Виктор Исраэлян - Дипломатия в годы войны (1941–1945)

• Название: Дипломатия в годы войны (1941–1945)
• Автор: Виктор Исраэлян
• Издательство: Издательство «Международные отношения»
• Жанр: История
• Год: 1985

Книга повествует о дипломатической истории Великой Отечественной войны, важном вкладе советской дипломатии в победу над фашизмом, сотрудничестве между государствами антигитлеровской коалиции и разногласиях между ними. Показаны деятельность фашистской дипломатии ее попытки добиться антисоветского сговора с западными государствами В работе освещаются важнейшие конференции периода войны Московская, Тегеранская Ялтинская, Потсдамская, а также многочисленные двусторонние переговоры.

Автор книги видный ученый и дипломат Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза лауреат Государственной премии СССР Им написаны многие книги и статьи по истории второй мировой войны, положенные в основу настоящей работы, которая значительно дополнена новыми документами и материалами.

Для широкого круга читателей интересующихся вопросами внешней политики и дипломатии.

---

Позиция Советского Союза в отношении колониальных и зависимых стран вытекала из основных принципов социалистического государства, руководствующегося ленинскими положениями о праве каждой нации на самоопределение и достижение полной независимости, об уважении к правам и суверенитету всех народов. «Для советской делегации ясно, – заявил на конференции В.М. Молотов, – что с точки зрения интересов международной безопасности мы должны заботиться прежде всего о том, чтобы зависимые страны поскорее могли выйти на дорогу национальной независимости»[782]. Руководствуясь этими положениями, советская делегация еще в начале работы конференции внесла две поправки в главу «Цели» Устава ООН, подчеркивавшие необходимость уважения принципов равноправия и самоопределения народов и уважения прав человека и основных свобод для всех людей без различия расы, языка, религии и пола.

В поправках советской делегации к проекту о международной опеке, представленному делегацией США, говорилось о том, что одной из основных целей ООН должна быть подготовка несамоуправляющихся территорий «при активном участии населения этих территорий к самоуправлению и самоопределению, имея целью ускорить достижение ими полной национальной независимости»[783]. Несмотря на то что предложенная советской делегацией ясная формулировка главной цели системы опеки полностью соответствовала Уставу ООН, она встретила возражения делегаций западных держав.

В результате обсуждения вопроса об опеке в Устав ООН было включено несколько глав, устанавливающих систему международной опеки. Конференция пришла к компромиссному соглашению, что система опеки будет способствовать прогрессивному развитию населения подопечных территорий «в направлении к самоуправлению или независимости, как это может оказаться подходящим для специфических условий каждой территории и ее народов и имея в виду свободно выраженное желание этих народов…»[784]. Хотя принятая компромиссная (формулировка представляла собой шаг назад по сравнению с первоначальным советским предложением, тем не менее признание в качестве одной из основных задач системы опеки достижения подопечными странами независимости было в тех условиях важным фактом.

Конференция в Сан-Франциско учредила Международный Суд и разрешила ряд других вопросов, связанных с созданием новой международной организации. 26 июня 1945 г. принятием Устава ООН конференция завершила работу.

Разумеется, разработанный в Сан-Франциско документ носил определенный отпечаток компромисса. По мнению ряда исследователей, он во многом отходил от тех концепций, которые определяли подход к новой международной организации одного из главных сторонников ООН в США – президента Рузвельта. «Доминирующая роль его «четырех полицейских», – пишет в своей книге Ньюмэн, – была значительно ослаблена путем расширения членского состава Совета Безопасности до И. Ассамблее была предоставлена большая роль, чем, видимо, он предполагал»[785]. В Устав ООН не были включены некоторые предложения Советского Союза, направленные на скорейшую и радикальную ликвидацию империалистической системы колониализма, в нем не указано, что к важнейшим правам человека должны быть отнесены право на труд и право на образование и т. д.

И тем не менее трудно переоценить прогрессивное значение Устава ООН, в котором в качестве общепризнанных принципов современного международного права закреплены такие важные демократические принципы, как равноправие и самоопределение народов; международное сотрудничество и невмешательство во внутренние дела других государств; разрешение международных споров мирными средствами, воздержание в международных делах от угрозы применения силы. Эти принципы являются свидетельством того, что в Уставе ООН заложено твердое признание принципа мирного сосуществования и сотрудничества государств с различными социально-экономическими системами. «Устав Объединенных Наций родился на свет в результате серьезных споров и дискуссий на конференции в Сан-Франциско, – отмечалось в редакционной статье газеты «Известия». – Было немало «пророков», предрекавших неудачу конференции в ее стремлении заложить основы прочной организации международной безопасности и мира. И если все пророчества провалились и конференция выработала хартию международной безопасности мира, то это подтверждает ту истину, что, несмотря на наличие отдельных разногласий и противоречий, народы кровно заинтересованы в главном – поддержании прочного и справедливого мира»[786].

Устав ООН начинается словами о том, что народы Объединенных Наций преисполнены решимости «избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе». Несмотря на то что из-за политики империалистических государств ООН во многих случаях оказалась бессильной в решении различных международных конфликтов, в целом благодаря усилиям миролюбивых народов эта организация, как свидетельствует вся послевоенная история, вносит полезный вклад в дело укрепления мира и играет позитивную роль в развитии отношений сотрудничества между странами с различным общественным строем.

Антисоветские акции Лондона и Вашингтона

В то время как народы всего мира торжествовали победу над гитлеровской тиранией и воздавали должное Советскому Союзу в достижении этой победы, в тиши политических кабинетов Лондона и Вашингтона рассматривались возможности оказания давления на Советский Союз не только с помощью так называемой «машины голосования», но и под угрозой применения силы. Невероятно, но факт.

Вот один из характерных примеров. В апреле – мае 1945 года в ходе военных действий английские и американские вооруженные силы перешли границу советской зоны оккупации, согласованную между правительствами СССР, США и Англии, заняв часть территории этой зоны (районы Лейпцига, Эрфурта, Плауэна, Магдебурга и др.). Это оказалось неизбежным в условиях осуществления военных операций против врага. В этой связи советское главнокомандование дало указание, чтобы при встрече советских войск с английскими и американскими войсками советское командование немедленно устанавливало связь с командованием союзных войск и чтобы они по договоренности между собой определяли временную тактическую разграничительную линию и принимали меры к подавлению в пределах своей линии любого сопротивления немецких войск.

Но эту оправданную с военной точки зрения меру Черчилль попытался использовать в сугубо политических антисоветских целях. Уже после капитуляции Германии, когда необходимость в так называемых тактических разграничительных линиях отпала, он стал настойчиво добиваться сохранения английских и американских войск в пределах советской зоны оккупации.

Черчилль предлагал не отводить англо-американские войска и использовать их как угрозу в переговорах с Советским правительством. «У нашей стороны есть несколько крупных козырей, которые могут нам помочь добиться мирного урегулирования, – говорилось в его письме Идену от 4 мая. – Во-первых, союзники не должны отступать со своих нынешних позиций к оккупационным линиям до тех пор, пока мы не будем удовлетворены в отношении Польши, а также в отношении временного характера оккупации Россией Германии и условий, которые будут установлены в русифицированных или контролируемых русскими странах в долине Дуная, в частности в Австрии и Чехословакии, а также на Балканах. Во-вторых, в порядке общего урегулирования мы, возможно, сможем удовлетворить их в отношении выходов из Черного и Балтийского морей»[787].

Эту же точку зрения Черчилль изложил и президенту Трумэну. «…Мы должны твердо удерживать позиции, которых добились или добиваются наши армии в Югославии, Австрии, Чехословакии, на главном, центральном американском фронте и на английском фронте, простирающемся до Любека, включая Данию»[788], – писал он Трумэну 6 мая. Черчилль одновременно проинструктировал генерала Исмея добиваться в объединенном комитете начальников штабов того, чтобы союзному командующему в Европе было дано указание воздерживаться от какого-либо отвода англо-американских войск.

Когда же после окончания войны в Европе американцы стали перебрасывать часть своих вооруженных сил на тихоокеанский театр войны, Черчилль забил тревогу. Он вновь обратился к Трумэну с посланием, в котором всячески отговаривал последнего отводить американские войска из советской зоны оккупации. В послании он рисовал мрачную картину будущего Европы, разделенной «железным занавесом». Главная мысль Черчилля заключалась в том, что следует добиваться «урегулирования с Россией» с позиции силы.

Причем он не ограничивался абстрактными рассуждениями по поводу «жесткой линии» по отношению к Советскому Союзу или призывами к подготовке войны против СССР. Он предпринял и ряд практических шагов в этом направлении. В дни, когда союзные армии громили последние остатки гитлеровских войск и наносили со всех сторон смертельные удары германскому милитаризму, создавая предпосылки для прочного и длительного мира в Европе, английский премьер Черчилль, по его собственному признанию, «направил Монтгомери телеграмму, предписывая ему тщательно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно было бы снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось»[789].