очень трудно из-за большой сырости.

Испытав многочисленные приключения, караван достиг кумирни Чейбсен, где путешественники смогли разобрать и просушить собранные коллекции. Неделя ушла на подготовку к дальнейшим исследованиям. Изучив окружающие горы, отряд Пржевальского 23 сентября двинулся к озеру Кукунор. Обследовав горы в бассейне верхнего течения реки Тэтунггол (Датунхэ), путешественники 12 октября вышли на Кукунорскую равнину, а через день разбили палатку на берегу озера Кукунор.

«Мечта моей жизни исполнилась, — писал Пржевальский. — Заветная цель экспедиции была достигнута. То, о чем недавно еще только мечталось, теперь превратилось уже в осуществленный факт. Правда, такой успех был куплен ценой многих тяжких испытаний, но теперь все пережитые невзгоды были забыты, и в полном восторге стояли мы с товарищем на берегу великого озера, любуясь на его чудные, темно-голубые волны…»[17]

Озеро Кукунор, к которому так стремился Пржевальский, — самое большое бессточное озеро Центральной Азии. По современным данным, его длина — 105 км, а ширина — до 65 км. Площадь его около 4,2 тыс. кв. км, наибольшая глубина — 38 м. В озеро впадают 23 реки. Расположено оно на высоте 3205 м; занимает центральную часть Кукунорской равнины, лежащей между горами Циншилин на северо-востоке и Кукунор на юго-западе, в пределах горной системы Наньшань.

В сравнительно узком пространстве между горами расстилаются горные степи. Весь ландшафт резко отличался от ганьсуйского. Постоянные дожди и снега сменились ясной осенней погодой. Изменился растительный и животный мир. В степях близ Кукунора встретились новые виды птиц и млекопитающих, свойственные уже тибетским пустыням.

Самым замечательным животным кукунорских степей Пржевальский считал кианга. Это географическая форма (подвид) кулана, некогда широко распространенного в пустынях и полупустынях Передней, Средней и Центральной Азии. Животное это совмещает в себе внешние черты лошади и осла. В отличие от кулана кианг несколько выше (в холке около 140 см), спина и бока у него не песчаного цвета, а коричневатые, нижняя часть светлая; обитает в степях и полупустынях Тибетского нагорья. По кручам и ущельям кианги лазают не хуже диких коз. Численность их, как и куланов быстро сокращается. Местное население охотится за ними ради мяса и кожи. (В описаниях путешествий Пржевальский называет киангов по-монгольски хуланами.)

Около двух недель изучал Пржевальский озеро Кукунор и его окрестности. Перевалив через Кукунорский хребет, экспедиция спустилась в восточную часть обширной котловины Цайдам. Цайдамская котловина, обрамленная с севера и юга цепями хребтов Куньлуня, лежит на высоте 2700 3000 м. Ландшафт котловины пустынный, напоминающий пустыню Алашань. Много солончаков, бессточных озер и болот. Климат в Цайдаме теплее, чем на Кукунорской равнине, поскольку высота здесь меньше.

Живут здесь, как и на Кукунорской равнине, монголы и тангуты. Монголы называют тангутами всех тибетцев. Пржевальский применил этот этнографический термин для обозначения тибетских племен Северо-Восточного Тибета, Кукунора и Ганьсу. Внешне тангуты резко отличаются и от китайцев, и от монголов и, по мнению Пржевальского, больше всего напоминают цыган.

Во второй половине ноября, наняв проводника в Лхасу, экспедиция тронулась на юго-запад, через соляные болота Цайдама к хребту Бурхан-Будда (один из хребтов системы Куньлуня).

Хребет Бурхан-Будда резко возвышается над равнинами Цайдама, отделяя их от высоких плато и нагорий Тибета. Из-за большой сухости климата хребет, несмотря на большую абсолютную высоту (4500 — 5000 м), не имеет вечных снегов, каменист, бесплоден.

Перевалив через хребет в конце ноября (по старому стилю), путешественники тронулись через суровое Тибетское нагорье к верховьям великой китайской реки Янцзы. Два с половиной месяца — с 23 ноября (5 декабря) 1872 по 10(22) февраля 1873 г., — проведенные экспедицией Пржевальского в Северном Тибете, были одним из самых трудных периодов всего путешествия.

«Глубокая зима, — писал Николай Михайлович, — с сильными морозами и бурями, полное лишение всего, даже самого необходимого, наконец, различные другие трудности — все это, день в день, изнуряло наши силы. Жизнь наша была в полном смысле „борьбой за существование“, и только сознание научной важности предпринятого дела давало нам энергию и силы для успешного выполнения своей задачи.

…Сидеть на лошади невозможно от холода, идти пешком также тяжело, тем более неся на себе ружье, сумку и патронташ, что все вместе составляет вьюк около 20 фунтов (8 кг). На высоком же нагорье, в разреженном воздухе каждый лишний фунт тяжести убавляет немало сил; малейший подъем кажется очень трудным, чувствуется одышка, сердце очень сильно бьется, руки и ноги трясутся; по временам начинается головокружение и рвота.

Ко всему этому следует прибавить, что наше теплое одеяние за два года предшествовавших странствий так износилось, что все было покрыто заплатами и не могло достаточно защищать от холода. Но лучшего взять было негде, и мы волей-неволей должны были довольствоваться дырявыми полушубками или кухлянками и такими же теплыми панталонами; сапог не стало вовсе, так что мы подшивали к старым голенищам куски шкуры с убитых яков и щеголяли в подобных ботинках в самые сильные морозы».[18]

Лишения искупались обилием важных географических наблюдений. Рельеф местности, климат, почвы, растительность — все было предметом изучения в этой глубинной части Азии. Поразило путешественников множество животных, особенно млекопитающих. Наиболее характерными и многочисленными животными тибетских гор были громадные дикие яки, красавцы бараны — белогрудые аргали, куку-яманы, антилопы оронго и ада, кианги, тибетские волки.

Среди парнокопытных семейства полорогих (к которому относятся и яки, и бараны, и антилопы) особенно интересен куку-яман, или нахур, совмещающий в себе признаки и козла, и барана. Животное достигает в холке 90 см, весит до 73 кг. У самцов изогнутые, широко расходящиеся в стороны рога длиной до 80 см, у самки рога невелики.

У антилоп, как известно, рога имеют только самцы. Очень красив и грациозен оронго. Он больше дзерена, весит 40 — 50 кг. Черные тонкие рога длиной 50 — 70 см слабо изогнуты и почти вертикальны. Другую характерную для Тибета антилопу монголы называют ада-дзерен, то есть «малютка-дзерен». Она весит не более 16 кг. Рога у самцов довольно большие, слегка изогнутые, немного откинутые назад. В отличие от смелого оронго ада очень пуглива, поэтому охотиться за ней гораздо труднее. К тому же это самая быстрая из всех антилоп, обитающих в Монголии и Северном Тибете.

Обилие мясной пищи позволяло легче переносить холода, но морозы, частые бури и сильная разреженность воздуха очень затрудняли охоту, а нередко делали и вовсе невозможной. Все же за время пребывания в Тибете путешественники убили 76 крупных животных, в том числе 32 яка. Много шкур было добыто для зоологических коллекций.

На холодном Тибетском нагорье экспедиция встретила Новый 1873 год. Пржевальский писал в своем дневнике: «Еще ни разу в жизни не приходилось мне встречать новый год в такой абсолютной пустыне, как та, в которой мы ныне находимся. И как бы в гармонию ко всей обстановке у нас не осталось решительно никаких запасов, кроме поганой дзамбы и небольшого количества муки. Лишения страшные, но их необходимо переносить во имя великой цели экспедиции».[19]

В начале нового года путешественники продолжили свой путь на юго-запад. Перевалив через относительно невысокий хребет Баян-Хара-Ула, экспедиция 10 января достигла верховьев реки Янцзы, или Голубой. Это был предел странствий. Хотя до столицы Тибета — Лхасы оставалось всего 850 км, от похода туда пришлось отказаться. Трудный путь истомил верблюдов, часть их пала, новых же купить было не на что. Стремясь сохранить уже добытое, экспедиция повернула обратно.

В первой декаде февраля экспедиция завершила свои исследования в Северном Тибете и возвратилась в Цайдам. Здесь уже наступила весна. И хотя в середине февраля ночью бывали морозы до — 20°, днем температура поднималась до +13°, лед везде таял. Появились первые пролетные птицы.

В начале марта путешественники пришли на берега Кукунора. Здесь решили задержаться, чтобы наблюдать пролет птиц. Но перелетных птиц оказалось очень мало. Поэтому 1 апреля Пржевальский покинул озеро и направился уже известным путем в кумирню Чейбсен, куда прибыл через две недели. Почти полтора месяца Николай Михайлович посвятил изучению природы горных районов Ганьсу. Здесь также были собраны богатые зоологические и ботанические коллекции, проведены климатические наблюдения.