Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

• Название: Истребитель. Трилогия
• Автор: Владимир Поселягин
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Однако как бы он не удивлялся, бежать мы не прекратили. Перескочив через упавшее тонкое деревце, я побежал дальше. Сзади чуть отстав, пыхтел за мной Никифоров, постоянно оглядываясь, пытаясь обнаружить возможную засаду, поэтому просвет впереди первым увидел я.

– Лес кончается. Там вроде какая‑то техника движется.

Мы действительно отчетливо слышали рев двигателей. Я мог ошибиться, но мне кажется, там шли танки, и немало.

Осторожно подойдя к опушке, мы выглянули и осмотрелись. Дальше было поле с дорогой впереди, и хотя до нее было около километра, танки на ней мы рассмотрели отчетливо.

– Т‑26, БТ, О и двадцать восьмой, похоже, батальон идет. Вперед! – крикнул он.

Танки закрывала поднятая гусеницами пыль, и как он смог рассмотреть, что там идут именно названные танки, мне было не понятно, тем более без бинокля.

– Быстрее‑быстрее, – крикнул он, когда мы пробежали половину расстояния.

Обернувшись, я заметил как из леса выскакивают десяток фигур.

– Ложись!!! – заорал я, увидев, что несколько из них встают на одно колено и целятся в нас. Мы упали в высокую густую траву. Над головой засвистели пули, что заставляло нас все сильнее прижиматься к земле.

– Вперед, по‑пластунски, – приказал Никифоров и мы по ползли. Вдруг тональность рева танков изменилось, и я понял что они остановились.

– Черт! – вскрикнул Никифоров пытаясь выглянуть из травы и осмотреться. По его шее потекла струйка крови. Вскинув маузер, я не глядя, выпустил половина магазина в сторону немцев. То, что это немцы я не сомневался, идущей цепью батальон просто не мог успеть выйти на опушку.

– Сильно ранены, товарищ политрук?‑

– Оцарапало, – морщась, ответил он.

В это же время, взревев несколькими двигателями, к нам стали приближаться танки.

Вот один из них остановился метрах в двадцати от нас. Ползком мы укрылись за клепанным бортом боевой машины.

– Кто такие? – услышал я. Закрутив головой я увидел танкиста в шлемофоне, который прикрываясь полуоткрытым башенным люком, требовательно смотрел на меня.

– Политрук Никифоров особист семнадцатого БАП, и лейтенант Суворов, летчик‑истребитель двенадцатого ИАП, – крикнул я помогая перевязаться Никифорову его медпакетом.

– Суворов? Тот самый?

– Тот самый, – ответил я, не оборачиваясь.

– Ну‑ка посмотри на меня, – крикнул танкист.

Я обернулся.

– Точно, Суворов. Один в один, как в фотография в газете, – обрадовался танкист.

– Товарищ танкист, там немцы на нас охотятся, – напомнил я.

– Да? – удивился он. Но почти немедленно что‑то сказал в ТПУ. Вдруг на пяти танках, которые подъехали к нам, заработали пулеметы и пушки. Привстав, я выглянул из‑за бота танка. На моих глазах разрыв снаряда отшвырнул двух диверсантов в стороны, но трое оставшихся в живых успели скрыться в лесу. Однако танкисты не остановились на этом, продолжая азартно обстреливать опушку.

– Что там? – спросил особист.

Обернувшись, я увидел, что он стоит рядом со мной.

– Как вы?

– Сказал же царапина.

– Ушли немцы, – ответил я, на вопрос.

В это время танки прекратили огонь. Откинулась крышка люка и к нам изящно‑ловко скатился невысокий танкист. Тот самый, с которым мы перекликались, стараясь переорать рев танка.

– Ну, здравствуй герой. Читал я о тебе, читал. Как ты ту шишку из СС сбил… вчера газету привезли, всем полком читали. Молодец. А как ты на вопрос корреспондента ответил мы всей частью смеялись. Как уж там…

Прикрыв глаза чтобы было легче вспоминать, он речитативом сказал:

«Как сказал в интервью лейтенант Суворов:

– Жаль, что Гитлер летает только по закону всемирного тяготения. Хотя немного пеньковой веревки может помочь ему зависнуть…».

Вокруг нас стали собираться танкисты, меня хлопали по плечу, пожимали руки. В это время Никифоров, о чем‑то тихо разговоривший с подошедшим командиром сборного батальона, собранного по рембатам, в звании подполковника, громко сказал:

– Товарищи танкисты. Немцы, пользуясь документами старшего комсостава НКВД и Красной Армии, ввели в заблуждение советскую часть в составе стрелкового батальона, и направила их по нашим следам, сказав им, что мы немецкие диверсанты убившие лейтенанта Суворова, приказав им при обнаружении открыть огонь на поражение. Я думаю вы понимаете что в таком случае, они поймут кого убили, только после свершившегося факта. Так что нужно этого не допустить. Но помните, что в батальоне находятся наши бойцы, хоть и командуют ими переодетые немцы, поэтому никакой стрельбы на поражение.

– По машинам! – крикнул комполка. А нас с особистом быстро повели к строю остановившихся машин. Кроме танков в колонне присутствовали машины с горючим и боезапасом.

– Мотострелков у меня маловато, но взвод на двух машинах выделю… И взвод танков, – сказал комполка, одновременно командуя своими починенными.

Еще десяток танков съехал с дороги, в сопровождении пяти десятков пеших бойцов и направились к тем другим, которые спасли наши с особистом жизни.

– Это хорошо. Но нам связь нужна, причем немедленно, – ответил Никифоров.

Политрук быстро связался с кем‑то по штабной радиостанции, и несколькими кодовыми словами объяснил что произошло.

В это время на опушку вышла первая цепь, ищущего нас батальона. Увидев танки они остановились, что было дальше я не видел меня силой сняли с танка, на который я залез что бы все видеть, и сунули в открытую дверцу броневика.

Глухо заворчал мотор, и мы куда‑то поехали. Ехали мы долго, больше часа, иногда останавливаясь, или на оборот прибавляя скорость, пока несколько раз повернув, не остановились.

– Прибыли, товарищи командиры, – сказал командир броневика, как только мотор заглох. В него кроме меня еще и Никифорова посадили, так что ехали мы в тесноте, да еще и в жаре. На солнце броня была до предела накалена, но люки для проветривания экипаж не открывал, следуя приказу подполковника.

Открылась дверца, впуская во внутрь броневика свежий лесной воздух, в тишине отчетливо звучали чьи‑то команды, и матерные крики.

– Выходим, – скомандовал Никифоров и первым вылез из броневика.

Я немедленно последовал за ним, вытирая рукавом струившийся пот по лицу.

– Товарищ батальонный комиссар, ваше задание выполнено, лейтенант Суворов доставлен целым и невредимым, – услышал я, как только вылез из банной утробы бронемашины.

– Выполнено!!! Лейтенант, вы почему охрану не дождались в условленном месте?!! – стал наезжать на Никифорова местный особист.

– При подъезде к условленному месту встречи мною была замечена засада, поэтому я отдал приказ не останавливаться, – ответил Никифоров.

«– Так вот почему мы тот перекресток так быстро проскочили. Ой, чую что вокруг меня какие‑то игры закручиваются. Ой, чую!» – ошарашено подумал я.

– Повторная засада на подъезде к лесу, виде патрульных, едва не увенчалась успехом, но нас успела догнать машина охраны, и вступила в бой с противником…

Никифоров спокойно рассказывал, как все происходило. Я стоял сбоку и с интересом слушал, по мере его рассказа мои глаза открывались все больше и больше.

– Лейтенант Суворов? – отвлек меня от интересного повествования капитан, с повадками адъютанта.

– Да, это я, – ответил я.

– Прошу следовать за мной, – велел он, и развернувшись зашагал в сторону бревенчатых зданий, в которых видимо располагался штаб нашей дивизии.

Получив разрешение у Никифорова, я быстро зашагал за капитаном, на ходу с интересом крутя головой, разглядывая, куда попал.

Судя по обстановке и строениям, мы находились на каком‑то лесном хозяйстве. И только дойдя до домика егеря, я понял что мы в лесничестве. Под кронами деревьев были укрыты автомашины, по веткам протянута паутина проводов связи, бегают ординарцы. порученцы, посыльные. В общем, этот муравейник производил впечатление работающего штаба. Чуть не сбив, мимо нас пронесся мотоциклист с командиром в люльке. Пропустив его мы перешли через дорогу, и подошли к избушке, у входа которой стоял часовой. Рядом была сделана что‑то вроде курилки, в которой стояло пара командиров. Один из них с неуловимо знакомы лицом, мазнув по мне взглядом, отвернулся, разглядывая двух девушек связисток. Одна из них имела впечатляющие формы, и невольно привлекала к себе пристально‑восхищенные взгляды, которых видимо не боялась и не стеснялась, судя по всему привыкла и получала от этого удовольствие.

– Ой, извините, – налетел, кто‑то на меня, когда я входил в открытую дверь штаба. Сам я в это время разглядывал полянку с цветочками, а вернее ножки, что шли по ней, а еще вернее то колыхающееся нечто, от вида которого замирало внутри, и шло обильное слюноотделение. В общем, я разглядывал попку понравившейся мне связистки, как кто‑то на меня налетел, обдав запахом женских духов.

Присмотревшись, я узнал, кого держу в руках. Миронова, дочка комдива.