Эльза Триоле - Анна-Мария

• Название: Анна-Мария
• Автор: Эльза Триоле
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1963

«Анна-Мария» — роман, вписанный в быль своего времени. Автор надеется донести до советского читателя и роман и быль, реальность романа и романтику были: нашу фантастическую действительность.

Герои этого романа и судьбы их — вымышленные. Не вымышлены атмосфера, ситуация, быт во Франции 1936–1946 годов и в оккупированной Германии 1945 года. Автор подчеркивает сплетение вымысла и были, дабы его не упрекнули в разнузданной фантазии.

Довоенный Париж, времена гражданской войны в Испании… Молниеносная «странная война», как ее тогда называли, и странное освобождение, где победители скоро стали походить на побежденных… Крепости, замки, потайные ходы, гаражи, сеновалы, набитые оружием, генералы-заговорщики, бродящие по стране «вооруженные призраки» — вся эта фантастика действительно существовала. И существует поныне: военные заговоры, убийства, террор… «Вооруженные призраки» нашего времени, дети и внуки тех, что мы знавали до и во время войны: все те же против все тех же… Ведь победы полной не бывает, как не бывает и победы раз навсегда. «Освобождение» надо охранять, дабы не приходилось его отвоевывать снова и снова.

---

Лебо вернулся домой довольно поздно: гараж Феликса находился в двадцати километрах к югу от П., а поместье — в пятнадцати километрах к северу, да еще приходилось ехать через весь город П. Дети уже спали; мадам Лебо, в пеньюаре, спустилась из спальни и села против мужа, устроившегося за большим полированным столом темно-красного дерева, где был накрыт ужин. Лебо изящно отрезал крылышко цыпленка: по вечерам он ел очень умеренно.

— Тебе дважды звонили из Парижа… Лулу сильно кашляет, надо бы завтра позвать врача… — И мадам Лебо продолжала свой доклад. — Ах да, — сказала она в заключение, — тебя больше часа дожидался лейтенант Лоран, сказал, что заедет еще раз сегодня вечером. Он в П.

Лебо несколько излишне резким движением поставил бокал.

— Удивительно, до чего ты недогадлива, Розали! Неужели не могла оставить его ночевать?

Властное лицо мадам Лебо окрасилось в цвета, предвещавшие грозу, и, сдерживая слезы, она кротко произнесла:

— Не брани меня, Альбер! Я прекрасно сознаю, до какой степени я недостойна тебя. Я всегда знала, что в один прекрасный день ты станешь великим человеком, и мне тогда не дотянуться до тебя…

Глаза ее увлажнились. Лебо взял руку Розали, погладил:

— Конечно, Розали, я предпочел бы, чтобы этот парень был у меня под боком, но плакать нечего. Слушай… Это, наверное, он.

Послышались выхлопы машины, шум нарастал, как гром…

— Вот видишь, ничего не потеряно.

Лебо встал и вышел на крыльцо. Действительно, из машины выскочил лейтенант Лоран и с присущей ему суетливостью взбежал по ступенькам крыльца.

— Я в отчаянии, что вам пришлось дожидаться меня, — сказал Лебо. — Вы ужинали? Хорошо, в таком случае пройдемте прямо в кабинет.

Розали исчезла, они остались одни в огромном кабинете, достойном директора банка или председателя правления крупного торгового дома.

— Приступим прямо к делу, — сказал лейтенант, бросая перчатки в пилотку. — Я снова виделся с генералом де Шамфором. Замечу в скобках: он потерял мать и очень горюет. Мне даже с трудом удалось заинтересовать его волнующими нас вопросами. Все время, пока мы беседовали с ним, он явно думал о чем-то другом. Мать многое значит в жизни человека, даже пожилого, даже генерала. Впрочем, де Шамфор еще хорош собой, очень, очень хорош, именно такая внешность, какая нам нужна для представительства…

Лебо играл очками, не поднимая глаз.

— Несомненно… Если генерал полностью согласен с нами, то он для нас — крупный козырь; но позволю себе заметить, что он легко может стать и помехой.

— Беру это дело на себя. — Лейтенант казался совершенно уверенным в своих силах. — Его не так уж трудно поймать на удочку католицизма, традиции, морали…

Лебо улыбнулся, показывая мелкие жемчужные зубки, — зубы совсем уж неприличные для мужчины.

— Вы, кажется, сделались психологом, лейтенант?

— Я всегда им был, друг мой, просто работа, недосуг…

Без всякого перехода Лебо снова заговорил серьезным тоном:

— Связались вы наконец с теми людьми с аэродрома?

— Нет еще…

В ответ на нетерпеливый жест Лебо лейтенант повысил голос:

— Я бы попросил вас, майор… вы хотите, чтобы все делалось в одно мгновение! Я и так работаю за десятерых… У меня, правда, есть на примете один помощник… Вы, вероятно, знали Ива де Фонтероль? Его звали тогда лейтенантом Жераром и он был сброшен где-то поблизости…

— Жерар? Конечно, знаю. У меня с ним были одни неприятности. Для начала он дал ФТП схватить себя за горло… Потом смылся в Париж из-за какой-то бабенки. Ветрогон этот лейтенант!.. — Лебо осекся. — Что с вами?

Лоран что-то искал в карманах, в портфеле, и стремительность его движений напоминала вихрь, пронесшийся в листве деревьев.

— Я ищу письмо Ива к вам… Куда я мог его девать? Ага, вот оно, нашел!

Лейтенант держал письмо, словно пойманную бабочку. Лебо надел очки, развернул письмо, прочитал его, снял очки.

— Согласен, — сказал он.

— Да? Так прислать его к вам?

Лебо ответил не сразу. Он встал со своего председательского кресла, почти что трона, прошелся по пушистому ковру густого красного цвета.

— В конце концов, — прервал он молчание, — пусть лучше он, чем кто-нибудь другой. В конце концов прошлое, то, что было вместе пережито, связывает людей… Перейдем к очередным делам. На чем мы остановились?

И, увидев, что Лоран вытащил записную книжку, Лебо остановился перед ним:

— Неужели вы все записываете! Какая неосторожность!

— Да не будьте вы таким придирчивым, Лебо, — отозвался лейтенант и закачался, как тростник на ветру. — Бросьте разыгрывать из себя вождя, мне это наконец надоело. Намерены вы слушать или нет?

Лебо обошел огромный стол и уселся на свой трон. Лицо его стало густо-розовым.

— Я вас слушаю, — сказал он.

— Мне удалось, — сказал лейтенант, — пристроить у генерала все остатки сброшенного с парашютами оружия, а это немало. В его замке имеется обширное подземелье с выходом в пятистах метрах, прямо в поле… Оружие более позднего поступления вывезти труднее: оно у нас есть, но таскать его повсюду…

В знак согласия Лебо кивнул головой.

— Трудно вывезти и трудно спрятать, — отозвался он. — Сегодня я виделся с одним человеком, который решительно отказался хранить оружие у себя, хотя и обязан мне всем, хотя это и в его собственных интересах… я, конечно, вразумлю его, но поддается он туго. Сколько времени вы предоставите мне?

Лейтенант, скрестив ноги, откинулся в кресле и тут же снова выпрямился:

— Неделю… идет?

— Надеюсь…

— Нет. — Это «нет» прозвучало так, словно лейтенант произнес его всем телом. — Нет, мне нужна уверенность, твердая уверенность… Вы себе представляете: у меня на руках грузовик с оружием — и некому его принять! А жандармы и полицейские как с цепи сорвались. На всех мостах останавливают машины и обыскивают их — как бы кто не провез десяти литров вина или десяти килограммов муки… Вы представляете себе всю опасность? Что они скажут, если вместо товаров черного рынка найдут оружие, принадлежащее армии…

— Не беспокойтесь, я все улажу, гарантирую вам… Скажите лучше, когда вы надеетесь повидать людей с аэродрома?

— Завтра-послезавтра.

— Прекрасно, прекрасно, прекрасно… Видите, как все отлично складывается. По-моему, просто великолепно. Пойдем пропустим по стаканчику. У вас есть где остановиться в П.? А то вы всегда желанный гость у нас, на вилле…

Лебо встал и открыл дверь в столовую.

— С удовольствием приму ваше приглашение, если не буду вам в тягость. Гостиницы в П. отвратительные. А виллу вы себе, Лебо, обставили на славу!

Он рассматривал столовую: тяжелая мебель красного дерева, на стенах картины — большая башня в П., горный пейзаж, девушка, греющаяся на солнце…

— Устраиваемся понемногу… — Лебо огляделся, медленно и осторожно откупоривая бутылку шампанского. Он действовал так умело, что его можно было принять за официанта. — Многое привезено мною из Швейцарии: я недавно там побывал.

— Да что вы!

Пробка выскочила с приличествующим шумом, и бокал Лорана наполнился белой пеной.

— Что тут удивительного?.. Достаточно холодное?.. Почему моя поездка в Швейцарию произвела на вас такое впечатление?..

Майор и лейтенант относились друг к другу явно неприязненно.

— Прекрасное шампанское, — ответил лейтенант и поставил свой бокал. — Вы знаете, что даже генерал де Шамфор в курсе ваших поездок в Швейцарию. Ему сообщили, что вы спекулируете валютой, и он поставил передо мной вопрос ребром… Генерал крайне щепетилен в подобных вещах… Если позволите дать вам совет, дорогой майор, ограничьте свою, с позволения сказать, деятельность.

Лебо побагровел.

— Генерал не более щепетилен, чем я сам, — ответил он. — Я езжу в Швейцарию, как ездят туда все, а от клеветы я так же не застрахован, как всякий другой.

— Дай-то бог! — Лейтенант встал. — С вашего позволения — пойду спать, я сегодня проделал пятьсот километров. Мне бы не хотелось, чтобы мои советы показались вам обидными, ведь мы соратники по оружию…

XXIX

Селенье Кремай находилось в каких-нибудь пяти километрах от гаража Феликса. Большое селенье, где имелся даже кинозал, который одновременно служил залом для проведения празднеств и собраний, гимнастическим залом и т. д. и т. п… Так же, как и селение, возле которого находился гараж, Кремай стоил того, чтобы его посещали туристы, но они никогда здесь не появлялись, да и сами жители Кремая стали постепенно разбегаться, бросая свои разрушавшиеся дома. Но главная улица, которая пересекала селение, была по-прежнему оживленной и процветала. Здесь стояла нарядная, заново отделанная мэрия, расположились кафе, бакалейные лавки, аптека… Однако сад в конце улицы, — это был общественный сад, — с запертыми воротами, на которых висела цепь с большим ржавым замком, напоминал скорее заброшенное кладбище; листва и колючий кустарник так разрослись, что стоявшего в центре памятника не было за ними видно, и только старожилы могли бы сказать, кому он поставлен и по какому поводу… За садом находилась церковь, а если пройти несколько шагов по соседней улице, то выйдешь на странную квадратную площадь, похожую на бассейн, из которого выпустили воду: к ней вели четыре каменных ступени во всю ширину площади. Этот бассейн с сырым, зеленым от травы дном был окружен старинными особняками. Плющ, лепившийся к каменным стенам, одевал облупленные корпуса домов в зеленые рубища, а перед окнами с выбитыми стеклами сушилось белье. Если же, продолжая прогулку, вы углублялись в узкие, как щели в паркете, улочки, то они выводили вас к той части селения, где постройки раскрошились, точно сломанный зуб, превратились в беспорядочное нагромождение камней, стены стояли без крыш, кое-где пробивалась трава, там же, где крыши еще сохранились, они, согласно здешнему архитектурному стилю, не нависали над стенами домов, и казалось, что это не дома, а глухие крепостные стены.